Читать книгу "Мои посмертные приключения - Юлия Николаевна Вознесенская"

кругу. Чего ты боишься, глупая? Здесь ты в полной безопасности и тебе не нужен Хранитель.

— Я вовсе не боюсь, но я привыкла к тебе.

— Завтра я навещу тебя.

Зашумели его прекрасные светло-огненные крылья, он взмыл ввысь, обдав нас ветерком, превратился в чудную белую птицу, сделал над нами круг и исчез в лазури. А мы с Дедом, взявшись за руки, быстрым шагом пошли по дороге к городку.

Возле первых домов на скамье под большим развесистым вязом сидели юноша и девушка. Увидев нас, они поднялись и поспешили нам навстречу. Я замерла в радостной надежде.

— Здравствуй, сестренка! — сказал юноша и протянул ко мне обе руки.

Неужели Алеша? Что-то было в его лице очень знакомое, но трудно было мне сразу признать в этом стройном красавце прежнего маленького и круглолицего братишку, с которым в детстве мы были похожи, как две капли воды, даже челочки носили одинаковые, ему только косичек не хватало. А теперь передо мной стоял молодой человек с короткой светлой бородкой и длинными кудрями, мой брат-близнец, но намного меня моложе.

Одет он был почти как Дед, только без креста на груди.

— Алеша?

Мы обнялись и долго стояли молча и потрясенно.

— Ты сюда насовсем, Аня? — Я помотала головой.

— Мы потом все расскажем, — вмешался Дед. — Познакомь Анну с бабушкой, Алексей.

Бабушка? Я хоть и не застала свою бабушку, но знала, что умерла она в пятьдесят с лишним лет: как же может быть моей бабушкой эта цветущая молодая женщина?

— Тебя удивляет, что у тебя тут такая молодая бабушка? — улыбнулся Дед. — Привыкай, здесь все люди одного возраста — нам всем по тридцать три года. Дети вырастают, а старики молодеют до возраста Христа. Бабушку твою зовут Екатериной.

— Можно просто Катя, — сказала моя молодая бабушка и троекратно поцеловала меня. — Добро пожаловать, Аннушка!

— А почему Нина нас не встречает? — спросил Дед.

— Она печет пирог к встрече дорогой гостьи, — сказала Катя, и все они почему-то засмеялись.

Мы прошли по главной улице городка, миновали площадь со старинным замшелым фонтаном и подошли к церкви. Дед сказал, что хочет зайти в храм, а нам велел идти в дом без него.

Мы с Катей и Алешей направились к видневшемуся в глубине прицерковного сада белому двухэтажному дому под зеленой крышей с треугольным фронтоном. Шесть колонн по фасаду отделяли от сада веранду и поддерживали эркер второго этажа.

Когда мы, переговариваясь, подошли к дому, на веранду вышла красивая молодая женщина в белом фартуке и длинном голубом платье с засученными рукавами. Я догадалась, что это бабушкина сестра Нина. Протянув ко мне перепачканные мукой руки, она воскликнула:

— Внучка! Аннушка! Наконец-то! — и, резво сбежав по ступенькам, обняла меня.

И эту бабушку мне пришлось называть просто Ниной.

Меня провели в дом и показали его: внутренним убранством он напоминал старинные русские усадьбы. Мне отвели комнату на втором этаже, она выходила окнами в сад, как и все комнаты в этом доме.

Потом пришел Дед, а Нина объявила, что пирог готов, и позвала всех к столу. Мы сидели на веранде за большим круглым столом, ели пирог с вишнями и пили чай. Это было странно, я все тайком поглядывала, не просвечивают ли вишни сквозь мою оболочку, но все было в полном порядке: они просто растворились в моем теле без остатка.

За чаем Дед в немногих словах объяснил ситуацию, и все, естественно, очень за меня огорчились. Алеша, сидевший рядом, во время рассказа не выпускал моей руки.

После чая мне предложили отдохнуть, в чем я действительно нуждалась. Как я узнала позже, в Раю никто не спал, поскольку в этом не было необходимости, поэтому и постелей как таковых в доме не было, но и в моей, и в других комнатах стояли кушетки и диваны, на которые можно было прилечь для отдыха.

Когда меня оставили одну, я немного полежала на диване, но потом поднялась и села у окна, положив руки и голову на подоконник, и просто смотрела на видневшееся вдали озеро с плавающими по нему лебедями и утками, на острова, на одинокий парус у дальнего берега. Я ни о чем не думала, ничего не желала и даже ни о чем не жалела, так мне было хорошо и спокойно…

Глава 4

В мою дверь постучали, и вошел Алеша.

— Ты отдохнула, сестренка?

— О, да! Скажи, а что тут со временем? Какой сегодня день и который час?

— Видишь ли, Аннушка, времени тут уже нет, ты вошла в вечность. Но по традиции в Долине Учеников продолжается счет на часы и сутки по земному времени: так привычнее для тех, кто пришел в вечность недавно. Мы считаем, что сейчас шесть часов утра, скоро начнется литургия. А почему ты спросила о времени?

— Ну как же, Алеша, ведь мне было сказа но, что у меня всего шесть дней. Вот я и хочу знать, сколько времени у меня еще осталось, чтобы побыть с вами. Ты можешь мне дать какие-нибудь часы?

— Какие угодно. Наверно, тебе понравятся вот эти. — Раздалось негромкое сипение, а потом зазвучала негромкая старинная музыка. Куранты. Я оглянулась и увидела у стены высокие напольные часы с резной башенкой и пожелтевшим от древности круглым циферблатом с римскими цифрами. Он был расписан золотыми розами. Фигурные стрелки стояли вертикально.

Куранты доиграли изящную мелодию, и часы мелодично прозвенели шесть раз.

— Красота! Как же я не заметила их раньше?

— А раньше их и не было, я их только что вспомнил. Эти часы стояли в детской библиотеке, куда мы с тобой ходили брать книги. Помнишь, на улице Герцена?

— Помню. Там еще были потолки, поделенные на квадраты темными дубовыми балками, и в каждом квадрате был нарисован сюжет из детской сказки. А эти часы стояли в маленьком зале, где нам устраивали встречи с детскими писателями. Но как они попа ли сюда?

— Из моей памяти. Я подумал, что тебе будет приятно узнавать время именно по этим часам. Они будут показывать время и одновременно напоминать тебе о том, что времени, в сущности, нет, что наше детство не исчезло, что мы властны над своим про шлым.

— Теперь понимаю, откуда в доме столько прекрасных старинных вещей!

— Ты правильно угадала: мы окружаем себя вещами, которые были милы нам в той жизни. Необходимости в них никакой нет, но они приятны сердцу.

— Но вы же не транспортируете их с Земли ракетами?

— Конечно, нет. Достаточно одного воспоминания. Если