Читать книгу "Фараон - Кристиан Жак"

– Царская флотилия на подходе! – предупредил первого министра секретарь.

Празднично одетый Узер тяжелой поступью вышел из кабинета.

* * *

Тысячи зевак собрались на берегу, чтобы поприветствовать своего фараона. Задолго до его прибытия на Карнакскую пристань новость разлетелась во все концы страны – этот день станет праздничным, и пиво будет литься рекой. Люди толкались, желая увидеть царя, стоявшего на палубе головного судна флотилии.

В синей короне, одетый в скромную белую тунику, частично прикрывающую расшитую золотом набедренную повязку, Тутмос после многомесячного отсутствия снова ступил на землю Фив.

Менх Старший и его подчиненные склонились перед монархом.

– Добро пожаловать, ваше величество! Амон не оставил вас своим покровительством, и это радость для всей страны.

Чисто выбритый, надушенный, Старик шел рядом со своим осликом, возглавлявшим длинную вереницу ушастых животных, нагруженных дарами. Направлялась эта процессия к впечатляющему архитектурному ансамблю[40], расположенному к югу от храма Амона, – сокровищнице Тутмоса I, состоящей из двух прямоугольных построек, в одной из которых совершались обряды, а во второй хранились золото и предметы роскоши, а также изделия ремесленников. Находилась сокровищница недалеко от дворца и администрации первого министра[41] и вмещала в себя все богатства Карнака. Защищенная двумя стенами, под неусыпной охраной, она соединяла в себе духовное и материальное, ритуалы и богатство.

С ларцом в руках, содержащим колье из ляпис-лазури, захваченное в Мегиддо, фараон в одиночестве вошел в центральные Западные ворота, некоторое время предавался размышлениям в храме Священной Ладьи, посвященном вечному плаванию бога Солнца по небесным водам, чтобы затем войти в святилище и поклониться могущественному Амону и преподнести ему дары.

По завершении этого таинственного церемониала носильщики перенесли дары в храмовые хранилища с выбеленными известкой стенами и синим потолком, расписанным золотыми звездами. В этом месте предназначенные богам подношения становились священными.

Искуснейшие ремесленники, работавшие в мастерских сокровищницы, имели счастье поприветствовать своего царя. Вслед за этим Тутмос направился в главный зал для аудиенций своего дворца, где цвет фиванского чиновничества с нетерпением ожидал его решений.

26

В Мегиддо на меня смотрели как на врага, которым я и являлся. Здесь, в моем собственном дворце, взгляды, казалось бы, должны быть дружественными… Рискованная вылазка в Палестину, откуда я мог вообще не вернуться, научила меня уму-разуму. Сочувствующие, восторженные, нытики, завистники, безразличные, скептики, заговорщики и глупцы – вот из кого состоят мое правительство и двор. Моя задача – выявить и отстранить бездарей. Понимание принципов государственной власти и глубокое желание работать ему во благо – вот главный критерий моего выбора. Но есть и еще один, не менее важный – порядочность. Компромиссов я не потерплю. Окружить себя правильными людьми так же сложно, как и победить Митанни…

Я знал, что Трон Живых станет для меня испытанием, но я не представлял, насколько тяжелым оно окажется. И мне никогда к этому не привыкнуть. Правление – это ежедневное воскрешение. И никто не поможет мне в момент, когда я «изрекаю слово фараона», направляя тем самым судьбу своего народа. Мне не обязательно внушать симпатию, моя задача – искусно править кораблем размером с целую страну. Вельможи не должны догадываться о моих страхах и опасениях. От меня ждут, что я укажу путь, – проявления слабости недопустимы. Сомнение же станет моей тайной силой.

Я впервые выступаю после возвращения из Мегиддо. Собравшиеся взирают на меня совершенно по-иному, словно перед ними другой человек. А ведь ничего не изменилось; препятствия позволили мне себя проявить. И то, что я эти препятствия преодолел, дает мне преимущество – опыт. Мне тридцать, и моя молодость только что закончилась.

* * *

Узер не сомневался, что его ждет, равно как и Менх Старший. До того как собрать совет, царь не дал ни тому, ни другому личной аудиенции, а это означало, что двух могущественнейших в столице чиновников ждет разжалование. И сегодня победитель при Мегиддо назовет имена их преемников.

Поэтому первый министр удивился, когда глашатай Антеф препроводил его на почетное место, впереди остальных сановников, рядом с верховным жрецом Амона, который тоже выглядел изумленным. Наверное, государь решил почтить их в последний раз, вместо того чтобы бесцеремонно сместить с должностей.

Имея скромный чин виночерпия, Минмес был на самом деле правой рукой фараона, и никто не мог попасть в кабинет царя, не побеседовав прежде с ним. Что до второго друга детства, Маху, командира царской гвардии, ему обеспечения безопасности Тутмоса оказалось мало, и он взял в свои руки всю армию. Военачальники предпочли подчиниться этому грубоватому парню, к чьему мнению прислушивался сам государь. С ловкостью, оцененной Узером, без шума и конфликтов, новый владыка Египта привел во власть близких себе людей.

Первый министр испытующе посмотрел на царя. Выражение лица серьезное, чуть ли не расстроенное – не то что в тот день, когда он, победитель, прибыл в столицу и был встречен с таким неистовым восторгом. Все полномочия при нем, так почему же фараон, воссев на трон, так долго молчит? Неужели Тутмос привез дурные новости и над страной вновь дует зловещий ветер?

Наконец царь заговорил размеренным голосом, и стало ясно, что каждое его слово – это плод зрелого размышления:

– Правитель Кадеша побежден и обесчещен, Мегиддо с прилегающими землями перешел под власть Египта, порядок в Палестине восстановлен. Эта победа отныне станет праздником и будет отмечаться ежегодно с угощением для простого люда за государственный счет. Также ее внесут в официальный календарь в Карнаке, сделав соответствующую гравировку.

«Умный ход, – подумал первый министр. – Его популярность в народе только возрастет».

– Этим счастьем мы обязаны храбрости наших воинов, но в особенности богам. Сокол Монту направил мою руку, Тот – мою мысль, а Амон защитил меня. Раз война закончилась, главной моей задачей становится возведение храмов, жилищ для богов, дабы и впредь они не покинули нашу землю. Поэтому я назначаю Минмеса главным проектировщиком и распорядителем всех строительных работ в моем царстве.

Менх Старший поморщился. Высокая должность выскальзывает из рук одного из его приближенных… А вдруг Тутмос пренебрежет Фивами ради Севера, к примеру Мемфиса с его культом Птаха, покровителя ремесленников? Или пойдет и того дальше и перенесет столицу?

– Сегодня после полудня в святилище Птаха в Карнаке я поручу Минмесу построить и отреставрировать пятьдесят храмовых сооружений по всей стране. Он будет работать в тесной связке с первым министром, дабы наилучшим образом решить вопрос с трудовыми ресурсами и необходимыми материалами.