Читать книгу "Мухи - Максим Кабир"

Квартиры на третьем этаже принадлежали официантке Инне и семье с ребятишками-погодками. Мало ли кем могли быть любители молча прохлаждаться в подъезде! Кабельщиками, например. Или уборщиками, которых послали чистить чердак. Под крышей наверняка огромное пространство.

Саша все таращилась в пролет, напрягая слух, и подпрыгнула от неожиданности, услышав голос Ромы:

– Заходи! Дедушка хочет познакомиться.

Она оставила велосипед в тамбуре. Переступила порог.

– Смелее.

Апартаменты краеведа Вещука были зеркальной копией ее квартиры. Саше не доводилось раньше видеть такой домашней библиотеки. Черт, ни в их школе, ни в магазинах «Литера» и «Изба-читальня» не было столько книг. Самодельные полки опоясывали коридор, занимали стену от пола до потолка. Добрых восемь рядов, под завязку заставленных томами. Энциклопедии, учебники, собрания сочинений, старинные манускрипты. При мысли о пыли защекотало в ноздрях.

– Он все это прочел? – шепотом спросила Саша.

– Не удивлюсь.

Саша двинулась по туннелю из книг. Вход в гостиную прикрывала занавеска, нанизанные на нити деревянные кругляши. Бусины защелкали, пропуская.

За письменным столом сидел пожилой мужчина в брюках и клетчатой рубашке. Он скрестил руки на тросточке и улыбался гостье. Стеллажи плавно перетекали из коридора в гостиную. Потрепанные корешки, куда ни глянь. В углу громоздилось инвалидное кресло. Был и компьютер с плоским монитором, и лазерный принтер. Бабушка Зоя называла ноутбук «контютером». Дед Ромы оказался куда просвещеннее.

– Проходите, проходите, – сказал мужчина приятным мягким баритоном. Саша подумала, что в молодости у него не было отбоя от поклонниц. Рослый, плечистый, с насмешливыми живыми глазами на узком лице. Белоснежные волосы лишь впереди подточила лысина, сделала лоб еще выше. Если бы портрет Ромы «состарили» в фотошопе, получился бы вылитый дед.

– Я и забыл, как выглядят прелестные юные леди. Вы даже симпатичнее, чем описывал Роман.

– Спасибо, – смутилась Саша.

– Немедленно присаживайтесь. Внук!

Рома освободил стул от кипы журналов. Саша послушно села.

– Георгий Анатольевич, – представился сосед. – К вашим услугам. Чай? Кофе?

– Мы выпили столько чая на пляже! Больше не влезет.

Мужчина покивал, рассматривая ее с явным удовольствием.

– Живете на втором этаже?

– Да. В квартире вашей знакомой…

– Галины. Чудесная женщина. Мы крепко сдружились. Очень не хватает ее. – Пожилой историк указал тростью на инвалидное кресло. – С моим конем особо не разгуляешься, а гости у меня бывают нечасто. Ну, кроме внука, детей…

– Давно вы?..

– Оседлал его? Третий год. Раньше и простудой-то не болел, а теперь… – Он махнул рукой. – Не будем о хворях. Рома говорит, вас интересует биография дома?

Природа пробудившегося интереса к истории была загадкой для самой Саши. Она и краеведческий музей посещала лишь со школьной экскурсией и даты основания города никак не могла запомнить.

– Очень. Я прочла вашу статью.

– Мою изувеченную статью! – вставил Георгий Анатольевич.

– Вы знали, что художник, Гродт, жил в четвертой квартире?

– Понятия не имел! – изумился старик. – Откуда такие данные?

– Я нашла на стене рисунок. Вот.

Саша протянула Георгию Анатольевичу мобильник.

– Ух ты, – сказал он, – какое знание энтомологии.

– Его почерк. Я сравнила с картинами в Интернете.

– В Интернете есть все, – сказал Георгий Анатольевич, – раньше приходилось перерывать архивы, собирать по крупицам. А сейчас – вбил в поиск, и готово. Жаль, что Гродт так закончил свою жизнь. Прославься он, и вы бы разбогатели на этой мухе. Впрочем, журналисты и так заинтересовались бы, сняли сюжетец. Не хотите позвонить на «ТВ-Голд»? Неизвестный шедевр неизвестного гения…

– Я не жажду славы, – призналась Саша, – да и рисунок мы заклеили.

– И то верно. Мрачноватый он.

Рома листал журнал. Подмигнул Саше.

– Вашу статью опубликовали не полностью?

– Покромсали на лоскуты! Выпуск был юбилейным, они хотели поменьше минора. Выкинули практически все о Махонине.

– Рома говорит, был скандал.

– Так точно. Статью я написал в две тысячи десятом. С тех пор заполнил некоторые пробелы, нащупал кое-что в старой периодике. Не много. Собственно, туман стал только гуще. Был материал в пропагандистском вестнике двадцатого года. «Мракобесие прошлого». Борьба с суевериями… атеизм… там упоминался и наш дом.

– Вот как? – Саша слушала с ненаигранным любопытством.

– Судачили, что Махонин… ну, что ему одинаково нравились представители обоих полов.

– Бисексуал, – подсказал Рома.

– Внук! Не при дамах!

Рома хмыкнул.

– Ну вот, – продолжал Георгий Анатольевич, поощренный вниманием гостьи, – из статьи это убрали, но ходили слухи, что он использовал дом как личный гарем. Что он поселил здесь не просто друзей, а своих любовников и любовниц.

– Обыденное дело для пресытившихся буржуев, – прокомментировал Рома.

– Мой внук слегка марксист, – сказал Георгий Анатольевич. – Но это не все. Первые жильцы, их было шестеро, по одному в каждой квартире… Они внушали настоящий страх прислуге и сельскому люду.

– Почему?

– Минутку. – Старик подергал компьютерную мышку. Зажегся монитор. Курсор прытко забегал по папкам. – В статье должно было быть два раздела о знаменитостях. Так-так-так, Махонин… ага!

На экране возникла фотография, или, вернее, дагеротип, он запечатлел женщину в глухом платье с воротником-стойкой. Лицо женщины скрывало объемное пятно, похожее на облачко сладкой ваты. Оно выползало изо рта и окуривало голову. Субстанция вздымалась над черными волосами, как дымчатая корона.

– Знакомьтесь, Цвира Минц, также известная как Ирма Войнович. Вот это вещество, удачно снятое фотографом, – эктоплазма. Материя, якобы доказывающая существование потусторонних сил. Цвира была спиритом, вы знаете, кто такие спириты, Александра?

– Конечно, – как на уроке, ответила Саша, – они общались с призраками.

– Вот именно. И пользовались чрезвычайной популярностью на стыке веков. Столоверчение, автоматическое письмо, беседы с фантомами… Цвира Минц была локальной звездой Шестина, к тому же концертировала по стране и пару лет провела в столице, дурача петербуржскую элиту, пока ее не уличили в мошенничестве. Цвира и ее сообщники использовали пружины под столом, кальян и обыкновенный коктейль из взбитых яиц. Ну и невежество публики. Ведь даже такой ум эпохи, как сэр Артур Конан Дойл, искренне верил спиритам. – Георгию Анатольевичу было явно неловко за великого писателя. – Он написал объемный труд о контактах с привидениями и коллекционировал фотографии фей.