Читать книгу "Люциус Адлер. Механический секрет - Бернд Перплис"

Из окна комнаты Люциус наблюдал, как Бейкер-стрит становится всё безлюднее и темнее. Глядя на заходящее солнце, мальчик задавался вопросом, есть ли в камере бедного Бутти окошко, откуда тот мог бы смотреть на мир. Наверное, нет – и виноваты в этом люди вроде Шерлока Холмса и инспектора Лестрейда!

Больше всего в этой истории его возмущала несправедливость. Мистер Бут вынужден страдать, потому что взрослые не внимают доводам разума. Люциус страдает, потому что его не хотят слушать и, что бы он ни делал, к нему относятся как к несмышлёному ребёнку, а не как к настоящему детективу. А этот своенравный лорд Арчибальд, который так скучает по войне, что отвёл в доме целую комнату под оружие и считает его величайшим сокровищем, позволил арестовать ни в чём не виновного садовника. А всё почему? Потому что так сказали ему лишённые воображения упрямцы вроде Лестрейда. Очевидно, лорд привык слепо доверять полиции. Усомнился ли он хоть на секунду в гипотезе Холмса? Нет.

Всё это ужасно несправедливо. И ничего не меняется.

«Целый день мы с Тео, Харольдом и Себастианом занимались расследованием – и всё равно не продвинулись ни на шаг», – с досадой подумал Люциус.

Все теории, которые могли бы доказать невиновность Бута, оказались никчёмными. Изыскания Джеймса тоже ничего не дали. Ему удалось выяснить лишь то, что лорд Арчибальд пользуется всеобщей любовью и уважением подчинённых. Врагов у него, похоже, нет, не считая афганцев, с которыми он воевал много лет назад. Но в афганского вандала даже Люциус не верил.

Пожалуй, одна из причин его возмущения кроется в том, что он хочет, чтобы Холмс и Лестрейд принимали его всерьёз, но не может ничего предъявить в защиту Бута. Никаких доказательств – одни эмоции.

«А неудачливый сыщик – никчёмный сыщик».

Чего же тогда жаловаться, что его никто не слушает?

Наконец он не выдержал. Время близилось к полуночи, во всём доме давно воцарился покой. Люциус откинул одеяло и встал. Он уже целую вечность пялился в потолок и не мог уснуть. Так можно всю ночь проваляться, не сомкнув глаз. Это его тоже сердило.

Он молча подошёл к окну и выглянул в темноту. Бейкер-стрит окутал туман, и газовые фонари казались лишь светлыми пятнами во мгле. Недолго думая, Люциус оделся – всё лучше, чем это невыносимое бездействие! Открыв окно, он забрался на подоконник.

Его комната находилась на втором этаже. Стена дома была довольно гладкой – по ней не спустишься. Но если ему удастся ухватиться за водосточную трубу на углу дома и просунуть носки ботинок в щели между кирпичами кладки…

Он давно уже не занимался скалолазанием – с самых Пиренеев. Тем более без страховки и профессионального снаряжения. Но оставаться дольше в этом доме было просто невыносимо, а воспользоваться лестницей в коридоре он не мог, потому что она скрипела, а Холмс обычно спал очень чутко.

«Я должен рискнуть!» – подумал Люциус, осторожно подвинулся к краю узкого подоконника и протянул руку к водосточной трубе. И действительно – он мог до неё дотянуться! Правда, только кончиками пальцев, но всё же. Надо прыгнуть. Тут совсем недалеко. Прыгнуть, тут же ухватиться за трубу и, перебирая подошвами по стене, замедлить скольжение.

Будь здесь Тео, она назвала бы его самоубийцей. Харольд, глянув вниз, уронил бы очки. А Себастиан…

Себастиан давно бы спустился по трубе! Без лишних раздумий. И без страха.

Люциус глубоко вдохнул, напряг мускулы и спрыгнул с подоконника.

Он чуть не промахнулся. Руки скользили по влажному от тумана металлу и не могли за него уцепиться. Кроме того, он плохо рассчитал прыжок – оттолкнулся слишком сильно. Подошвы чиркнули по стене. Подавшись с перепугу вперёд, он всё-таки сумел обхватить одной рукой водосточную трубу и надёжно на ней повис.

Труба заскрипела. Её крепления не были рассчитаны на такой вес, и там, где они уходили в стену, уже начал крошиться цемент. Люциус несколько раз перемещал центр тяжести, старался не дышать и не делать резких движений. Ему вдруг вспомнились все те трюки и приёмы, которым они с мамой научились в Пиренеях. Медленно-медленно он начал спускаться.

Одного у этих британцев не отнимешь: какими бы ограниченными они порой ни были, дома они строили крепкие. Носки его ботинок без труда находили опору в узких щелях в стене, и хотя труба кряхтела и поскрипывала, она не сдвинулась ни на миллиметр.

Прошло чуть больше минуты, и Люциус нащупал ногами землю. Стоя на тротуаре, он с удивлением рассматривал стену дома. Всё получилось легче, чем он ожидал.

На улице царила гробовая тишина. Мальчик огляделся. Нигде не было ни движения, ни в одном окне не горел свет. Лёгкий ветерок гнал клубы тумана, воздух был на удивление свежим и холодным.

Люциус поднял воротник куртки, сунул руки в карманы и пошёл куда глаза глядят. У него не было цели, и теперь, оказавшись на улице, он и сам не знал, чего, собственно, хочет. Темнота и туман не слишком располагали к прогулкам. Но боятся только трусы, ведь так? Страх простителен маленьким детям, но никак не отважным детективам.

Ночная прогулка по Лондону – в одиночку и без присмотра. Если бы миссис Хадсон знала, чем он сейчас занимается, она бы глаз от волнения не сомкнула. В городе опасно, не уставала повторять она, особенно с наступлением темноты. Но чем дольше Люциус бродил по улицам, тем лучше и увереннее он себя чувствовал. Он испытывал невероятное облегчение. Никто ему не мешал, потому что вокруг не было ни души. Куда ни взгляни – везде безлюдные улицы и мирно дремлющие дома. До его слуха доносились лишь тихий свист ветра да отдалённый шум увеселительных кварталов Лондона, где ночь превращалась в день.

Через несколько минут мальчик дошёл до Риджентс-парка – большого парка в самом сердце Лондона. Люциус хорошо знал этот парк: он находился недалеко от Бейкер-стрит. Вместе с миссис Хадсон мальчик иногда отдыхал там летними вечерами, кормил голубей и болтал ногами в Боутинг-Лейк – идиллическом озере, расположенном на территории парка.

Но теперь, среди ночи в тумане, местность показалась ему совершенно незнакомой. Здесь, вблизи воды, мгла была ещё гуще и приглушала все звуки. Газовые фонари на окраине парка вели неравный бой: туман и темнота поглощали их желтоватый свет уже на расстоянии нескольких метров. Немногочисленные фонари в глубине парка вдоль дорожек у скамеек тщились разогнать темноту. Едва войдя в парк, Люциус захотел тут же повернуть назад.

И вдруг он услышал какой-то звук!

Тихий смех – ясный и чистый, но в то же время какой-то искусственный. Он с недоумением огляделся. В тени и тумане ничто не шелохнулось, он не мог никого разглядеть. И всё же…

Неужели показалось?

Ему это было не свойственно. Неподалёку бродил кто-то ещё. Женщина. Что она здесь делает в столь поздний час?

Прищурившись, Люциус всё-таки отважился сделать ещё несколько шагов вглубь тёмного Риджентс-парка. Мальчика охватило беспричинное ощущение, будто за ним наблюдают.