Читать книгу "Описание послевоенных боев германских войск и фрайкоров. Вывод войск с Востока - Коллектив авторов"

части оружия и военных материалов гарнизон Харькова вывозился через Советскую Россию. Требование штаба корпуса, чтобы хотя бы офицеры и часть солдат, которые выкажут к этому желание, смогли отправиться маршем на запад, командиры посчитали невыполнимым. 200 солдат, необходимых для такой попытки, набрать не удалось. Отряд полевой жандармерии, который, по идее, должен был представлять собой элиту вооруженных сил, продал своих лошадей и попытался, подстрекаемый пятью недавно прибывшими жандармами, самовольно отправиться на Родину. Попытку некоторых офицеров отговорить чины штаба и командование от транспортировки войск через Великороссию штаб корпуса отклонил, указав на состояние, в котором находились войска.

17-го началась отправка в 10 эшелонах. За 7 дней через Полоцк и Минск добрались до Молодечно и оттуда – после нескольких дней задержки – в Ландварово, где поезда перешли на немецкую колею. 7 февраля отсюда смог отправиться на Родину последний состав.

Штаб корпуса подвел итог печальному опыту этого последнего периода своей деятельности в ходе войны в следующих примечательных выражениях:

«Германские войска под строгим командованием своих офицеров показали себя лучшими в мире. Когда же они от него освободились, то оказались куда хуже по поведению и трусливее в бою, нежели наскоро обученные украинские и большевистские части… Для германских войск особенно необходима поэтому строгая дисциплина и выучка. Однако это будет невозможно до тех пор, пока существуют солдатские советы».

Проезд 1-го армейского корпуса через территорию Советской России

В самом штабе группы армий между тем положение несколько улучшилось. Прежде всего, отправка германских войск постепенно пошла более гладко, так что заторы на перевалочных станциях прекратились. Возникшая под Новый год опасность, что из-за польско-украинского военного конфликта в последний момент будет сорвано движение транспортов в районе Ковеля, так и не стала реальностью. Поляки удовольствовались уменьшением предмостного укрепления под Брестом, в то время как украинцы в целом удерживались к востоку от так называемой заградительной линии Голобы – Повурск – Пинск.

Но и теперь кое-где все еще продолжались одиночные нападения со стороны украинцев. Так, 3 января 2-й батальон 71‐го ландверного полка после 6-часового кровопролитного боя у Сарн был разоружен петлюровцами и дочиста ограблен. Охрана железной дороги западнее перевалочных станций представляла серьезную проблему, так как тыловые подразделения, указывая на обещания тыловой инспекции, настойчиво требовали своего вывода. К этим требованиям присоединилась и часть рядового персонала командных инстанций. Несмотря на это, все-таки удавалось поддерживать охрану железных дорог с помощью подходящих с Украины кавалерийских частей – из 1-й кавалерийской дивизии и баварской 4-й кавалерийской бригады, а также за счет постепенно поступавших добровольцев. Тем самым был реализован вывод войск с оккупированных территорий во второй половине января. На украинских железных дорогах действовали смешанные немецко-украинские комиссии, бывшие посредниками между германскими транспортами и украинскими учреждениями, обязавшимися предотвратить разоружение и грабежи.

В 20-м армейском корпусе в начале января возникло опасение, что вывод последних его частей не состоится из-за недостатка подвижного состава и отсутствия на то доброй воли украинской стороны, а положение сложится такое же, как и в 1-м армейском корпусе, тем более что большевики продолжали прорываться на запад через Харьков. После бесконечных переговоров с атаманом Болбочаном и «после выделения значительных денежных сумм» удалось, наконец, 8 января возобновить движение транспортов. 15 января и сам штаб корпуса смог, в конечном итоге, покинуть Полтаву. 92-я пехотная дивизия в этот же день, по большей части пешим порядком, вышла к Киеву и Дарнице. Она отклонила ультиматум украинцев о сдаче оружия. Отправка дивизии из Киева продолжалась до 28 января. 31-го штаб дивизии прибыл в Повурск, а 3 февраля – в Просткен.

Направляющиеся с юго-востока транспорты 215-й пехотной дивизии в начале января подверглись юго-западнее Полтавы неоднократным атакам, вследствие чего частью развернулись, частью позволили себя разоружить бандам Махно, частью прорвались (в том числе штаб дивизии) с тяжелыми потерями через Киев. 2-й батальон 224-го резервного полка добрался до Николаева.

В 41-м резервном корпусе 95-я пехотная дивизия и половина 11-й ландверной дивизии после прекращения стачки в Гомеле продолжили отправку по занятой большевиками ветке Бахмач – Гомель. 12 и 13 января в районе Конотопа продолжились бои, на этот раз только с украинскими частями[95], причем там, как и других местах, свою роль сыграло убеждение, что немцам следует воздерживаться от стычек с большевиками.

Отправка половины 11-й ландверной и 95-й пехотной дивизий сильно страдала из-за недостатка локомотивов и невозвращения назад порожняка. 12 января штаб 11-й ландверной дивизии, руководивший дальнейшей отправкой транспортов через Гомель, самовольно эвакуировался. 13 января части[96] попытались не допустить поездки штаба корпуса в Пинск, потому что солдатский совет из собравшихся на станции транспортов с войсками постановил отправлять поезда только в порядке их прибытия на станцию. Понадобилось личное вмешательство генерала фон Гронау, чтобы разъяснить солдатскому совету, что именно зависит от своевременного прибытия штаба корпуса в Пинск. На следующий день в Лунинце забастовало управление железных дорог. 15-го солдатский совет 133-го ландверного полка заявил, что с помощью пулеметов и ручных гранат не допустит отъезда поезда штаба корпуса. Солдатские советы решили, что штаб корпуса в Пинске совершенно бесполезен, не нужен и должен будет отправиться последним, чем парализовал его деятельность. Следует отметить, что в этом вопросе весьма сомнительную роль сыграл железнодорожный уполномоченный. Лишь на следующий день в Лунинце солдатские советы все же учли точку зрения штаба корпуса, поскольку тем временем уже начались трудности с транспортными потоками и довольствием. 17-го штаб корпус смог приступить к работе в Пинске. Части корпуса, в которых уже не было необходимости, отправились на Родину.

Затем в Пинске вспыхнула забастовка из-за сдачи оружия большевикам и взятия ими города. Между тем правительство рейха[97] категорически запретило разоружение корпуса, штаб которого заявил протест против занятия города большевиками. Забастовка окончилась изгнанием и разоружением петлюровцами батальона советских войск, занимавшего вокзал Пинска. Последние транспорты с войсками корпуса были отпущены большевиками после того, как штаб корпуса пригрозил им расстрелом пленных. Составы двинулись на запад по обеим колеям плотными группами по пять поездов, в полной боевой готовности, и беспрепятственно добрались до Пинска.

Относительно срока оставления Пинска все еще были разногласия со штабом группы армий, которая собиралась очистить город только 28 января. Это оказалось невозможно из-за недостатка подвижного состава. Наконец 26-го числа командные инстанции прибыли в пункт демобилизации.

Прекращение деятельности штаба группы армий «Киев»

17 января ситуация прояснилась настолько, что штаб группы армий «Киев», точнее, небольшая группа штабных офицеров, которая сложилась вокруг командующего, генерал-полковника графа Кирхбаха, остававшегося