Читать книгу "Черный виноград - Сандра Мартон"

Она все знает, знает, знает…

И желает его, несмотря на последствия, боль, страдания и холод реальности.

Из ее груди вырвался крик. Она сжала руками лицо любимого, подняла свои губы к его рту и поцеловала его со всей страстью, пылающей в ее душе.

Маленькой искре достаточно легкого дуновения ветра, чтобы стать костром. Кир что-то быстро пробормотал, отстегнул ремень безопасности и притянул ее к себе на колени. Она еще раз вскрикнула, и его рука скользнула ей под юбку, пальцы чувствовали жар ее кожи, прохладу шелка и кружев, ее изнывающую тоску.

Касси извивалась под его рукой, стонала и вздыхала, и не было большего наслаждения, чем слышать эти звуки.

«Сейчас, — неистово подумал Кир, — прямо здесь, просто сорвать кусок шелка, освободиться от одежды и увлечь ее в жаркий и сладостный до боли танец…»

Он неожиданно замер.

— Нет, — произнес он низким голосом. — Не здесь. Я хочу заниматься с тобой любовью там, где могу видеть, как твои глаза наполняются мной, как ты дрожишь, когда я буду вести тебя к вершине блаженства. Двадцать минут — и мы будем дома.

Щеки Касси пылали. Она была готова отдаться ему прямо в машине, в нескольких ярдах от шоссе.

Она никогда ничего подобного не делала. После развода у нее, конечно, были мужчины, но немного. Однако чтобы так, как здесь, на дороге, — никогда.

Горячая, отчаянная потребность, потеря контроля, осознание, что ничего не может быть важнее следующего поцелуя…

Лучше вовсе не думать о страсти, лучше не думать, как далеко они зайдут, потому что, когда все закончится…

— Оставь ее, — прозвучал резко голос Кира. Зеленые глаза Касси недоуменно уставились на него.

— Юбку, — уточнил он. — Оставь ее в покое. Касси взглянула вниз. Юбка задралась до самых бедер, и она неосознанно начала поправлять ее.

— Оставить ее в покое? Но… но…

Он дотронулся до ее груди, там, где сердце. От легкой, словно шепот, ласки ее тело сотряслось, точно от удара.

Касси закрыла глаза и поняла, что пропала.

Дом, словно средневековый замок, вырисовывался на фоне освещенного луной неба.

Касси открыла дверцу машины и опустила ноги на землю.

— Позволь мне, — тихо сказал Кир и поднял ее на руки.

Она запротестовала, но, когда он поцеловал ее в темном безмолвии, вздохнула и уткнулась лицом ему в шею.

Никогда ни один мужчина не нес ее на руках в постель…

Ночь эта, возможно, и волшебная, но в конце концов волшебство развеется, как дым, и обернется разбитым зеркалом.

Жизнь учила ее чаще, чем ей бы того хотелось.

«Просто запомни эту ночь», — напутствовала себя Касси, когда Кир поднимался в свою спальню.

Он плечом распахнул дверь, прошептал ее имя, поцеловал еще раз и поставил на ноги.

— Касс? — прошептал Кир.

Она положила ладони ему на грудь и поцеловала его, выказывая тем самым свои желания: она хочет, желает, нуждается.

Касси почувствовала, как его пальцы расстегнули пуговицы на жакете и как, оголяя нежные плечи, ткань сползла на пол.

— Подожди, — тихо сказал он.

Кир поднес ее руку к губам и поцеловал ладонь, затем подошел к окну и отдернул занавески, впуская в комнату мерцающий свет луны и звезд.

Он медленно повернулся и пошел ей навстречу, на ходу снимая пиджак и развязывая галстук. Когда он стал расстегивать рубашку, дыхание Касси, казалось, замерло. Он смотрел на нее темными жадными глазами, скользя взглядом по груди, скрытой красным кружевом, и заставляя кровь играть в жилах.

Касси вспомнила о шелковом красном поясе и прозрачных чулках.

Почему она так оделась? Для Кира? Предчувствовала ли она, что произойдет ночью?

Их взгляды встретились.

«Теперь моя очередь», — подумала Касси, облизнула пересохшие губы и робко улыбнулась. Остается снять блузку…

Кир схватил ее за запястья.

— Дорогая, позволь мне раздеть тебя, — тихо сказал он, и нежная улыбка, тронувшая ее губы, почти лишила его рассудка.

Он прикоснулся к ее губам, затем развязал тонкие лямки.

Волосы Касси рассыпались черным дождем по плечам, глаза расширились в ожидании чуда. Груди, как он и ожидал, оказались самим совершенством: округлые, упругие, с подрагивающими от желания сосками. Кир обхватил ее талию, предвкушая счастье, в котором он утонет, стоит этим длинным, невероятно длинным ногам обвиться вокруг него.

— Как ты прекрасна, — прошептал он, поднимая девушку на руки и неся ее к постели.

Был ли перст судьбы в том, что до этой ночи его простыней не касалась ни одна женщина? Возможно ли, что он купил эту кровать именно для Касси?

Жадным ртом он припал к ее губам, скользя языком вдоль белых зубов, смакуя ее вкус, вдыхая теплый сладкий аромат духов. Она застонала, и он прижался к ее шее, чувствуя пульсирующую жилку.

— Люби меня, — попросила Касси именно так, как просила в его мечтах. — Я хочу тебя, Кир, я всегда хотела тебя.

Он поймал ее руки, поцеловал ладони, осторожно уложил ее на кровать, скинул с себя остатки одежды и лег рядом. Его пальцы пробежали вдоль ноги, приподняли ступню, скинули туфельку, он осторожно поцеловал высокий подъем, затем двинулся выше, покрывая поцелуями грудь, пока Касси не закричала, изнемогая от страсти. Он видел, как ее глаза потемнели, когда его рука скользнула к сладкому влажному цветку, ожидающему его.

— Пожалуйста, — умоляла она, — Кир, пожалуйста.

Слишком быстро, повторял он себе, слишком быстро, но было уже поздно. Он пытался сдержаться, но Касси изогнулась дугой. Он застонал.

Пальцы Кира обхватили ее бедра, приподняли их вверх, и волна восторга повлекла его за собой в глубины бескрайнего моря, а затем подняла к звездам, жгущим сильнее, чем солнце.

— Касси, — задохнулся он, — о господи, Касси…

Она ответила ему стоном, и он готов был отправиться с ней на край вселенной.

Солнечный свет. Горячий лучик колет закрытые глаза.

Касси села в постели.

Ночь промелькнула. Сколько раз они занимались любовью! Как раскованно она вела себя.

Рассвет лишь занимался на горизонте, когда они любили друг друга в последний раз. Касси собиралась подняться, но он уложил ее обратно.

— Останься со мной, — шептал Кир. — Я хочу проснуться, обнимая тебя.

Однако какие объятия? Его здесь нет. Она сидит в пустой постели.

Одна ночь, одна невероятная ночь — и конец. Никто из них не притворялся, что будет продолжение, так к чему лить слезы?

— Привет.