Читать книгу "Тысяча и одна ночь - Маргарита Мур"

— Какого хуя, этот членосос лапал тебя своими граблями? Шаболды выродок не заслуживает даже грязи из-под твоих ногтей. — спокойно и впервые без высокомерия начинает диалог мужчина, полосуя слух бархатным голосом. От непривычности такого тона, мимо ушей пропускаю первую часть разговора. Вакуум в душе не даёт сконцентрироваться. Прочистив горло, все же продолжал:

— Наш договор в силе, Руслана. Я, как и обещал, обеспечу безопасность тебе, твоей сестре. — мне меньше всего хотелось вести с ним беседу. — На твоему счету лежат деньги. Там хватит на безбедную жизнь тебе и…детям.

Мои внутренности ошпарило кипятком. Да, как он смеет? Лучше бы он заткнулся и молчал. Потому что после услышанного и прожившей свой личный апокалипсис в зеркальной комнате, мой барьер дал трещину.

— Думаешь, если есть деньги у тебя, то всё можно? Имеешь право распоряжаться чужими жизнями? Считаешь, что можно похищать, унижать людей. А потом своим извращенным мозгом трахать сутками напролёт. — выплевываю все, смотря на оживлённый город. Смотреть в глаза своему палачу во всех смыслах этого значения, не смогла бы.

— Но тебе и этого не хватило. Какой же ты гад, Градский. Так ты решил меня денегами заткнуть, за мои горизонтальные услуги. — кричу от бессилия.

Волна реальности, как снежный ком с горы наваливается на меня. Всё давно трясёт, лихорадочный озноб бьет по слабым точкам. Остановиться больше не могла. Держать всё внутри себя невозможно больно.

— Так и этого мало показалось. Ты-настоящий урод! Ты это вообще понимаешь? Снять на камеру секс и показать на всеобщее обозрение, так может сделать только отбитый на голову ублюдок. — обжигающий ком сдавливает горло.

Дышать становится тяжелее. Максим хватает меня за плечи и резко разворачивает к себе. Грубо берет пальцами мой подбородок, приподнять к красивому лицу. Испепеляющий тёмный взгляд и быстро дышащие крылья ноздрей Максимилиана свидетельствуют о том, что заданный им тон разговора перетекает не в то русло.

— Следи за речью. — рычит в лицо.

— А то что? Что сделаешь в следующий раз?

Ледяной холод в зрачках замерзает и тысячи игл вонзается в кожный покров, в мельчайшую пору. Противоречивые чувства изъедают подкормку сознания, что не нужно молчать. Орать, кричать, бросить вызов. Что угодно, но только не молчать, выиграть хотя бы этот бой.

— Руслана, к чему эти претензии? Да, признаю где-то перегнул палку. За это приношу свои извинения. А в остальном не смей всё сваливать на меня. Мы трахались очень много и всё всегда было по обоюдному согласию. — безжалостно бьёт правдой наотмашь.

Сейчас, если бы мне дали по голове молотом, я бы и половину той боли не ощутила от того, что он мне говорил.

— У тебя всегда был выбор. Как и в подвале, в котором я держал тебя. Так и в зеркалке, ты могла мне сказать своё фирменное "нет!". Остановить. Однако ты мне шире раздвигала ноги и отдавалась с блядским рвением. — хватает крепким замком рук мои скулы, щедро одаривает бездушием. Сгустившаяся энергия становится колючей от исходящих искр ненависти и ярости. И если прозвучит малейшее слово, все к чёртовой матери взорвётся.

— И я помню каждый твой стон, каждый твой крик. И в памяти сидит твой осатанелый взгляд, когда ты кончала раз за разом на моём члене.

Цепкие пальцы отпускает также резко, как взял до этого. Отступает на шаг назад. Берет в руки телефон, оживший секундой ранее. Быстро проходится глазами по дисплею.

— Так что, обойдёмся без демагогий о нравственности и потери твоего достоинства, что к тебе никак не относится. А деньги никак не относятся к тому, что было между нами. Твой ебаный муж всё просрал, в том числе, вашу квартиру. — с издевкой продолжает бить по слабым точкам.

Садиться в кресло напротив меня. Я закрываю лицо двумя руками, господи, за что? Вроде всегда старалась жить правильно, без подлости и обмана. Нет, нет, не выдержу, больше не смогу. Какой-то страшный сон.

— Лана, малыш, я… — почувствовала его приближение. Ожог от его рук на моих запястьях заставляет меня открыть веки и отпрянуть.

— Не смей, не трогай меня.

Максим поднял руки наверх, демонстрируя капитуляцию.

— Хорошо.

Разворачивается спиной ко мне, вышагивая широким шагом к дверям. Захлопнув дверью оглушающим грохотом.

Я остаюсь одна в звенящей тишине на обломках руин своей жизни.

Прохожу в ванну. Открываю холодный кран и промываю лицо. И вроде, становится дышать легче. Сколько времени прошло с момента моего похищения: неделя, месяц. Что осталось от прошлой жизни, абсолютно ничего. Только бездна боли, в которой захлебываюсь планомерно.

Который раз за сегодня слышу грохот влетающих в стену двери. Отражение зеркала показывает плотно сжатые губы, хищное выражение лица и исходящие от человека убийственно взгляды. Выдержать зрительный контакт удаётся с трудом, цепляюсь за столешницу раковины. Иначе бы свалилась от переполняющих эмоций. Максимилиан идет очень медленно, но дышит рвано, подходит, вновь вторгается в личное пространство. Молча, двумя пальцами расстегивает пуговицу джинсов, тянет молнию вниз.

— Слушай меня внимательно, Лана. — сиплый хрип упирается в затылок. — Если всё отмотать назад, признаюсь честно, я, бы не поступил иначе. — Сделал бы также, кроме одного. — шепчет мне в ухо мужчина.

— Из зеркальной комнаты, я, бы тебя не выпустил. А трахал и трахал, брал до тех пор, чтобы ты бога забыла. — Просовывает руки в ткань и находит то, что уже горит от слов этого животного. Предательское тело откликается на грязные слова, Максим с удовольствием это отмечает. Похоже я окончательно схожу с ума.

— А если ещё раз, ты позволишь кому-то прикоснуться к тебе пальцем. Я обещаю тебе, твоя невероятная задница больше не будет целкой. — рокот Максима ложится обещанием. Указательный палец скользит в узкое лоно, а большой сосредотачивается на эрогенной точке.

Боже, какая я жалкая. Я словно онемела. Моя воля отключилась или была вне зоны действия, не подается разуму, то как его опять хотела. Налетел на рот с особым остервенением, выпивает мою энергию, высасывает любую возможность на оборону от циничного, расчётливого ублюдка. Через несколько секунд нашего поцелуя, подчинения мое тело было готово к фееричному финалу, освобождению хотя бы временного от Максимилиана. Однако он прерывает наш поцелуй, покидает влажность лона. Остолбеневшая от его выходки, от того, что теперь у меня не будет «выхода», готова была взять пистолет и застрелить наглую рожу козла.

— В очередной раз решил унизить меня? Показать моё место? — от перенапряжения и изнеможения душевного и физического не соображаю от слова совсем. И только поэтому унизительно для самой себя об этом спрашиваю.

Тщательно моет рук, сосредоточив всё своё внимание на этом действии.

— Боюсь, если я начну, то уже не остановлюсь. Тебе ли не знать. А у нас рейс на самолёт. Опоздаем. — отвечает после минутного молчания. Какой ещё самолёт? Куда?