Читать книгу "Добродетель в опасности - Элейн Барбьери"

— Но… но…

— Они одинаковым способом стирают всю одежду, которую нам приносят. Уж не думаете ли вы, что они нарочно что-то сделали именно с вашим платьем? Щелочное мыло отстирывает все начисто.

— Щелочное мыло? — Пораженная, Честити только покачала головой.

— И кипяток. Во всем штате нет такой грязи, которую мои девочки не смогли бы от-кипятить.

— Откипятить? — возмутилась Честити и, понимая, что дальше спорить бессмысленно, сказала: — Ладно. Оставьте это платье себе. Может, кому-нибудь отдадите.

— Я не слышал, чтобы у нас в городке кто-то ходил в трауре.

— В трауре?

— А кто еще наденет такое платье? Только женщина в трауре. — Он помолчал, задумавшись над собственным вопросом. — Хотя, может, старая мамаша Джиллис возьмет его. У нее мало одежды, и она вовсе не так привередлива, как кажется.

Губы девушки дрогнули в слабой улыбке.

— Вот и прекрасно, — пролепетала она и пошла к выходу.

Хозяин прачечной хмуро сдвинул брови.

— Эй, постойте! А кто будет платить за стирку?

— Платить за стирку? Вы испортили мне платье и хотите, чтобы я за это еще и заплатила?

— Послушайте, леди, — злобно процедил старик, пожевав беззубыми деснами, — я не знаю, как там у вас на востоке, но здесь принято платить за услуги или расплачиваться по заслугам, если вы понимаете, что я имею в виду.

Девушка удивленно посмотрела на задиристого коротышку:

— Вы мне угрожаете, сэр?

— Боже упаси! Я только предупреждаю вас о том, что произойдет, если я не получу то, что мне причитается!

«Варварские края…» — Голос тетушки Пенелопы настойчивым эхом звучал в ушах Честити.

Усилием воли прогнав этот голос, она шлепнула на стойку монету и отвернулась от злого старика.

Выйдя из прачечной, девушка взглянула на галантерейный магазин в дальнем конце улицы, потом на свою юбку из бледно-голубого ситца. «Нет, я больше никогда не доверю нежную ткань своих платьев рукам приграничных прачек!» — мысленно заключила она.

«Что же мне теперь делать?» — размышляла Честити. Последние два дня Рид удивительно быстро шел на поправку, как будто желание поскорее встать на ноги придавало ему сил. Но в чем бы ни крылась причина его заметно улучшившегося самочувствия, она не сомневалась, что скоро они отправятся на индейскую территорию.

Подумав, что на эту поездку она согласилась в момент слабости и сочувствия, девушка расстроенно вздохнула. Эти дикие края повлияли на нее самым неожиданным образом. Она никогда не считала себя эмоциональным человеком, полагая, что все ее поступки основаны не на чувствах, а на логике, однако после встречи с преподобным Ридом Фаррелом что-то слишком часто стала поддаваться этим самым моментам слабости и сочувствия. Прошлой ночью, лежа в тишине, Честити наконец твердо решила: как бы трудно Риду ни пришлось в будущем, она больше не станет жертвовать ради него собственными интересами. Конечно, девушка не без стыда сознавала, что чересчур слаба перед взглядом ясных голубых глаз пастора, которые в последнее время все чаще задумчиво останавливались на ней. Тем не менее она решила не придавать этому значения.

Внезапный порыв теплого ветра взметнул юбку Честити, и мысли девушки вернулись к насущному. Факт оставался фактом: она не может ехать, не имея смены одежды. Что ж, из этого положения был лишь один выход, и Честити зашагала по улице в сторону галантерейного магазина.

Рид медленно брел по тротуару. Мысли его были далеко. Солнышко приятно припекало плечи, а теплый ветерок освежал лицо. Изо всех сил стараясь не замечать боль в ноге, он шел в конец улицы, к зданию телеграфа. При встрече с почтенными дамами он вежливо приподнимал шляпу. Скрывая свой острый интерес к местности и прохожим за небрежными манерами, он уже около часа гулял по городку и пока был доволен своими наблюдениями.

В лучшем и единственном ресторане Се-дейлии его встретили радушными расспросами о здоровье, за которыми последовали небрежные вопросы об индейской миссии. Расплывчатые ответы Рида явно удовлетворили всех. Потом он зашел на почту, и там в нем тоже немедленно узнали раненого пастора, который держит путь на индейскую территорию. Осторожно беседуя с местными жителями, Рид выяснил, что Дженкинс не соврал: мужчин, по описанию похожих на Моргана и двух его дружков, действительно видели в городе. Они пробыли здесь больше недели.

Контору шерифа Рид обошел стороной, опасаясь быть узнанным. Он на собственном горьком опыте убедился, что охотники за преступниками не пользуются любовью властей и едва ли могут рассчитывать на их поддержку, а потому решил как бы невзначай заглянуть на телеграф и там попытаться с помощью наводящих вопросов получить нужные ему ответы.

— Доброе утро, преподобный отец!

Лысоватый крепкий парень своим теплым приветствием прервал мысли Рида.

— Доброе утро, сэр.

— Меня зовут Арчи Уиллард, — парень протянул руку, — я городской кузнец. Вижу, вы пошли на поправку. Очень рад. Знаете, я восхищаюсь людьми, которые, подобно вам, бесстрашно выбирают себе трудный путь. Если понадобится помощь, обращайтесь ко мне: сделаю все, что смогу.

— Спасибо, сэр, — откликнулся Рид, крепко пожал парню руку и, улыбаясь в душе, пошел дальше.

Все складывается отлично! В городке знают о его ранении и о том, куда он направляется. Относительно источника этих сведений Рид нисколько не сомневался: Салли была знакома со всеми местными жителями. К тому времени когда он доберется до индейской территории, его появление там ни для кого не будет неожиданностью и не вызовет лишних подозрений.

«Спасибо тебе, Салли!» — мысленно поблагодарил Рид женщину и резко сбавил шаг. «Что называется, легка на помине!» — ухмыльнулся он. В нескольких ярдах от него, перед салуном, стояла Салли, а с ней — пышногрудая блондинка. Одного быстрого взгляда на размалеванное лицо девушки и ее золотистое платье в обтяжку было достаточно, чтобы определить: симпатичная, опытная, ждущая…

Рид вдруг вспомнил, что очень давно не был с женщиной. Он знал опасность длительного воздержания и не хотел терзаться от неудовлетворенности долгими днями и ночами, которые ему предстояло провести на индейской территории в компании с рыжеволосой красоткой, чересчур искренне верившей в его пасторскую непогрешимость. Он и так уже пережил немало томительных часов за две последние ночи, лежа без сна и вдыхая волнующий аромат роз.

А почему бы и нет? До отъезда в Седейлшо у него есть несколько часов…

— Правда, он красавчик?

Салли оторвала взгляд от медленно шагавшего по улице Рида и подмигнула стоявшей рядом блондинке.

Юная Опал Картер работала в салуне «Раундап» и пользовалась большим спросом у клиентов. Глядя на нее, Салли вспоминала себя много лет назад. Когда-то она была такой же молодой, беспечной прожигательницей жизни. Опал ей нравилась. Одно время она даже пыталась обратить девушку на путь истинный. Ее попытки не увенчались успехом, но это не повлияло на их дружбу, и Салли была рада этому. Она очень надеялась, что через несколько лет, когда Опал повзрослеет и истаскается, ей все-таки удастся образумить девушку, а пока…