Читать книгу "Анжелика и демон - Анн Голон"

Теперь, зная, что она хорошо вооружена, она чувствовала себя спокойнее.

Котенок вспрыгнул на стол и проявлял живейший интерес к ее действиям. Он азартно следил за движением ее пальцев, скользящих по оружию, и стремительно бил лапкой воздух — словно хотел опередить в проворстве этих маленьких неутомимых зверьков, женские пальчики — после чего прыжком убегал прочь. Ему удалось завладеть одной из пуль, он катал ее по комнате, а потом надолго застыл, задрав хвост, перед креслом, за которым укрылся металлический шарик.

Когда же Анжелика, перейдя к другим занятиям, направилась к стоящим в углу сундукам, он тотчас же стал увиваться вокруг нее, и как только она приподняла крышку, нырнул внутрь, зарывшись в шелках и всякой всячине. Его головка показывалась то там, то здесь, увенчанная то лентой, то оборкой. Анжелика хохотала над его проделками.

— Ты смешной! Ты похож на мальчугана, шаловливого, худого и очень живого… Когда-то Флоримон был таким… Ну же, не мешай мне… Уходи отсюда…

Раз двадцать она вытаскивала его из ящиков. И каждый раз он умудрялся

— подчас украдкой — пробраться назад. Она невольно начинала играть с ним, увлеченная его живостью и веселым нравом. Присутствие этого маленького домового облегчало жизнь. Теперь Анжелика думала только о сиюминутном, сулящем столько приятных открытий.

Сегодня утром, когда она вспоминала об элегантности герцогини де Модрибур и, в частности, о ее оригинальных красных чулках, Жоффрей заметил:

— В наших товарах, пришедших из Европы, есть не одна пара таких чулок. Я приказал отнести эти товары к вам. Значит, вы еще не устроили им досмотр!..

И действительно, в сундуках были сокровища, способные привести в восторг самую искушенную парижанку. Анжелика не обратила на это внимания, когда в воскресенье рылась там в поисках платья, которое она могла бы надеть, чтобы достойно выглядеть у виселицы Колена Патюреля и перед эшафотом, где его должны были судить. Тогда она остановила свой выбор на черном платье с воротником из малинских кружев [11] — именно его надела сегодня утром герцогиня де Модрибур; невзирая на свой строгий вид, оно, благодаря необычайно красивому бархату, выглядело очень богатым и должно было пойти любой женщине. Остальные туалеты ни в чем ему не уступали: все из изысканнейших тканей, обольстительные своими модными линиями и дорогими украшениями. Анжелика с волнением обнаружила наряд для девочки и два костюмчика для мальчика — из прочной шерсти яркой расцветки.

— Можно подумать, будто Жоффрей самолично отобрал все это. Вряд ли Эриксон способен на большее, нежели простая погрузка товаров. Должно быть, Жоффрей сохранил в Париже, равно как и в Лондоне и в других столицах, доверенных лиц, знающих его вкус и верно служащих ему. Что бы он ни говорил, хотя он и живет, затерянный по ту сторону цивилизованного мира, он так и остался графом Тулузским. Ах, какой это мужчина!

Возможно, именно поэтому, пусть он и был изгнанником, без корней, без родины, рядом с ним люди чувствовали себя по-прежнему связанными с их прежним миром, который отторг их.

По его воле к ним приходил самыми приятными, самыми утешительными, если так можно сказать, своими сторонами уклад жизни Старого Света, его утонченность, то, что оставалось добрым и осязаемым, несмотря на варварство, войны, несправедливости…

Разве не шла только что речь о фаянсе из Дельфта и Жьена — сегодня утром его раздавали в подарок дамам Голдсборо; для этих женщин, начинающих свою жизнь заново в хижинах из необструганных досок, на затерянном, диком берегу, такой дар становился залогом будущего уюта и богатства.

Думая о своем муже и его замечательных идеях, Анжелика , порывисто поцеловала детский камзольчик, который она как у, раз держала в руках. Онорина так жалеет, что она не мальчик — конечно, она присвоит его себе и не потерпит возражений…

И вдруг — шум шагов на лестнице.

— Он!..

Появился Жоффрей де Пейрак в сопровождении испанца с изящной деревянной шкатулкой в руках; поставив ее на стол перед Анжеликой, тот удалился.

— Посмотрите, что я вам принес, — сказал Пейрак. — Это ларец для лекарств; туда вы сможете положить ваши склянки, баночки с мазями, мешочки с травами и хирургические инструменты. Вы можете изменить перегородки между отделениями, как вам будет сподручнее. Я заказал ларчик в Лионе. Мастер, украшая его, счел за благо изобразить в расписных медальонах святых Косьму и Дамиана, покровителей фармакопеи, чтобы они помогали вам, и, думается мне, он был прав, ибо, когда речь идет о спасении жизни человеческой, не должно пренебрегать ничьим заступничеством, не правда ли?

— Конечно, — согласилась Анжелика, — я очень люблю Косьму и Дамиана и буду рада, если они станут сопровождать меня в моих трудах.

— Нравятся ли вам наряды, которые вы сейчас распаковываете?

— Несказанно. Мне даже померещилось, что некий граф Тулузский, наделенный даром быть одновременно повсюду, вдруг очутился там, в Европе, и сам выбирал их.

— Для меня всегда было удовольствием поощрять и постигать во всех мелочах женское убранство и его неиссякаемые причуды. Осмелюсь ли признаться — на Средиземноморье и во время восточного периода моего бытия я сокрушался об отсутствии этого любезного моему сердцу безумия, безумия моды; конечно, она подчас причиняет неудобства той, которая следует ей, но и позволяет нам многое раскрыть, в женщине! Как я счастлив отныне — я вновь могу наряжать вас!

— Я восхищена. Но что мне делать с этими платьями в глуши наших лесов Вапассу?

— Вапассу есть королевство, а вы — его королева. Кто знает, какие празднества нам еще доведется там увидеть? Вы же знаете, и здесь случаются визиты высокопоставленных особ. И потом, я хочу, чтобы вы покорили Квебек.

Анжелика вздрогнула. Она взяла котенка на руки, чтобы на драгоценных шелках не остались следы его острых коготков, и теперь машинально гладила его.

— Квебек! — прошептала она. Мы отправимся в Квебек?.. В эту ловушку, расставленную французским королем? В это логово вечных, заклятых наших врагов, ханжей, церковников, иезуитов?

— Почему бы и нет?.. Именно туда ведут все нити. Отправиться в Квебек? Да, я знаю, рано или поздно я приду к этому. Бесспорно, я не хочу подвергать вас никакой опасности и появлюсь там со своими кораблями и пушками. Но я знаю также, что впечатлительные французы охотнее склоняются перед красотой очаровательной женщины, когда глаз нельзя оторвать от ее прелестей и от роскошного ее одеяния, нежели перед бряцанием оружия. Сверх того, у нас там есть друзья, люди немаленькие: герцог д'Арребу, шевалье де Ломени-Шамбор и даже Фронтенак — губернатор. Я помог Кавелье де Ла Салю [12], что создало, нравится это кому-то или нет, своего рода союз между Новой Францией и мной. Господин де Виль д'Авре мне только что подтвердил это.