Читать книгу "Мне это не нужно - Ханум Лелишь"

церемонии. Когда Иван увидит её в этом платье, то кого увидит? Её или свою покойную жену? Но Катя тут же себя одернула, с какой стати её должно это волновать? Но Катя всё равно побледнело. Кажется, ей стало не хорошо. Лиза сразу заметила это.

— Ты очень бледная. Помни, ты не должна делать то, чего не хочешь.

Катя взяла Лизу за руку. Ей безумно захотелось рассказать сестре всю правду. Но поймёт ли она её?

— Всё хорошо, — Катя улыбнулась и посмотрела на мать, — мама, кажется уже пора выходить к гостям.

Катя прикоснулась к ожерелью из сапфиров, подарок Сергея Ивановича. Очень дорогая фамильная вещь. Катя не обольщалась и понимала, что уже сегодня вечером ожерелье поместят в сейф, где лежат другие ценности семьи Фурманов.

Катя даже представить не могла сколько стоит такое ожерелье, наверное месячный бюджет небольшой страны. Но отказаться от подарка Сергея Ивановича она, конечно, не могла. Даже подумать об этом не могла.

Катя тогда спросила не поведёт ли он её к алтарю, вместе с её мамой и Сергей Иванович согласился с большим удовольствием. Чуть позже Катя поняла, что зря так поступила. Бывали дни, когда Сергей Иванович чувствовал себя прекрасно, но иногда ему действительно было очень плохо.

Арка для бракосочетания находилась в конце сада. А если учитывать размеры этого сада, то расстояние было очень приличным. Дорогу до арки украшали цветы в хрустальных вазах. Сотни ваз, сотни цветов. Потрясающий запах на весь сад. Катя вышла и ощутила присутствие охранником, они были повсюду, но при этом казались невидимками. Катя с мамой и сестрой шли в конец сада, туда, где собрались все гости.

Когда Катя согласилась на план Ивана, она не знала, что будет шикарная свадьба. Она думала, что они тихо распишутся в ЗАГСе, без свидетелей, без гостей. Она предполагала, что будет присутствовать его дед и на этом всё. А оказывается, что она будет лгать на глазах у всех, давать обеты, которые ничего не значат, ведь люди, которые их дают лгут.

Сергей Иванович поджидал их в тени большого дерева где-то на середине пути.

— Моему внуку повезло, такая красавица, — он улыбался и явно был счастлив.

Грудь Кати сдавило чувство вины, но она нашла в себе силы улыбнуться в ответ.

— Спасибо.

Так, рука об руку Катя и Сергей Иванович дошли до гостей. Все лица были устремлены на них. Все улыбались в сдержанном благородии. А благородными этих людей точно можно было назвать.

За спиной послышался шёпот Лизы:

— Голливуд отдыхает! Ты посмотри сколько здесь людей! И все просто королевские особы!

— Я знаю, — прошептала ей Катя.

Но Катю волновало не то, как выглядят эти люди. Она думала о том, кто из них присутствовал на бракосочетании Ивана и Вики. Наверняка некоторые из них сравнивают его жен и, Катя, понимала, что белокурая девушка с фото гораздо привлекательнее, чем она.

Катя взяла себя в руки. Сейчас первый и единственный шанс вписаться в это общество. Она должна всех очаровать и покорить. Ей нужно стать своей среди чужих. И сделать это мягко, чтобы её не приняли за глупую девицу или, что ещё хуже, за мошенницу.

Когда они шли по проходу между лавочек для гостей, Катя почувствовала как по телу Сергея Ивановича прокатилась дрожь. Он явно был сегодня не в лучшей форме. Накопившаяся усталость и эмоциональное перенапряжение дало о себе знать.

Катя боялась, что споткнуться и упадёт прямо перед всеми. Или что Сергей Иванович упадёт в обморок прямо сейчас. Но Катя шла и улыбка не сходила с её лица. Она делала вид, что это она опирается на руку старика, а не наоборот.

Катя понимала, что Сергей Иванович никогда не просит слабость, тем более когда вокруг столько людей. И если Катя сейчас предложит ему помощь, то унизит перед всеми. Этого он никогда ей не простит, и Иван не простит тоже. Катя шла и проклинала тот момент, когда попросила Сергея Ивановича вести её к алтарю.

***

При появлении невесты все гости стихли. Наступила полная тишина и затем заиграла музыка.

Иван клялся, что больше никогда не женится. Предыдущий брак отравил ему душу и сердце. Ему хватило этого на несколько жизней вперёд.

Поэтому Иван чётко обозначил, что на этот раз все ради деда. Он не влюбится в Катю, он не позволит снова ранить своё сердце. Только как объяснить это чувство смятения в груди?

Иван посмотрел на Катю. Великолепна, стройна, грациозна. Он видел как мужчины смотрят на неё и, понимал, что многие хотят её. А она его. Принадлежит ему. И совсем скоро станет его женой.

По крайней мере на полгода. Полгода… Это много или мало? Иван размышлял глядя как Катя приближается к нему. Что-то в её выражении лица не понравилось ему. Потом он всё понял. Она указывала глазами ему на деда.

Иван готов был подойти к ним, но они уже остановились у первого ряда и дед сел на своё место.

Кате казалось, что она не дышала всю дорогу. Она вдохнула полной грудью только тогда, когда мама и Сергей Иванович сели на свои места. Катя передала свой букет Лизе и взглянула на Ивана. В глазах у неё появились слезы. Это ведь самая грандиозная ложь в её жизни. Его взгляды, обещания верности и вся эта чушь. Нужно было выбирать фату с вуалью, тогда бы никто не заметил её слез.

Всю церемонию Катя провела как во сне. Слезы стояли в глазах. Она помнила как Отвечал Иван, но что говорила сама, она не помнила. Но явно говорила, потому что когда девушка замолчала Иван наклонился к Кате, чтобы поцеловать её. Его губы, лёгкое прикосновение и еле слышный Катин шёпот:

— Твоему деду плохо, я пыталась сказать тебе.

— Я знаю.

Они быстро расписались в актах, эта часть тоже пройдена. Катя немного пришла в себя. По крайней мере она помнила то, что сделала секунду назад.

Когда Катя посмотрела на гостей, она увидела, что место Сергея Ивановича пустое. Она заметила, что двое телохранителей уводят его в сторону дома. Но, казалось, этого никто не заметил, все взгляды были прикованы к молодожёнам.

Иван и Катя терпеливо принимали поздравления от гостей. Было совершено более сотни рукопожатий и объятий. Катя не думала, что от этого можно так сильно устать.

Наконец, всё заняли свои места за праздничными столами. И Иван встал, чтобы произнести речь. Все гости разом замолчали и с уважением смотрели на него.

— Я хотел бы