Читать книгу "Тайны большого леса - Василий Головачев"

Дома (в данном случае – на Земле) он обычно ложился навзничь, две-три минуты перебирал в памяти план мероприятий на следующий день, командовал организму: спать! – и дисциплинированно выполнял приказ.

В этот вечер сил хватило лишь на стаскивание «ратника».

Максим упал спиной на душистую постель… и сон слетел на него с полога шалаша бесшумной молнией, оборвав мысли, сожаления и надежды…

Кто-то тронул его за плечо.

Сознание Максима не отреагировало, зато отреагировал внутренний сторож психики, натренированный предупреждать хозяина о смене обстановки, не говоря уже об угрозе жизни.

Он открыл глаза.

– Командир, – послышался шёпот Мерадзе.

– Иду, – ответил кто-то вместо Максима его губами.

Решив обойтись без спецкостюма (ночь в Большом Лесу, как всегда, была тёплой и ласковой, а таскать на себе лишних восемь килограммов не хотелось, Лес наверняка предупредит своих гостей о «диверсантах»), он натянул свой прежний «туристический» инопланетный наряд, сохранённый на всякий случай, и вылез из шалаша.

– Всё тихо, – проговорил лейтенант, фигура которого сливалась с кустарником и деревьями вокруг.

Костёр не горел, и в полумраке ночи (шёл пятый час – час Быка, как утверждали древние мыслители, порождающий страхи и беспокойство) лагерь казался призрачным размытым рисунком акварелью на полотне природы.

– Иди ложись, – махнул рукой Максим.

Постоял, просыпаясь окончательно, проникаясь расслабляющим покоем колоссальной растительной системы, передёрнул плечами, вытащил из шалаша винтовку и шмыгнул к окраине леска, прислушиваясь больше к своим ощущениям, нежели к звукам ночной жизни.

В выбранном попаданцами леске звери не водились, по крайней мере – шумящие, но в соседних их было немало, и в уши то и дело просачивались тихие посвисты, шёпоты, треск и повизгивания: обитатели Большого Леса не боялись обнаруживать себя, воспитанные древним отсутствием хищников.

Обойдя лесное «славянское семейство» с болотцем в центре по периметру, Максим вернулся к лагерю, размышляя, запалить костёр или нет, но решил не нарушать кодекс бойцов охранения, запрещающий отвлекаться на сбивающие с панталыку мысли и желания. Умылся в болотце, освежив кожу лица, снова зашагал в обход лагеря.

Пришла мысль побеседовать с лесом, пока никто не мешает, тем более что надобность в этом назрела.

И тотчас же пространство вокруг содрогнулось, чутко отзываясь на его мысль. Он даже оторопел, не ожидая мгновенной реакции хозяина мира. Попятившись, сел на бугорок под стволом «берёзы», опёрся о него спиной.

На голову опустился космос.

Он закрыл глаза, расслабляясь.

«Это… вы?!»

«Слушаем тебя, человек», – ответил космос.

«Мы собирались лететь домой, но вертолёт вывернуло обратно в лес. Это не ваша инициатива?»

«Нет, не наша… мы не имеем к этому отношения, – глубоким баритоном (так это воспринималось) сказал собеседник, занимавший собой весь космос. – Существуют связи, создаваемые спонтанно при взаимодействии наших континуумов. К сожалению, мы ими не управляем».

«Мы хотели взять дома мощное взрывное устройство и уничтожить иномериану, связывающую наши миры. Чёрный лес прекратил бы получать подпитку».

«Наши миры постоянно сталкиваются, и ликвидация одной связи не приведёт к нейтрализации остальных».

– Оба-на! – вслух произнёс Максим. – Так что же делать?! Мы искренне хотели помочь вам отсечь «червоточину», по которой к вам просачивается чёрный лес!

«Возможен только один вариант».

«Какой?» – перешёл на мысленное общение майор.

«Использовать технологии Демонов Войны». – Последние два слова собеседник промыслил так, будто они начинались с заглавных букв.

«Демонов Войны?!»

«Наших врагов».

– Ваших… что?! Врагов?! – снова вырвалось у Максима.

«Они немного походили на вас и всегда воевали между собой. Вы правильно оценили ситуацию: все болотца наших пространств являются следами прошлой войны. Демоны не терпели инакомыслия, мир был им недоступен принципиально, как категорийное состояние, и они уничтожили друг друга. Ваша метавселенная по сути есть результат этих войн, и многое из психики Демонов Войны передалось обитателям вашего мира, в том числе людям».

– Подожди! – взмолился Максим, пытаясь собрать воедино лихорадочно заметавшиеся мысли. – Дай прийти в себя! Наша брана… э-э, вселенная… рождена от вашей… из-за войны Демонов?!

«Существует такая версия. Война Демонов породила целую гармонику миров с почти одинаковыми свойствами. Вы называете их бранами. Они постоянно сталкиваются между собой, создавая порой парадоксальные эффекты. Мы не в состоянии предотвратить столкновения. Демоны могли бы это сделать, но их нет».

«То есть мы тоже бессильны?»

«Вы более подвижны и могли бы попытаться».

«Как?!»

«От последних популяций Демонов остались Крепости – центры управления их обороной, вы могли бы реанимировать один из них».

«Почему же вы не сообщили мне о существовании Крепостей раньше?»

«Опасались, что вы используете их во вред нам».

«Неужели мы дали повод?»

Лес помолчал. Космос тихо тёк через голову человека, пульсируя живой тишиной.

«Мы и сейчас в нерешительности, стоит ли открывать вам доступ к Крепости».

«Но почему?!»

«Потому что вы по большому счёту генетические потомки Демонов Войны».

Максим открыл глаза, формулируя ответ.

«Может быть, мы и потомки Демонов… но далеко не все люди – любители войны… спектр человеческих душ очень широк…»

«Все разумные существа вашей метавселенной имеют в геноме следы логики Демонов Войны, и забывать об этом нельзя».

«Вы… не верите мне?!»

«Вера – чисто человеческое понятие. Но если есть шанс…»

«Его надо использовать!» – закончил Максим.

«Такова логика жизни».

Максим облился потом, ощутив волну слабости; контакт с Лесом, даже мысленный, отнимал очень много энергии.

«Мы найдём Крепость! И попытаемся её восстановить! Не во вред вам – во благо для всех! Где она находится?»

«Отдохни, человек, мы подскажем направление. По вашим меркам она располагается в полутора тысячах километров от этого места».

– Далеко! – вырвалось у Максима.

«Мы обеспечим вас всем необходимым, кроме транспорта. Воспользуйтесь своими системами».

«У нас остался только аэробайк торговцев, наша «вертушка» повреждена и не подлежит восстановлению».

«В наш мир прорвалась ещё одна земная машина».