Читать книгу "Элемент движения - Юлия Сергачева"

— Заварец на меду! Заварец с чабрецом и зверобоем! Вино и ром по выбору!

— Сапоги из змеиной кожи, заговоренные от гадов и от пиявок…

— Да на кой бес тут болотные? Вот у меня огнеупорные, желчью саламандры пропитанные, шипами выжарок подбитые…

Брюс потолкался в неспешно фланирующей толпе. Приценился к асбестовому комбинезону, вздохнул и купил лишь перчатки из кожи молниеносной ящерицы. В ряду пряностей отдал медяки за пучок розмарина и корень имбиря.

— Эй, господин, не купите сувенир из Горячих пустошей? — Белобрысая девочка протянула сильно оплавленный кусочек металла замысловатой формы. У нее таких в корзинке было еще много, так что потрепанная тара сильно перетягивала тощую девчонку вправо.

— Эти сувениры клепает Блант Сирый с улицы Ожговой, — наклонившись к девчонке, произнес Брюс у розовое ушко и широко ухмыльнулся.

Сирый вообще-то был оружейником, но имел неплохой побочный приработок.

Девчонка скорчила рожицу и метнулась к другому покупателю. Все-таки Стогоры явно переросли свое звание поселка, где все друг друга знают, и практически при каждом Брюсовом появлении на рынке находятся те, кто принимает его за чужака.

Ну правильно, выше коренастых аборигенов почти на голову, да еще и светлокожий, хотя все здесь травлены загаром до бронзы уже в середине весны. А Брюса загар не любит совсем.

Ближний угол Косой площади облюбовали заезжие артисты. Над головами высилась покатая крыша аляповатого балагана. Жидковатая толпа зрителей обступила помост, где кривлялся фигляр, подкидывая в воздух разноцветные шарики, и крутила сальто акробатка.

— Ты смотри, чего творит, — то ли с неодобрением, го ли с восхищением сказали слева.

Брюс посмотрел.

Стройная гимнастка в серебристом платьице бесстрашно шла по паутинке, привешенной меж двух столбов. Под паутинкой чадил, плюясь некачественным кормом, огонь. Хоть и ручной (клочья соломы, разбросанные по площади пламенем, даже не обуглились), а все равно пекло, наверное, изрядно…

— Поджарится, небось, — пожалел кто-то серебристую юбочку.

Оказавшийся рядом со Брюсом сутулый детина в разноцветном кафтане машинально взмахнул рукой, и, словно повинуясь движению веснушчатой кисти, канатоходица ловко прыгнула, выкрутив над паутинкой двойной кульбит, и приземлилась прямо на едва заметную в дымке волосину.

Зрители дружно ахнули.

— Вы ведь не местный? — сутулый обратился к Брюсу, продолжая следить одним глазом за гимнасткой. — Не подскажете, это последний городишко, или там, на востоке, есть еще?

— Я местный, — возразил Брюс. — Дальше по дороге есть еще с десяток мелких поселков, а потом — Горячие пустоши.

— Занесло же в такую глушь, — мельком затосковал собеседник. Возле его левого уха крутился песнопевец.

Простенькую мелодию, что выпевал крошечный вихрь, разбирал даже Брюс.

Канатоходка беззаботно качалась над огнем на одной ноге, раскинувшись ласточкой.

— Не упадет?

— А… — Сутулый равнодушно отмахнулся, думая о чем-то своем. И вновь, будто по команде, гимнастка ловко прыгнула, спружинив на струне.

— Эй, люди! — Некая наблюдательная тетка недобро прищурилась и уверенно ткнула в сутулого пальцем. — Это ж он куклу водит! Я ж сразу приметила, что не может живой человек по такой волосине ходить и не падать… Это он!

Зеваки охотно подались поближе. Детина в кафтане встрепенулся, прихлопнув ладонью сдавленно вякнувшего песнопевца, и беспокойно завертел головой.

— Чего?

— Некромант!

— Чего-о?! — Физиономия у сутулого вытянулась, а оспинки на щеках стали едва ли не выпуклыми, налившись кровью. — Да вы чего, люди?

— Девчонка — кукла! Некроманты!.. — во всю глотку орали уже с другого края. Толпа зрителей сложно бурлила. Кто-то спешил поглазеть, кто-то предусмотрительно выгребал против течения. Издали не спеша протискивались стражники.

— Сдурели? Да я… Да у меня… У меня разрешение! — Перепугавшийся сутулый торопливо ковырялся за пазухой, неловко вытягивая мятую грамоту с печатями. — У меня бумаги честь — по чести! Какой я вам некромант? Ляся, скажи!

Канатоходица в серебристой юбочке ухмылялась, покачиваясь на своей веревочке. Затоптанный огонь едва дышал. Фигляр с шариками лениво грыз подобранный в суматохе огурец, акробатка болтала ногами, присев рядом. Еще парочка актеров высунулась из балагана, с любопытством озирая происходящее.

— Ну разве может нормальная девка по такой сопле ходить, да над огнем? — виновато оправдывалась устроившая переполох женщина, потихоньку пятясь. — Вот я и подумала, что некроманты…

— Тьфу, дура! — понеслось ей вслед в сердцах. — А то некротам заняться больше нечем, кроме как балаганы возить!

* * *

Лавка старика Лугося притаилась на самом краю площади, как раз на скосе. Неприметная, без вывески, зато с прибитым над входом пером гиппогрифа. От старости и сырости перо сильно полиняло, но все равно ни с чьим другим не перепутаешь.

Брюс толкнул дверь. Еле слышно брякнул колокольчик где-то в глубине лавки, а у Брюса в ушах отдался глухим ударом толчок крови, и резко заломило переносицу.

— Водички? — заботливо задребезжал старческий голосок.

— Жарко сегодня, — отозвался Брюс, криво улыбаясь.

Лугось кивнул, в свою очередь растягивая морщинистый рот в улыбке. Он знал цену фальшивой Брюсовой ухмылке, а Брюс знал, что торговец знает. Еще с того дня, как Брюс впервые переступил порог этой скромной лавки и едва не свалился на пороге без чувств. Потому что над дверью, внутри, как раз напротив прибитого снаружи пера, был привинчен жезл-детектор. Такой же используют охотники Трибунала.

— С чем пожаловал? Или выбрать что хочешь?

— Присмотрюсь, скажу, — пообещал Брюс.

— Будь как дома. — Лугось неторопливо просеменил к своему прилавку, упорядоченно захламленному всяческими предметами, которые девяносто девять процентов жителей Стогоров сочла бы мусором. Оставшийся процент знал цену этим вещам, но предпочитал помалкивать. А покупали это у Лугося в основном приезжие.

Для аборигенов ассортимент размещался за спиной торговца, на аккуратных полочках и крючках.

Упитанная девица, шурша шелковым подолом, как раз неторопливо двигалась вдоль выставки, разглядывая кусочки бирюзы на шнурках. На лице ее расплывалось сомнение, хотя в лавку она зашла явно не случайно.

Обычно простушки в шелках покупают «магические» побрякушки в нарядном магазине мадам Уфф, а не в мрачном закутке на углу.

— Вот, только что прибыла новая партия амулетов. — Лугось неслышно подступил к вздрогнувшей посетительнице. — Безотказное действие, через неделю вы будете легки и стройны, как лань, и никакого дискомфорта.