Читать книгу "Корабль призраков - Виктория Платова"

Я даже тряхнула головой, чтобы избавиться от дурацких мыслейпо поводу лучезарного будущего Карпика. Все будет совсем не так, я очень хочу,чтобы все было не так.

– Ненавижу, ненавижу эту суку Клио! Думает, что оназдесь самая главная. Что все должны перед ней на задних лапках бегать, стучатьв литавры и падать в голодный обморок от ее неземной красоты… Тоже мне!

– Ненависть – слишком сильное чувство, девочка. Нестоит растрачивать его на такие пустяки. Ты как думаешь?

– Не знаю. – Карпик состроила так свойственную ей уморительнуюгримаску: накрыла верхнюю губу нижней. – Может быть, ты и права. Он, наверное,очень сильно его ненавидел.

– Кто – “он”? Кого – “его”, Карпик?

– Тот, кто убил старшего помощника капитана. Ведь егоубили, правда?

У меня похолодело сердце. Она знала, о чем меня спросить,маленькая плутовка.

– Не говори глупостей, Карпик! Ты же знаешь, чтопроизошел несчастный случай. Это ужасно, конечно, но что делать…

– Нет, его убили. Ты ведь тоже знаешь, что его убили.

– Послушай. Я была там сегодня ночью. Я все видела. Ивсе остальные тоже видели. Это не мы с тобой, это профессиональные люди. Врач,адвокат… Они восстановили всю картину происшедшего. Никаких сомнений, что этонесчастный случай. И давай больше не будем говорить об этом.

– Ничего не изменится. – Карпик была упряма. – Ничегоне изменится, даже если мы не будем говорить об этом. Убийство не перестанетбыть убийством.

Она посмотрела мне прямо в глаза. Последняя фраза, сказаннаяКарпиком, и этот взрослый, почти торжествующий, взгляд испугали меня не на шутку.Нет, Карпик не боялась убийства, ей нравилось говорить об этом, это занималовсе ее мысли, свободные от ненависти к красоте Клио. Я могла ожидать чегоугодно, кроме этого жгучего любопытства. А впрочем, нет, – ведь Карпик самапредпочла сытенькому Диснейленду охоту на тюленей…

– Его убили.

– Да нет же! – Я стала терять терпение и почтиоттолкнула от себя Карпика. Но она лишь крепче прижалась ко мне.

– Неужели ты не хочешь во всем разобраться, Ева? Это жетак интересно…

– “Интересно”, надо же! “Интересно”, самое подходящееслово.

– Ну хорошо, пусть не самое подходящее… Я говорила обэтом с папой. Я насторожилась:

– И что папа?

– Наорал на меня. Сказал, что он сыт по горло. Сказал,что я гадкая девчонка и что он больше со мной никуда не поедет. И что мы улетимэтим вертолетом. Я не хочу улетать… Я хочу остаться.

Что ж, я могла только посочувствовать Карпику. Ипозавидовать. Во всяком случае, сейчас мне бы очень хотелось оказаться на ееместе. Карпик права в одном: убийство не перестанет быть убийством, если о немне думать. И не стоит обольщаться: я не смогу этого забыть…

– Твоя версия – почему его убрали?

– Господи, ты опять за свое!

– Я же вижу, что и ты думаешь так же. Ведь правда?

Я подавленно молчала. Господи, чего хочет от меня этадевчонка, какого ответа добивается? Пока я трусливо пыталась спрятать своисомнения, Карпик не спускала с меня глаз. И я не выдержала, сдалась, отвелавзгляд, так же как и за первым торжественным ужином. Я опять проиграла ей дуэльи теперь точно знала, что буду проигрывать ей всегда.

– Чего ты от меня хочешь, Карпик?

– Чтобы ты сказала правду. Учти, если ты будешь врать,то у тебя вырастут волосы в носу. Так папа говорит. Хочешь, чтобы у тебявыросли волосы в носу?

– Нет.

– Тогда говори правду.

– Хорошо. – Я зажмурилась и выпалила яростным шепотом:

– Хорошо. Я тоже считаю, что его убили. Теперь тыдовольна?

Мое признание произвело странное впечатление на Карпика. Онашироко улыбнулась, обхватила меня руками и крепко прижала к себе.

– Ну, – торжествующе сказала Карпик, – и что теперь мыбудем делать?

– В каком смысле?

– Теперь, когда мы знаем, что кто-то на корабле убилстаршего помощника капитана.

Кто-то… Интересно, девочка, что бы ты сказала, если бызнала, что в круг подозреваемых, который я определила для себя, входит и твойотец, твой драгоценный папочка?

– А что мы можем сделать? – осторожно спросила я.

– Давай договоримся. Здесь никому нельзя доверять.Никто не верит, что старшего помощника убили, никому и не нужно верить. Ведьникто не любит никаких осложнений, правда?

Карпик проявляла подозрительную для ребенка прозорливость, имне оставалось только соглашаться с ней.

– Правда.

– Я знала, что случится что-то необычное, я знала это ссамого начала. Давай заключим союз, Ева, давай сами найдем убийцу.

– Ты с ума сошла! – Господи, в который раз я говорю ейэто.

– Почему? Это же так здорово, самим все распутать!

– Интересно, как ты себе это представляешь? – Яскептически хмыкнула: действительно интересно, как представляет себеследственные действия тринадцатилетняя девчонка.

– Очень просто. Сначала мы наметим круг подозреваемых.

– Каким образом?

– Будем всех анализировать. Задавать каверзные вопросы.Я умею задавать каверзные вопросы.

– Да уж!

– Потом осмотрим все. Его каюту, например, – тихонько, чтобыникто не видел.

– Что ж, вполне здравая мысль, – сыронизировала я – Незабудь еще про место преступления. Там наверняка можно найти какие-нибудьулики.

– Я знаю. Я бы и сама это сказала. Ты просто опередиламеня, так нечестно.

Я рассмеялась – все-таки она была всего лишь ребенком,тринадцатилетней девочкой.

– Хорошо, хорошо. Прости.

– Ничего. В конце концов, мы же вместе. Ты и я. Правда?

– Правда!

– Тогда поклянемся быть вместе и никому ни о чем нерассказывать, пока все не выясним.

– Клянусь. – Я снова рассмеялась. – Клянусь молочнымипенками.

– Это нечестно, – надулась Карпик. – Ты же ненавидишьмолочные пенки. Подожди, я сейчас приду.

Карпик выпросталась из одеял и, прихрамывая, направилась ктрапу, ведущему внутрь корабля.

– Только никуда не уходи, обязательно дождись меня!

Я подняла руку: никуда не уйду, буду ждать тебя верно ипреданно.

Как это ни странно, напряжение, не отпускавшее меня смомента гибели старпома, неожиданно прошло. В лице Карпика я получиланеожиданную союзницу: она не знает того, что знаю я, но ей и не нужно этознать. Для нее это игра, немножко страшная, но все равно – игра. Пусть для неевсе и остается игрой. И почему бы не сыграть вместе с ней? Выдвинуть игрушечнуюверсию, обсудить ее вдвоем, без всякой боязни, что об этом кто-то узнает.Карпик даст мне возможность думать вслух, она даст мне возможность ошибаться иисправлять ошибки… Пожалуй, в ее предложении есть рациональное зерно…