Читать книгу "Давай поиграем, дракон! - Даха Тараторина"

— Я не знаю вообще никого, у кого есть друзья. Это неоправданная роскошь, поверь мне.

— Да, наверное, ты права, — тихо проговорил дракон, и Пижма тут же пожалела о ляпнутой глупости: у каждого свои тараканы. Пусть бы жил в розовых очках, зачем разочаровывать глупого романтика?

— Так с кем тут надо поговорить, чтобы Ювеналию надрали зад? — бодро сменила тему она, поворачиваясь к зданию. Поместье манило, как пряничный домик злой ведьмы в лесу, помахивая кистями гардин меж приоткрытыми по случаю жары створками.

— Нет, нет, нет, нет, нет и ещё раз нет! — Лео ужаснулся. — Говорить буду я. А ты — кивать, мило улыбаться и помалкивать!

Дракон поймал девушку за руку и оттащил за спину, видимо, представляя себя как минимум рестлером, готовящемся к пламенной речи, что способна морально задавить врага и бонусом сорвать бурные аплодисменты.

Пижма старательно изобразила эпилептический припадок, оскал и немого мима: заставь меня молчать, и я доведу тебя до белого каления без слов!

Лео оценил, признал, что подобное подруге под силу, и предупредил:

— У неё весьма специфическое чувство юмора. За подобную пантомиму она вполне может превратить тебя в недвижимое изваяние. И очень повезёт, если из мрамора.

— О, да у нас тут женщина-вамп! Люблю таких, — Пижма вырвалась и отважно широко зашагала к двери, безжалостно отбивая свисающие на тропинку тяжёлые головки цветов. — А подать мне сюда стервозную бабу!

Леонард кинулся следом, на ходу закрывая ей рот ладонью:

— Я серьёзно!

— И я серьёзнее некуда! Я у тебя властная героиня или как?

Лео подумал, что до властной Пижма пока не дотянула, а двинутую и раздражающую уже переплюнула, и стукнул по двери увесистым железным кольцом, изображающим вдумчиво жующего кончик собственного хвоста ящера. Пижма потерпела секунды три и ударила во второй раз, уже требовательнее. Драконий рельеф на рукояти слегка обжёг руку, возмущённый подобным небрежным отношением.

Открыла и тут же присела от удивления пухленькая добродушная женщина.

— Здравствуй, Ана. Как поживаешь?

Женщина кивнула и попыталась изобразить реверанс, но так испуганно вертела головой с круглыми щёчками, что тут же запуталась в юбках. Потом дёрнулась обнять, отпрянула и, послюнявив палец, смачно потёрла им по щеке дракона:

— Что ж чумазый-то такой? Ну где изгваздался? Стыдно показаться ж!

— Я тоже рад тебя видеть, — Лео утёрся рукавом и обнял толстушку, мысленно заставив Пижму пожелать той лопнуть. — Она дома?

— Да где ж ей ещё быть, господин…

Лицом Лео изобразил целую палитру эмоций, которые его телохранитель считала как «в аду, капать на мозги дьяволу», но вслух ничего не сказал.

Ане не понадобилось провожать гостей: Леонард уверенно пересёк просторную гостиную, бесшумно взбежал по скрипучей лестнице, оглаживая пальцами отшлифованное дерево перил. Пижма едва поспевала за ним и очень сомневалась, что стоит. Скорее всего, правильнее было бы остаться внизу и не вникать в дела дракона, но телохранитель она или как?! А ещё было очень, очень любопытно.

Леонард вежливо постучался в украшенную резьбой дверь и, не дожидаясь ответа, открыл её сам.

— Приветик! — через минуту поздоровалась Пижма, не в силах больше выдерживать напряжённую тишину.

Женщина, восседающая, как на троне, в кресле-качалке, соизволила наконец неспешно заложить страницу читаемой книги плетёной из ярких нитей закладкой, подняться, чтобы поставить её где-то в середине бесконечной полки, оплетающей стены библиотеки, присесть за огромный круглый стол в центре комнаты, указать на два стула с противоположной его стороны и только тогда сама открыла рот:

— Здравствуй, Леонард. Безмерно рада тебя видеть, — лицо женщины, между тем, не дрогнуло. Дожидаясь, пока Лео и его спутница займут указанные места (отказаться не рискнул бы самый отчаянный адреналинщик), она поправила шпильки в идеально белых, как только что выпавший снег, волосах. Седые пряди ложились послушно, как под пальцами дорогущего стилиста. Пижма неосознанно пригладила свои торчащие во все стороны лохмы.

— Здравствуй, мама. Как твоё здоровье?

Пижма закашлялась. У неё тоже сложились не лучшие отношения с матерью, но эта снежная скала меньше всего походила на заботливую наседку.

«Мама» тоненько коротко звякнула стоявшим тут же колокольчиком, чтобы влетевшая в библиотеку Ана поднесла ей трубку с длинным мундштуком и табак, от запаха которого у Пижмы завистливо заслезились глаза.

— А ты как думаешь? — женщина короткими резкими движениями набила чашу и раскурила вспыхнувшим между пальцами огоньком.

«Выделывается», — сообразила агент. — «Прекрасно знает, что Лёнька колдовать не умеет».

Огонёк слегка побледнел, а потом ярко, обиженно вспыхнул синим, захватывая такие же тонкие, как у сына, пальцы женщины целиком. Казалось, вот-вот загорится вся рука вместе с кружевом тончайшей работы на рукаве, переливающейся, как чешуя, вышивкой и острым локтем, небрежно упирающимся в подлокотник. Но ведьма лишь слегка двинула бровью, и яркое, горячее пламя скукожилось до бледного свечения, свернулось, а потом и вовсе схлопнулось одинокой искрой под ногтем, пока никто не заметил бесконтрольной вспышки гнева.

— Раз ты не навещал мать больше трёх лет, так, наверное, справлялся о её здравии где-то ещё, так?

Сообразив, что от напряжения воздух скоро придётся либо резать ножом, либо разбивать молотком, как в случае обнаружения пожара, Пижма потребовала внимания:

— Так вы и есть мама Леонарда? Ой, а он столько про вас рассказывал!

— Да?

— Неужели? — хором удивились родственники. Один с ужасом, вторая со скрытой насмешкой.

— А то! — девушка с готовностью принялась загибать пальцы: — Какая вы чудесная, тёплая, необычайно нежная женщина и какие восхитительные колыбельные вы ему пели!

Несколько секунд гробовая тишина намекала на то, что агента вышвырнут за дверь вместе с её глупыми шутками. А потом Леонард и его мать одновременно расхохотались.

— Колыбельные? Она?!

— Необычайно тёплая и нежная?! Милочка, вы вгоните меня в могилу! Лео, что это за очаровательное создание?

Очаровательное создание стукнуло себя в грудь для смелости и попросило:

— Можно и мне сигаретку? А то, кажется, штаны сейчас вонять начнут…

Из угла послышался вздох облегчения: влекомая жаждой сплетен, Ана не решилась покинуть библиотеку в разгар встречи. Она живо метнулась за второй трубкой — и вот уже две тонких вонючих дымных струйки переплелись над столом. Леонард брезгливо поморщился, но возмущаться не стал.

— Чудесная девчушка, — кивая на горничнвю младше себя в крайнем случае лет на десять, отметила хозяйка дома и высыпала горку пепла в услужливо подставленный сосуд. Ана в третий раз протёрла столик и опять метнулась к книгам, чтобы сбить несуществующую пыль с корешков. — А ведь она здесь даже не работает, — Ана ещё раз протёрла дерево, блестящее от стараний, как самые ценные части кота, довольная похвальбой. — И мы ей даже не платим, — старая дракониха демонстративно стряхнула остатки пепла на столик рядом с пепельницей. — Ана, ты почему тут носишься?