Читать книгу "Кыш и я в Крыму - Юз Алешковский"

Кыш остановился от неожиданности, подумал, облизнулся, но, серьёзно взглянув на меня, решительно помотал головой:

«Нет! Не смог бы!»

— Молодец, Кыш! И я молодец! Мы с тобой одинаковые! Мы можем иногда плохо думать, но съесть красивую рыбу из аквариума или павлина с газона не сможем никогда! — сказал я. — Потому что я человек, а ты не волк!

46

— Алексей! Сероглазов!

Я оглянулся. Меня догонял Василий Васильевич. Во время разговора с самим собой я, не заметив как, уже спустился вниз и шёл вдоль дороги.

— Ты почему один?

— Я не один. Со мной Кыш, — ответил я.

— Прости, я не то хотел спросить. Обследуешь ближние подступы к Ай-Петри?

— Так… гуляем. Не всё же в море сидеть. А в горах очень много интересного, — сказал я. — И непонятного…

— Что же тебе непонятно? Может быть, я сумею, поразмыслив, объяснить?

— Почему человек хочет сделать что-нибудь плохое, хотя понимает, что это очень плохо? Почему ему приходят в голову плохие мысли? Разве без этого нельзя? — спросил я.

Рассмеявшись, Василий Васильевич сказал:

— Ты задал нелёгкий вопрос. Надо собраться с духом. В двух словах не ответишь. Я же не философ, а сыщик. Инспектор угрозыска. И мне, к сожалению, приходится часто встречаться не столько с плохими мыслями, сколько с плохими, мягко говоря, делами. С преступниками. С хулиганами, с ворами, с мошенниками. На белом свете их ничтожное меньшинство. Но они всё-таки есть. Почему? Наверно, на белом свете нет человека, которому хоть раз в жизни не приходили бы в голову дурные мысли! Но ведь это не значит, что каждый человек должен после этого совершить дурной поступок. Правда?

— Но почему дурные мысли всё-таки приходят? — допытывался я.

— Потому что нам, людям, дано право выбора. Понимаешь? Ты можешь выбирать между добром и злом. И если тебе почему-либо захотелось выбрать зло и поступить плохо, но ты поборол это желание и поступил хорошо, то, значит, в тебе победил человек! И вот это чувство победы так радостно, что его не променяешь на золотые горы… ни на что!

— Верно! Я сам до этого додумался! Я только проверить хотел! — обрадовался я. — А вот ответьте мне: выследили вы того человека, который поцарапал Геракла или нет?

— Да. Я очень быстро догадался, кто этим занимался.

— А он знает про это?

— Пока нет.

— И что вы хотите с ним сделать?

— Как следует проучить.

— А может, простить его на первый раз? — предложил я, потому что мне хотелось попытаться выручить Федю.

— Нет. Парень он неплохой и не безнадёжный, но ему очень уж хочется увековечить своё имя. Так вот поможем ему в этом! Возьму тебя с собой. Кстати, найди ребят из патруля и скажи, что они нам понадобятся. У тебя есть фотоаппарат?

— Есть у Севы и Симы. Со вспышкой.

— Договорились. Перед рассветом по первому моему сигналу будь на ногах.

— А вдруг я не услышу? Я одну ночь спал на раскладушке на улице, но у нас украли с верёвки тёплые вещи, даже папин свитер, и мама теперь боится.

— Что же ты мне раньше не сказал?

— Мама хотела заявить в милицию. А наша хозяйка, наоборот, обрадовалась и сказала: «Не волнуйтесь, через три дня всё поймёте».

— Почему через три, а не через два? — удивился Василий Васильевич.

— Не знаю. Она что-то подсчитала и сказала, что через три дня.

— Ну, спасибо, Алёша! — сказал Василий Васильевич.

— За что? — спросил я.

— За то, что согласился быть моим помощником. Тут я предложил назвать операцию «Лунная ночь», и Василий Васильевич одобрил это название.

47

Мы, проговорив всю дорогу, дошли до «Кипариса», и ко мне подбежали мама и папа.

— Где ты пропадал? — спросили они в один голос.

Я незаметно посмотрел на Василия Васильевича.

— Мы прекрасно погуляли в лесу. Поговорили о добре и зле. В общем, остались довольны друг другом, — выручил он меня.

А я, чтобы мама больше не задавала ему никаких вопросов, сказал:

— У меня всё внутри переворачивается. Пойдём обедать.

— Неужели вовремя нельзя накормить ребёнка и собаку? — строго спросил папа маму.

— Я, кажется, объяснила, что нас просили не приходить домой до четырёх часов. Или ты не понял?

— Можно было зайти в пельменную! — сказал папа.

— Зачем идти в пельменную, если дома нас ждёт борщ и вот такие котлеты! — сказал я.

— Борщ и котлеты? — почему-то удивился Василий Васильевич. — Я был уверен, что вы не возитесь дома с обедом. Проще где-нибудь перекусить.

— Нас вместе с Кышем не пускают, а по очереди обедать скучно, — объяснил я.

— Моему мужу хорошо советовать! — пожаловалась мама. — А мы живём как на вулкане. Утром не знаем, что день грядущий нам готовит.

— Вы спали, как сурки, когда у вас из-под носа стянули мой лучший единственный свитер! — упрекнул папа. — Вася, надо было тебе сразу взяться за это дело. По горячим следам пойти, так сказать. Я даже по-дружески тебя прошу: зайди, побеседуй с хозяйкой… Может быть, что-нибудь выяснишь в конце концов. А?

— Непременно на днях зайду. Непременно.

Я потянул маму за руку обедать.

Когда мы открыли калитку, навстречу нам бросилась Анфиса Николаевна. Лицо у неё было весёлым и счастливым. А мама, наоборот, хмурилась. Обняв её, Анфиса Николаевна сказала:

— Ирина! Голубушка! Это ОН… Понимаете? Действительно, ОН!

— Очень рада, но вы бы хоть объяснили нам, кто ОН?

— Пожалуйста, не спрашивайте ни о чём… Это ОН!.. Он жив!.. Вы послезавтра всё поймёте… Идёмте обедать и не браните меня! Я за вами поухаживаю. Мойте руки.

Мы с мамой опять переглянулись, вымыли руки и сели за стол. Но перед тем как сесть, я достал из холодильника филе для Кыша. Анфиса Николаевна поставила перед нами по полтарелки борща. Я быстро съел и попросил добавки. Что такое полтарелки борща для голодного человека?

— Борща больше нет, — виновато сказала Анфиса Николаевна.

— Как? Была же целая кастрюля! — не удержавшись, воскликнул я, потому что так мечтал об этом борще!

— Алёша! Ты совсем распустился! — прикрикнула на меня мама. — Безобразие! Что за тон? Извините его, пожалуйста.

— Я тоже на его месте расстроилась бы. Не ссорьтесь.

Анфиса Николаевна принесла другие тарелки, но вместо моих любимых котлет с макаронами на них лежала яичница с колбасой и салат из огурцов.