Читать книгу "Она чужая - Евгения Мэйз"

— Ты все рассмотрела?

Кэш быстро перевела взгляд. Перевела взгляд на… на фикус!

— Кажется, да, — мысли вдруг лихорадочно высыпались все и сразу, не дав сконцентрироваться на чем-то одном, словно она рассыпала разноцветные части мозаики, — Надо бы запомнить адрес, буду приводить сюда своих провинциальных знакомых и друзей, чтобы поразить в самое сердце немыслимой роскошью. Потрясающе красивое растение, как оно называется?

— Ну-да, как же, не на растение ты смотрела, — Лекс не мог скрыть усмешки, он чувствовал ее взгляд всей поверхностью кожи и конечно же увидел, вспыхнувшее на щеках доказательство ее "вины" и смущения.

— Зачем спрашивать, если ты не веришь мне?

— Надеялся увидеть вот это.

Она гадала и не находила ответа на тот вопрос: как можно так легко и спокойно, а главное без всякой неловкости чувствовать себя рядом с полуголым, незнакомым ей мужчиной?

— Ты так и не ответила, чего ты хочешь?

Кэш чуть было не потерялась и в этом ответе, ощутив, как ее подводят мышцы лица и не дают скрыть предательскую смущенную улыбку. Что на нее нашло? Красивый мужик, но что с того? Дома есть ничем не хуже.

— Я просто чаю горячего хочу, а он у них только с разными цветочными запахами. Я их не люблю, ягодные — да, но не цветочные. Ты же видел, как я пытала ее, выспрашивая, какой из них менее ароматный. Прекрати на меня так смотреть!

— Как так?

— Ты посмеиваешься надо мной, — выдала Кэш после секундного молчания, — хотя, я тут подумала оставь так! Так ты хотя бы похож на того незнакомца в лифте.

— А если нет?

— Я спрошу: кто ты такой? И куда дел Алекса Флагера?

Лекс кивнул: он наслаждался ее смущением. Кэш не стала мельтешить, вскакивать суетиться, как иной раз бывает при смущении и оправдываться, но это было так мило и вместе с тем презабавно видеть ее лицо и слышать голос, трудно передать все нюансы. Она перевела все в шутку.

— Давай закажем чай. Какой ты любишь?

Кэш, которая чувствовала себя ближе к состоянию «ужасно» и «позорище», наконец совладала с собой, справившись с голосом.

— Горячий и крепкий, — проговорила она медленно и также медленно покачала головой, взглянув на запястье, — черный и с бергамотом. Скоро вернут вещи, а заказ пока оформят, пока привезут, мы или уже уедем, или замучаемся ждать.

Сделала она это намеренно или получилось у нее это случайно: слова про чай прозвучали двусмысленно и томно. Лекс усмехнулся, или он принимает желаемое за действительное.

— Я ведь пригласила тебя на чашку кофе, там и поедим. Осталось совсем чуть-чуть подождать.

— Так мы поедим или выпьем кофе?

Лекс сел обратно, откидываясь на спинку глубокого кресла, а затем повернулся к сидящей рядом девушке. Она рассматривала потолок, затем ее взгляд заскользил по помещению и наконец, остановился на нем. Он не мог дать определению тому, как она выглядела: красиво — слишком избито, для того что он видел сейчас. Мило — слишком просто. Она выглядела притягательно, еще влажные волосы перекинуты через плечо, выразительные темные глаза, что смотрели на него с неким любопытством, обрамленные темными, длинными ресницами и красиво очерченными бровями, аккуратный носик и чуть припухшие, словно от долгих поцелуев ягодно-розовые губы. Ворот халата чуть отошел в сторону, дразня воображение угадывающейся округлостью спокойно вздымающейся груди. Все исчезло, стоило девушке заметить его интерес, она поправила ткань.

— Смотря сколько времени у тебя осталось, и как долго ты готов терпеть мою компанию.

Лекс усмехнулся в своих мыслях, если дело только в этом.

То, на что он пошел сегодня, а именно остался, и более того решил провести время с интересным для него человеком, вместо того чтобы уйти прочь — это мазохизм или некая его разновидность. Он знает, что она не принадлежит ему и вряд ли будет принадлежать — бывшие или нынешние подружки друзей священное табу, без исключений.

— Не уверен, что у тебя так много времени.

Наконец, они оказались на улице в сухой, чистой, идеально выглаженной одежде, девушка стояла рядом, оглянувшись напоследок на дверь заведения. У нее звонил телефон, настойчиво, даже настырно, уже в который раз она переводила его на режим виброзвонка, не желая отвечать на звонок. Кого она так активно игнорировала?

— Кто звонит? Крис? Ответь уже на его звонок.

Девушка только смешливо сверкнула в его сторону глазами, но совету вняла и прислонила телефон к уху.

— Да, алло. Привет. Гуляю. Нет, ее я так и не встретила. Да, буду продолжать искать и приходить. Не одна. Да, ты его знаешь. Хорошо. Нет, не скажу. На ужин приглашу. Сейчас?

Кэш зажала трубку пальцами, глядя на него. Лекс приподнял бровь — она его заинтриговала.

— Сиена приглашает тебя на ужин. Сегодня вечером. Придешь? — Кэш нахмурилась, видимо подружка добавила еще кое-что, — можешь даже не один. Возьми с собой кого-нибудь.

Он кивнул. Это будет интересно и вновь отдает мазохизмом.

— Крис? Наверное, я узнаю, но если что уберешь тарелки со стола, в чем проблема? Да-да, давай пока. Что?! Фотографию не пришлю, мы уже вышли, и я не буду возвращаться назад. Пока. Сиена! Пока, ну я не одна!

Диалог с далекой собеседницей вышел презабавный.

— Извини, она любит поболтать. Просит, чтобы я приcлала ей фотографии.

Она чего-то не договаривала и это что-то очень веселило ее, это было видно по глазам. Они были такими, как когда она улыбалась или смеялась.

— А ты? Мы можем вернуться.

— А что я? Дело совершенно не во мне.

— Тогда в чем?

Лекс открыл перед ней дверь, дожидаясь, когда она сядет в машину. Девушка поравнялась с ним и легкомысленно дернула плечиком, скользнув по его груди взглядом, а потом совершенно нагло посмотрела ему в глаза и добавила:

— Я написала ей, что тут отличный вид, но в тот момент в помещении был ты. Я же не могу просить тебя вернуться назад и раздеться, переодевшись в халат. Это как минимум неудобно и странно, а как максимум пошло и отдает ощутимым кокетством.

Кэш все-таки села в машину, оставив улыбнувшегося Лекса на улице, он чуть помедлил, закрывая за ней дверь. Это уже выглядело, как кокетство, и еще, она смеялась над собой. Все-таки признала, что смотрела не на фикус.

— Я не знаю, как воспринимать это, то ли как оскорбление, то ли как комплимент. Меня только что сравняли с обстановкой прачечной.

Лекс завел двигатель, накинув ремень безопасности. Бессмертие — бессмертием, но дорожные камеры никто не отменял. Штрафы — не страшно, но вот прав могут и лишить. Он не любит перемещаться по городу с водителем.

Кэш только пожала плечам в ответ на это, подобно ему перекидывая ремень и закрепляя его в замке. Девушка смотрела на него и с коварным выражением глаз, продолжила: