Читать книгу "Сын Солнца [= Пожиратели крови] - Ольга Игоревна Елисеева"

В комнате было не продохнуть. Поболтав ногой в уже остывшей воде, принц вынул ее и осторожно ступил на пол. В руках он мял поданное Вардом полотенце и мучительно ежился, представляя себе, как нелепо он выглядит перед целым посольством одетых вооруженных врагов. «Пусть думают, что у нас так принято», — решил он, выпрямляясь и стараясь задвинуть таз ногой за табуретку.

Между тем из толпы пришедших тольтеков выделился один — наиболее пернатый — и, потряхивая целым павлиньим хвостом на голове, начал свою длинную и красочную речь на довольно плохом атле. В ней гость описал великие подвиги белого полководца, самым важным из которых, по словам оратора, было то, что он сумел взять в плен несравненного и богоподобного принца Ульпака Ах-Пу-Ичина, предводителя воинов рода Ягуара, сына Копака Уч-Ина — Плачущего кровью, внука Тапака Ит-Ина — Одинокого в горах, потомка Великой Матери Шкик, женщины, принявшей в свое лоно священного Ягуара, племянника досточтимого и равного богам Топильцина, благополучно царствующего ныне и намеренного царствовать еще сто тысяч лет…

Акхан хлопал глазами, плохо улавливая глаголы в пышных предложениях посла и увязая в бесконечных перечислениях. Он сумел уяснить только то, что «несметные сокровища, повергнутые к ногам бессмертного принца», являются выкупом за некую важную персону, которая якобы находилась у него в плену.

Пожав плечами, акалель обернулся к Варду и велел позвать ягуара — единственного пленного, которым он лично располагал. Надо сказать толстяк ходил довольно долго, потому что когда он появился, слегка подталкивая перед собой не очень-то воодушевленного тольтека, принц уже устал молча разглядывать орнамент на кожанных передниках своих гостей.

Ягуар застыл в дверях, угрюмо уставившись на яркую процессию и не говоря ни слова. Что-то в его каменном лице не понравилось Акхану. Чуть помедлив, он потребовал у гостей подтверждения, действительно ли тольтек, присматривающий за его лошадью, является искомым Ульпаком Ах-Пу-Ичин. На что все многоликое посольство дружно закивало перьями и затыкало пальцами в мрачного как смерть ягуара, а потом в подарки, разложенные на полу.

Не то чтоб из особой вредности, но Акхану почему-то вдруг захотелось поломаться. Если его пленник действительно такая важная птица, то он может пригодиться командующему на переговорах и стоит куда больше этих пестрых побрякушек. Его головой можно заплатить, например, за отказ всего рода Ягуаров от военных действий и уход из Ар-Мор. Поэтому тольтек так долго молчал!

Но было еще что-то, что помешало принцу сразу сказать «да». Он поднял руку, и все звуки в комнате умолкли, за исключением приглушенного рычания ягуаров и слабого позвякивания бубенчиков на обезьяньих шеях.

— Я не могу сейчас решить этот вопрос. — без дальних околичностей начал Акхан. — В Атлан существуют строгие ритуалы, относящиеся к столь высоким пленникам. Они должны предстать перед небесным троном Старшего Из Сыновей Солнца, что же касается их дальнейшей судьбы, то она туманна.

Посольство зашумело, заколыхало перьями и вновь схватилось за свои спасительные дары, но Акхан жестом остановил их.

— Я буду думать, — резко сказал он, — до вечера.

Недовольные послы стали пятиться к выходу, не притронувшись ни к одному из оставленных на полу даров. Когда они исчезли, Акхан оглянулся. Ягуара в комнате не было.

— Проклятье Бел! — выдохнул акалель. — Куда девался этот великий и солнцеподобный конюх?

Вард как стоял с разинутым ртом, так и продолжал стоять.

— Соляной столб! — рявкнул на него принц. — Иди, приведи его! Нет, я сам, ты таскаешься, словно смерть ищешь.

Акалель вышел. Он даже не заметил, что вновь появился на галерее босой, в одной тонкой повязке, обмотанной вокруг бедер, и с недобритым лицом. Его мрачный взгляд скользнул по сторонам. Во внутреннем дворике слышались голоса. Акхан быстрым размашистым шагом направился туда и застыл у столба, подпиравшего резную крышу веранды. У дверей кузнецы, где недавно дети забавлялись с обезьянкой, стоял ягуар в окружении нескольких своих сородичей. Они поминутно кланялись и в чем-то убеждали его. Он отвечал им резким, не терпящим возражений тоном и решительно мотал головой. Было заметно, что он еле сдерживается. Наконец несравненный Ульпах Ах-Пу-Ичин хрипло расхохотался в ответ на слова одного из послов, выразительно потыкал рукой в горизонт, видимо, советуя соплеменникам убираться домой и стремительно ушел в кузнецу, сбросив за своей спиной полог.

Тольтеки начали было галдеть и даже порывались устремиться за солнцеподобным, но заметив на веранде Принца Победителя, молча наблюдавшего за этой сценой, смешались и предпочли ретироваться со двора.

Акхан легко сбежал по ступенькам вниз и прошел к кузнице, с минуту постоял перед ней и решительно отдернул полог. В тесном помещении царил рассеянный свет, пробивавшийся сквозь тростниковую крышу. Спиной к акалелю стоял ягуар, держа в руках какой-то золотой комок, потом пленник размахнулся и со всей силой залепил предметом в стену. С жалобным звоном вещь упала на пол.

Принц прошел мимо тольтека и подобрал ее. Из сплошного кома золотых деталей торчали хвосты, лапки и уморительные мордочки.

— Это игрушки для моих детей? — поинтересовался Акхан, кладя искалеченных зверей на черный камень наковальни.

Тольтек что-то промычал, настолько не членораздельно, что акалель поднял голову и внимательно вгляделся ему в лицо.

— Я не понимаю, чего ты хочешь? — сказал он.

Пленный молчал. Это разозлило Акхана.

— Я прекрасно слышал, как ты разговаривал со своими, и, надеюсь, удостоишь меня божественными звуками своей речи.

Вместо ответа ягуар медленно, как бы через силу, опустился на колени и, сделав в таком положении несколько шагов, наклонил голову и прикоснулся лбом к левому колену Акхана.

— Ну если ты так просишь, — развел руками принц, — в принципе я не против, чтоб ты вернулся к своим, но у меня есть условия… — он осекся.

Тольтек поднял к нему лицо, и в его взгляде читалась такая безысходность, что акалель растерялся.

— Можешь ты хоть слово сказать? — закричал выведенный из себя принц.

— Повелитель белых атлан очень обяжет Ульпака, — выдавил из себя ягуар, — если отошлет людей и подарки обратно. — голос у него был хриплый от волнения, но говорил он, в отличие от оратора, на прекрасном атле.

— Я многое могу понять, — протянул Акхан присаживаясь на край наковальни. — и, без сомнения, чистить мою лошадь лучше, чем носить корону, или что вы там носите, но все же…

Тольтек молчал.

— Может, ты встанешь? — попросил принц. — Не так ведь трудно объяснить. Слышишь?

— Ульпак не глухой. — вдруг сказал пленный, не только вставая, но и тоже слегка облокачиваясь на наковальню. — Как акалель сможет понять дела Ульпака, если не разобрался в своих?

— Уж как-нибудь. — хмыкнул принц. — Итак, твое имя Ульпак?