Читать книгу "Что слаще свободы? - Кэрол Мортимер"

Видя, что Гейл колеблется и почти готова отказать ему, Джонатан уже совсем просительным тоном добавил:

– Ну пожалуйста, Гейл!

Бен лишь весело ухмылялся, наблюдая за сменой настроения Хантера, переходом интонаций его голоса – от повелительного до умоляющего.

– Моя мама всегда учила меня, – весело заметил мистер Тревис, – что мед более приятен человеку, чем уксус. – Бен дружески распрощался с молодыми людьми и ушел.

– Прости меня, пожалуйста, – тяжело вздохнул Джонатан. – Боюсь, я был не слишком приятным собеседником сегодня.

В прекрасной зелени глаз Хантер уловил отголоски душевной боли. Он нежно погладил руку девушки, безвольно лежащую на столе.

– Извини, на меня нашли воспоминания, и я так глубоко задумался, что непроизвольно упустил нить беседы, – продолжал оправдываться он. – Мысли мои были слишком далеко отсюда…

– Ты – занятой человек, Джонатан, – тихо откликнулась Гейл, стараясь не глядеть любимому в глаза. – Я и так очень благодарна тебе за помощь и участие, ты потратил столько сил и времени на нас с мамой. Было бы нехорошо злоупотреблять твоим отношением и дальше…

– Твои слова звучат как вежливый отказ от дальнейших встреч, – грустно сказал Хантер.

– Вовсе нет, что ты! – запротестовала мисс Ройал. Девушка подняла глаза и встретила печальный взгляд Джонатана. – Я просто опасаюсь надоесть тебе, – пояснила она.

– В таком случае я дам тебе понять, когда это случится, – пошутил обрадованный собеседник, затем добавил: – Итак, завтра мы обедаем все вместе, решено. А теперь пойдем к машине и по дороге обсудим, когда ты начнешь учиться вождению. Хорошо? – Хантер бережно помог Гейл встать и, элегантно поддерживая под руку, повел к выходу из зала.

На тротуаре девушка остановилась и пристально посмотрела на Джонатана: казалось, она хочет что-то сказать, но не решается.

– Ты хочешь обсудить со мной какой-то вопрос? – первым нарушил молчание Хантер.

Теперь в зеленых глазах лишь вопрос и никакой печали или боли. Пожалуй, еще смущение. Девушка нервно облизала пересохшие от волнения губы.

– Просто я хотела напомнить, что ведь ты сам вызвался научить меня водить машину, – робко, почти заикаясь, пролепетала мисс Ройал.

– Конечно, и выполню обещание, Гейл, – У него на сердце стало легко и спокойно. Вот что ее мучило! Значит, они станут видеться и дальше. Приятные мысли вихрем кружились в голове Хантера. Какие глупые сомнения мучили его во время ланча. Он боится привязаться к ней! Да ведь Гейл Ройал и так уже стала частью его жизни!

Джонатан разглядывал Ричарда Крейвена с нескрываемой антипатией. Красавец, что и говорить, – высок, силен, прекрасно сложен. Однако полуденный свет с холодной беспристрастностью не только подчеркивает достоинства актера, но и «высвечивает» неприглядные штрихи в выражении лица – хищность, алчность, жестокость. И эти последние не в силах скрыть даже притворно любезная улыбка. И сквозь вежливость сквозит та же антипатия к собеседнику, которую испытывает сам Хантер.

– Чему обязан таким удовольствием? – Голос «звезды» экрана чуть насмешлив. – Очевидно, весьма важное дело заставило разыскать меня здесь. – В голубых глазах самодовольство и ни капли юмора. И еще нескрываемая враждебность.

Как могла Гейл быть помолвлена с этим мужчиной?

– Никакого удовольствия от общения с вами я не испытываю, а отыскать эту студию совсем не трудно, так как Габриэль Хантер – мой кузен. – Джонатан с удовольствием наблюдал, как меняется выражение лица Ричарда – от самодовольно-агрессивного до беспомощно-испуганного. Актер, до этого вольготно развалившийся в кресле студийной гримерки, при упоминании имени известного кинокритика весь подобрался, снял ноги со стола и принял позу примерного школьника.

В актерских кругах Габриэль Хантер пользовался репутацией непревзойденного виртуозного создателя и беспощадного крушителя судеб актеров и актрис. Его положительные или отрицательные отзывы всегда были блистательно точны, профессионально грамотны, полны юмора и всегда безошибочно достигали цели. Один телефонный звонок кузену, и Ричард Крейвен навсегда покинет кинематографический Олимп.

– Хорошо, спрошу по-другому: это как-то связано с Гейл?

Джонатан, не моргнув, выдержал изучающий взгляд противника.

– Да. Я – друг семьи, – отчетливо и твердо произнес он. – Надеюсь, ситуация ясна? – В голосе зазвучала сталь.

Крейвен сделал неопределенный жест рукой.

– Ладно, не заводитесь.

– Я уже однажды советовал вам держаться подальше от Мерилин и Гейл. Так вот, в следующий раз я уже не ограничусь словесными пожеланиями. Запомните, слов на ветер я не бросаю!

– Да, вы ведь кузен Гэйба. – От прежней иронии Ричарда остались лишь жалкие крохи.

Джонатан улыбнулся и собрался уходить.

– Я очень рад, что мы поняли друг друга. – Хантер улыбнулся одними губами, глаза остались холодными и серьезными.

Джонатан уже подходил к дверям, когда его настиг вопрос Крейвена:

– У вас роман с Гейл?

Хантер замер на пороге, затем медленно повернулся к сопернику и чуть приподнял брови:

– А вас это касается?

– Полагаю, нет, – поспешил заверить Ричард, – просто мне хотелось бы, чтобы она была счастлива…

Глаза Джонатана сузились и превратились в маленькие щелочки. Что-то в голосе собеседника насторожило его – забота о бывшей невесте, интерес, жалость? В груди защемило – ведь эти двое когда-то любили друг друга.

– Она совершенно счастлива, – оставив свою враждебность, коротко сказал Хантер.

Актер кивнул – то ли в знак удовлетворения, то ли на прощание – и вдруг улыбнулся с прежней злой иронией:

– Хорошо. Впрочем, я не завидую вам. Гейл – маленькая холодная рыбка, а ее мамочка, всемирно известная кинозвезда, хоть и станет чудесной тещей, да какой от нее толк – в нынешнем то состоянии…

Крейвен не успел и глазом моргнуть, как Хантер с быстротой молнии оказался рядом с ним, схватил его за лацканы, поставил на ноги и проговорил прямо в лицо обидчику:

– Она все та же Мерилин Палмер. И всегда будет ею. Что же касается Гейл… – Джонатан швырнул наглеца обратно на сиденье, и у того совершенно стерлась с лица ухмылка под грозным взглядом Хантера. – Так вот, – теперь его голос звучал совершенно спокойно, – вы ее абсолютно не знаете. Мне она кажется ласковой, нежной, сексуальной и очень красивой.

«Да, это чистая правда. Именно такова она со мной», – подумал Джонатан, воскрешая образ любимой в памяти.

– Вопрос в том, как долго это счастье продлится, – не удержавшись, ядовито вставил Крейвен.

– Со мной? – Джонатан даже не рассердился. – Со мной это будет всегда, всю жизнь!