Читать книгу "Сила Внушения - Юрий Иванович"

— Так я же сватаюсь! Вот мне и переживать об этом.

— У-у, какой! Я о другом: ты моё согласие получил, чтобы свататься?

— Виноват, Анастасия Юрьевна! Сейчас исправлюсь! — и начал становиться на колени: — Прошу вашей руки!

Она резко его ухватила за плечи, покраснев от смущения и поднимая вверх, и гневно зашептала:

— Санька, ты чего творишь?!

— Так ты согласна? — не уступал он, пользуясь моментом и охватывая девушку за талию. — Цветы тоже будут во время сватовства. И колечки обручальные. И не смотри на меня так, а то мне страшно!.. Ещё расплавлюсь и сгорю от такого огненного взгляда. И вообще, помолвка — это ещё не свадьба. Это просто констатация наших намерений. Так что не переживай, успеешь привыкнуть к моей наглой бесшабашности, к пылкому восхищению и к откровенным комплиментам.

Пока они так стояли, словно обнявшиеся влюблённые, вокруг них на улице стали останавливаться люди. Кто с улыбкой смотрел на юную пару, кто с осуждением, а то и с ворчанием. А кто-то свистнул с восхищением, что окончательно вогнало Бельских в краску. Она поспешно убрала мужские руки со своей талии, шагнула назад, оглянувшись по сторонам, и испугом зашипела:

— Санька, уезжаем!

— Так я тебе сразу предлагал, — он с улыбкой помогал Насте усесться и заправить юбки. — А тебе только обниматься бы!

За что и получил не только многообещающий взгляд блеснувших глаз, но и быстрый, болезненный щипок в руку. Ну да в этой смене эмоций, действий и непосредственности поведения — вся Анастасия. Именно такой она и нравилась Киллайду. Именно к ней он мечтал вернуться всю свою вторую жизнь. Именно за неё он и готов сейчас перевернуть весь мир, зажечь новые звёзды и преобразовать историю человеческой цивилизации.

Потому и ехал всю дорогу в посёлок, не в силах скрыть на лице счастливую, блаженную улыбку. А его тело млело от соприкосновения с прижавшимся к нему сзади девичьим тельцем. Это ли не высшее счастье?

Кажется, и сама девушка прониклась новыми, приятными для неё ощущениями. Потому что при остановке мотоцикла возле её дома в сгущающихся сумерках, она с минуту сидела, всё так же прижавшись к парню, словно боялась его отпустить. В действительность парочку вернул мужской голос от калитки:

— Ну и чего сидим? Кого ждём?

— А чтобы кто-то ворота открыл, Борис Денисович! — тут же нашёлся Шульга. — Нам надо кое-что выгрузить, да и вообще разговор за ужином предстоит серьёзный.

— Хм?.. Ладно, коли так, — озадачился дядя Боря, открывая ворота. — Заезжайте… голубки!

Заехали. Быстро разгрузились. Александр сразу стал распоряжаться в чужом доме, словно так и надо. Помог выдвинуть стол, водрузил на него бутылку водки, установил патефон рядом на этажерку, отнёс на кухню кучу снеди и посоветовал Насте, что нарезать в первую очередь. После чего поставил первую пластинку, снизив звук до минимума, и сходу стал ошарашивать Бориса Бельских своими грандиозными планами:

— Начнём со сдачи экзаменов за все десять классов! Тут главное…

Ну и принялся раскладывать всё по полочкам. Причём не особо-то и действуя своим даром внушения или гипноза. Так, чуточку разве, только для более прочного усвоения услышанного. Хватало конкретики для опытного фронтовика, парторга и грамотного человека. Так что он довольно быстро согласился, хотя глаза выдавали явное сомнение:

— Ну-у-у… если вы сумеете сдать экзамены экстерном, тогда конечно. Поступайте…, - скорей всего в реальности услышанного он всё равно сомневался. Да и кто бы в здравом уме согласился, что у парочки получится всё залуманное.

— К тому же, мы с Настей хотим обручиться! — весьма решительно перешёл парень ко второй части уговоров. Как раз к тому моменту любимая тоже уселась за стол, и он сумел завладеть её правой рукой, а потом и невероятно ловко надел ей на безымянный палец простенькое на вид, но скорей всего серебряное колечко: — Вот, это помолвочное кольцо, и отныне мы…

Откровенно говоря, в посёлке в данные времена мало кто придерживался древних традиций о помолвке. Тем более колец подобных мало кто дарил своим избранницам. Да и современные нормы общественной социалистической морали всячески старались поносить древние, связанные с церковью обряды. Мало того, ещё и должность парторга подразумевала ярую борьбу с пережитками буржуазного прошлого.

Так что Борис Денисович оказался серьёзно озадачен таким ураганом страстей. Если не ошарашен! Даже растерялся:

— Как же так?.. Да вы же совсем дети!.. А твои родители что?.. Да и Настенька для меня единственная, самая близкая кровиночка!.. Как можно-то?!.. А уж если её обижать вздумаешь…

— Да я сам кого угодно загрызу, если только косо посмотрит на мою невесту! — с угрозой прорычал Александр. На что парторг Бельских только крякнул с непроизвольным восторгом:

— Ну да, наслышан уже! Как ты вчера возле клуба взрослым парням тумаков натыкал.

— Да какие они взрослые? Так, шелупонь подзаборная… Но отныне не посмеют больше маленьких обижать.

— Хм!.. Отчаянный!.. Но ты, однако, всё равно за спину посматривай! — последовал дельный совет. И тут же дядин взгляд вновь скользнул на пальчик племянницы, которая сама заворожено рассматривала скромное украшение: — Опять-таки, что за спешка? К чему эта неожиданная помолвка?

Опять пришлось подключать свои умения убеждать, попутно наливая практически отцу своей невесты водки в аккуратную рюмочку. Себе, понятное дело — не наливал. Показывал самое серьёзное отношение к здоровью. Ну и пластинки успевал менять, ставя всё время новые. А вот дядя пил, каждый раз вздыхая, закусывал автоматически, хотя и с явным удовольствием, да порой вставлял в диалог короткие, уточняющие вопросы:

— И сколько ждать?.. Кто именно?.. А согласятся?.. Откуда знаешь?.. А что в Москве?.. Целую квартиру?!.. Что со средствами?.. Откуда взял?.. И на это — в том числе?..

Изрядно пришлось напрягаться, чтобы всё растолковать и во всём убедить окончательно. Но вроде получилось. Разве что напоследок дядя потребовал у самой племянницы:

— Не молчи! Сама-то как на всё это смотришь. А то сидишь, как…

— …Засватанная! — хохотнул Шульга, нежно поглаживая, так и удерживаемую ладошку. Настя глянула него не столько сердито, как озорно, и вздохнула так, словно ей уже лет двадцать:

— Ох, дядя, дядя!.. Этот Санька такой резкий стал!.. Хотя мне и нравится… К тому же я ему снюсь, а это что-то — да значит. Ну и вообще… Помолвка, это же ещё не свадьба?.. Если он меня разочарует, то верну колечко и все дела. Ну… как-то так! — видя, как Шульга в притворном ужасе скорчил скорбное выражение на лице, и собрался плакать, она смилостивилась и добавила извиняющимся тоном: — Ну имею я право на маленькие капризы?

— Несомненно, моя прелесть! Имеешь! — тут же последовали горячие заверения. В этот момент удачно закончилась очередная пластинка, парень подхватился, поставил новую со словами: — Вот, а теперь — вальс! Первый танец обручённых! — и протянул руку, приглашая свою даму на центр комнаты.