Читать книгу "Желанная провокация - Шэрон Кендрик"

— Тебе она когда‑то нравилась.

— Может, и так, но нет… больше нет.

— Сейчас твои вкусы стали более утонченными?

— Дело не в этом, — глубоко вздохнула она. — Мы уже не те, Алех. Эта песня кажется неуместной.

— А что бы ты предпочла? — Его зеленые глаза ярко сверкнули. — Композицию «Деньги, деньги, деньги»?

Она никак не отреагировала на насмешку.

— Давай постараемся свести военные действия к минимуму на время приема, хорошо?

— Тогда попробуй улыбнуться, принцесса. Ты выглядишь так, будто стоишь на краю глубокой пропасти.

— А если я скажу тебе, что именно так себя и чувствую?

Его глаза впились в нее.

— Почему же?

Она поколебалась.

— Потому что все как‑то сложнее, чем я себе представляла.

— Но почему?

— Даже не знаю.

— Ты скучаешь по своей семье? — внезапно спросил он. — Хочешь, чтобы твоя мать была здесь сегодня?

Она откинула голову назад, и он увидел, как сжалось ее горло, и крошечная жемчужина, висевшая на тонкой золотой цепочке на ее шее, задрожала.

— Да, — призналась она, ее голос дрогнул, а свободная рука потянулась к ожерелью. — Это глупо, я знаю. Она была ужасной матерью во многих отношениях, но она все же была моей матерью.

— Это ее ожерелье?

Она кивнула.

— Мой отец купил его для нее еще до того, как они поженились. Она почти никогда его не носила — говорила, что оно слишком дешевое, но мне оно нравится гораздо больше, чем те яркие драгоценности, которые Пол купил ей и которые она в конечном итоге заложила в ломбард.

Алех ощутил к ней сочувствие, но быстро пришел в себя. Он не хотел испытывать к ней ничего подобного, лишь то, с чем мог справиться — например, похоть, гнев, желание. Ведь ей было наплевать на него и его семью. Она даже не спросила, что случилось с его матерью. Его лживой и черствой матерью, но — как она сама только что сказала — все равно это была его мать. Он криво улыбнулся. Конечно, людей ниже ее по происхождению Эмили просто не замечала. Возможно, она притворялась, что презирала своего отчима‑сноба, но впитала в себя больше его ценностей, чем осознавала.

Он прижался губами к ее шее, его голос стал хриплым.

— Мне надоели танцы и надоели люди, следящие за каждым нашим движением. Как скоро мы сможем сбежать, чтобы я мог завершить нашу церемонию брака, потому что я жажду тобой овладеть, Эмили? Чувствуешь, как сильно?

— Мы не можем… — Она замолчала, ощутив его бедро между своих ног. — Мы не можем просто уйти.

— Почему?

— Потому что все серьезно, — строго сказала она, и в ее голосе появились нотки твердости. — Мы должны хотя бы выглядеть так, будто любим друг друга, даже если это неправда — иначе брак будет выглядеть ненастоящим, и все может обернуться против тебя.

— Так как бы ты хотела, чтобы я проявил свою «любовь» к тебе, Эмили? — насмешливо спросил он, с удовольствием наблюдая, как ее щеки вспыхнули глубоким румянцем.

— Мы могли бы попробовать поговорить.

— О чем?

Ее рука лежала на ее груди и казалась очень бледной на фоне темной ткани его пиджака, и он поймал себя на том, что хочет накрыть ее своей рукой.

— Для начала — о том, что мы будем делать в наш медовый месяц.

Усилием воли он отогнал свои мысли от ощущения прикосновения ее груди к его торсу, что привело к мучительной твердости в паху.

— Я же говорил тебе, — ответил он. — Мы полетим на моем самолете туда, куда ты захочешь, остановимся в роскошном пятизвездочном отеле.

— Не самая лучшая идея, — покачала она головой.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты по‑прежнему будешь выглядеть как плейбой с кучей денег и без всякой цели в жизни.

— Ты прекрасно знаешь, что где бы я ни был, я работаю и делаю это усердно, — холодно сказал он. — В наши дни многие вопросы можно решать удаленно.

— Я знаю это. Но дело ведь не во мне, не так ли? — Она пожала плечами и, казалось, с трудом выдержала его взгляд.

— Это наш медовый месяц, Эмили, — заметил он.

— Не настоящий, — резко напомнила она ему.

— Ты хочешь сказать, что тебе не нравится идея заниматься сексом дни и ночи напролет? А мне показалось, что тебя, с твоим темпераментом, это заинтересует.

— Я вовсе не это имела в виду. Но я все равно буду работать на тебя. И когда время нашего брака истечет, я хочу достичь поставленных целей. Назови это профессиональной гордостью, если хочешь. Помнишь мой первый аналитический отчет?

— Я изучил его от корки до корки, — сардонически заметил он.

— Когда мы говорили об упрощении твоей жизни, ты решил продать свой дом во Франции, потому что, если ты будешь жить в Аргентине, он просто не нужен. Мы могли бы поехать в этот дом, а потом, возможно, посетить твою эстансию.

— Но зачем?

Затем, что, хотя я знаю, что это своего рода безумие, я хочу увидеть твою жизнь с разных сторон, хочу понять тебя как человека. Хочу увидеть твои дома, а не модные и безличные пятизвездочные отели, в которых ты, кажется, проводишь всю свою жизнь. Но Эмили этого не сказала, а просто небрежно пожала плечами:

— Возможно, ты захочешь забрать из своей парижской недвижимости памятные вещи, которые хотел бы сохранить.

— Я могу думать только об удовлетворении, которое необходимо мне прямо сейчас, — прорычал он. — И это не имеет никакого отношения к продаже моей собственности.

— Алех Сабато! Ты возмутителен!

Но он не обратил на ее вялый протест никакого внимания, плавно выведя ее из бального зала в небольшой лифт, из которого можно было попасть в недавно спроектированный номер для новобрачных. Едва двери лифта закрылись, как он прижал ее к розовому зеркалу и, засунув руку под лиф ее свадебного платья, начал целовать.

— Люди заметят, что мы ушли, — прошептала она ему в губы, когда он вслепую ткнул пальцем в кнопку верхнего этажа.

— Кого это волнует? Мы женаты, Эмили. Это законно.

В номере были шампанское со льдом и розы, но, как только дверь их номера захлопнулась, они сосредоточились исключительно на раздевании друг друга. Его костюм упал на пол, туда же последовало ее свадебное платье, и вскоре они уже лежали, голые, на огромной кровати для новобрачных, лишь в ее волосах оставался приколотый венок из роз.

Обручальное кольцо на пальце Эмили сверкнуло золотом, когда Алехандро притянул ее в свои объятия.

— О, — простонала она, задыхаясь, его рука скользнула по обнаженным изгибам ее тела, ее кожа горела под его прикосновениями. Как будто прошла целая вечность с тех пор, как они были вместе, а не несколько дней. Его имя дрожало на ее губах: — Алехандро…