Читать книгу "Ее секрет - Наташа Лестер"

– Что здесь происходит?

«Что здесь происходит?» – повторяла про себя Лео, уходя с палубы и поднимаясь к себе в каюту. Как может кто-либо объяснить, что произошло между Лео и Эвереттом? Ни в одном языке не нашлось бы подходящих слов, чтобы описать это.

Глава седьмая

Следующие два дня Лео не выходила из каюты, оставаясь там вместе с Джоан. Но в конце концов она почувствовала, что начинает задыхаться в тесной комнатке, и вышла наружу. Отыскав свободный шезлонг, она опустилась в него, отщипывая кусочки от круассана и глядя на то, как какая-то женщина достала из сумочки пудреницу и принялась припудривать нос. Лео понимала, что ведет себя неподобающе, но ничего не могла с собой поделать; она еще никогда не видела, чтобы кто-нибудь занимался этим в общественном месте.

И действительно, те немногие пассажиры, которые в столь ранний час оказались на палубе, реагировали соответственно. Пожилая пара обменялась возмущенными взглядами и поспешила прочь, а у молодого человека глаза полезли на лоб, грозя вывалиться за борт. А вот на саму Лео, помимо всего прочего, неизгладимое впечатление произвела пудреница; она была крупной и неудобной, как и большинство подобных изделий. С каким удовольствием она сотворила бы нечто куда более элегантное, легкое и незаметное.

– Понимаю, подобные вещи в самый разгар трагедии могут показаться неуместными, но Фэй сообщила мне, что такой помады, как у вас, нет больше ни у кого. – В соседнем шезлонге, откуда ни возьмись, очутился Бенджамин и проследил за ее взглядом.

– Только представьте, каково это – создать пудреницу, которая уместилась бы у вас в ладони, – сказала Лео, кивком головы показывая на женщину.

– Только представьте, что у вас нашлись бы для этого деньги.

– Для этого потребовалось бы настоящее чудо, – сухо отрезала Лео.

– Быть может, вы как раз и смотрите на свое чудо.

– Что вы имеете в виду?

Бенджамин расслабленно откинулся на спинку стула, скрестил лодыжки и закурил сигарету.

– Я имею в виду, что если Фэй хочет заполучить вашу помаду, то этого же захотят и все остальные женщины на Манхэттене. И потому я хочу инвестировать в вас.

– Чтобы я занялась чем?

– Производством косметики.

Разум Лео отказывался сформулировать какую-либо рациональную мысль или предложение.

– Разумеется, все не так просто, – продолжал Бенджамин. – Например, всего пару лет назад продавщицу в «Мейсиз» уволили только за то, что она пришла на работу с румянами на щеках. Об этом случае написали все газеты.

Лео встала.

– Мне необходимо прогуляться. Этот разговор – не из тех, которые можно вести, сидя в шезлонге. Потому что такие вещи доводят меня до бешенства. Что люди могут лгать и обманывать, а потом… – Она оборвала себя на полуслове; от того направления, которое принимали ее мысли, боль в груди стала лишь сильнее. – Люди совершают куда худшие поступки, чем попытка накрасить щеки, – проговорила она наконец. – По крайней мере, румяна еще никому не причинили боли. Почему бы продавщице не прийти на работу нарумяненной, если ей так хочется? Какое право имеет кто-либо запрещать ей это?

– Итак, вы намерены изменить мир?

Лео вздохнула.

– С чего вы предлагаете мне начать?

– Теперь, когда война закончилась, мои фабрики могут перестать производить патроны. У меня есть свободные мощности. И я как раз подыскивал, чем бы их занять.

– Вы делали патроны для войны? – перебила его Лео. – Патроны ведь куда полезнее румян, – не удержалась она от сарказма.

– Но румяна едва ли могут остановить наступление германских войск, – пошутил он.

Лео даже не улыбнулась.

Бенджамин вздохнул.

– Страсть и бизнес плохо уживаются друг с другом, Лео. Это одна из тех вещей, которые вам необходимо уяснить. Я хочу расширить сферу своих интересов, – продолжал Бенджамин, не давая ей возможности возразить. – А еще я хочу, чтобы Фэй перестала бегать за неподходящими мужчинами. Она должна будет работать вместе с вами. Ей придется заняться каким-нибудь делом.

– Итак, Лео производит косметику. Бенджамин дает Лео деньги. А я демонстрирую своим богатым друзьям, какая чудесная у нее получается косметика. И они покупают ее. Все довольны и счастливы. Верно? – раздался за их спинами насмешливый голос Фэй, прерывая разговор.

– Производство косметики – хороший бизнес, – заявил Бенджамин сестре. – Окончание войны подтолкнет американцев к стремлению забыть о пережитых тяготах, начать тратить деньги и наслаждаться собой и жизнью. А это означает, что женщины станут требовать все больше косметических средств. Я не разбираюсь в косметике, но знаю, что в ней разбираешься ты, Фэй. И Леонора умело пользуется помадой для губ, которую носит с изяществом и элегантностью, что ей очень идет.

После этих его слов Лео вполне могла бы обойтись без румян. Взгляд ее в панике метнулся с лица Бенджамина на волны за бортом, которые она принялась разглядывать с преувеличенным вниманием.

– Как мне представляется, для благоразумного бизнесмена вы идете на неоправданный риск, – сказала она.

– Осторожничая, нельзя стать богатым до неприличия, – заметила Фэй, выделив голосом последние слова, словно проверяя Лео.

Бенджамин поморщился.

– Уверен, что у меня это получилось бы с куда бóльшим тактом. Но Фэй права – меня интересуют рискованные возможности.

«Я – дочь провизора из английской деревушки, которая ничего не знает о Нью-Йорке, чей опыт в работе с косметикой заключается в изготовлении помады и туши для ресниц для медицинских сестер из местного военного лагеря. Это не слишком надежное основание, чтобы строить на нем косметический бизнес», – хотелось сказать Лео. Но почему она должна недооценивать себя? Она уже заявила Эверетту, что поверила в себя. И не лучше ли подтвердить свои слова делом?

– Мы не проиграем, – сказал Бенджамин. – «Ричиер Косметикс». «Косметика Ричиера». – И он сделал характерный жест рукой, словно начертал эти слова золотыми буквами в небесах.

– «Ричиер Косметикс», – медленно, словно зачарованная, повторила Лео. – А что, мне нравится.

– Еще бы тебе не понравилось, – растягивая слова, заявила Фэй. – Интересно, не правда ли? – Она развернула газету и ткнула пальцем в фотографию Бенджамина. – В статье говорится: для того чтобы стать по-настоящему успешным, Бенджамину недостает только одного – достойной супруги. Теперь, когда Эверетт и Матти обручены, ты больше не прогуливаешься с ними по палубе. Вместо этого ты сидишь здесь, с моим братом.

Лео вдруг стало жарко, словно солнце опалило ей щеки своими лучами. Значит, Эверетт уже сделал предложение Матти. Но рассказала ли Матти Фэй о том, что видела: о двух бокалах и двух людях, плачущих на палубе?

– Мне говорили, что на корабле плывет охотница за деньгами с волосами цвета червонного золота, и я хотела убедиться, что это не ты, – продолжала Фэй.