Читать книгу "Рожденная в грехе [= Цветок греха ] - Нора Робертс"

Однако ей достаточно было только взглянуть на то, что печет и жарит Брианна, чтобы понять, какая угроза весу и стройности таится в недрах этой кухни. А значит, надо будет ходить пешком. И побольше.

Шаннон поглубже засунула руки в карманы куртки. Да, прохладно, Брианна права.

Она прошла через сад, где на цветах еще дрожали капли росы, а стекла парников были так чисты и прозрачны, что казалось, их нет вовсе, ее так и подмывало проверить их наличие, дотронувшись до них.

А потом перед ней открылся простор. Бескрайний, пустынный и тихий. Такой тихий, что делалось страшновато, и она сгорбилась.

Постепенно она поняла, что ощущение тишины обманчиво. Звуки были. Но не хорошо знакомые ей шумы от разного вида городского транспорта, не людские голоса. Она стала различать пение птиц, отдаленный лай собак, приглушенный звук какой-то машины – видимо трактора. Однако неопределенное чувство страха оттого, что она одна, не оставляло ее. Она ускорила шаг – так лучше справиться со страхом, да и полезней, чем ползти еле-еле.

Подойдя к первой каменной ограде, она на мгновение задумалась: идти вдоль нее или перелезть на другое поле? Решение пришло сразу – перелезть.

Там росла пшеница – это она сумела определить – уже достаточно высокая, чтобы стебли могли раскачиваться от ветра, а посреди поля стояло одинокое большое дерево. Оно казалось очень старым, но листья на нем были удивительно молодые и нежные. На одной из его искривленных веток сидела какая-то пичуга и самозабвенно заливалась на всю округу.

Шаннон остановилась, боясь спугнуть птицу, сожалея, что не захватила с собой альбом для эскизов. Но она обязательно еще придет сюда и зарисует весь этот пейзаж: ведь так давно она не видела ничего подобного!

«Наверное, любой, – подумала она, продолжая свой путь, – у кого есть хоть какие-то задатки художника, не смог бы удержаться от того, чтобы нанести всю эту красоту на бумагу или холст. Сам ландшафт призывает к этому. Какие краски, контуры, освещение!»

Она приблизилась к дереву с другой стороны, выбирая лучший ракурс для будущей картины. «Самое подходящее время – именно раннее утро», – решила она.

С этим решением пошла дальше и одолела еще одну невысокую каменную ограду. Сделав это, она чуть не уткнулась в стоявшую корову.

– О господи! – От неожиданности Шаннон отскочила и вспрыгнула на ограду в полный рост. – Какая же ты большая вблизи!

Корова бесстрастно взирала на нарушительницу спокойствия, помахивая длинным хвостом.

Отведя взгляд от испугавшего ее животного, Шаннон обнаружила, что по всему полю стоят другие коровы с такими же черно-белыми боками и подрагивающими хвостами. Поскольку никто из них не проявил к ней ни малейшего интереса, она решилась спуститься с ограды и просто уселась на нее.

– Ну, замычи хотя бы, – попросила она ближнюю корову, но та, не взглянув на нее и не выполнив просьбу, отошла подальше, продолжая щипать траву.

И тут Шаннон увидела небольшие существа, приведшие ее в восторг.

– Телята! – вскричала она и, забыв про свои опасения, побежала к ним.

Однако совсем близко подойти не осмелилась. С ними рядом были их рогатые родительницы, а что творится в их больших головах, Шаннон не знала. Впрочем, поразмыслив, решила, что не зря же она ходит в свой спортклуб три, а то и четыре раза в неделю, а значит, сможет в случае необходимости вовремя отпрыгнуть или убежать. Неужто какая-то корова догонит ее?

Подстегивая себя этими смелыми мыслями, Шаннон приблизилась к одной из коров, робко протянула руку и коснулась ее бока. «Какой шершавый!»

– Не бойтесь, она любит ласку!

Вскрикнув от неожиданности, Шаннон резко обернулась – так, что чуть не упала. Но крепкая рука подошедшего удержала ее от падения. Сзади нее стоял Мерфи. Ее вопль заставил нескольких коров поднять головы и перекочевать на другое место. Послышалось недовольное мычание. Но вскоре все успокоилось.

– Какая вы нервная!

Мерфи все еще держал свою руку на плече Шаннон.

– Вы так незаметно подошли, – осуждающе сказала она, освобождаясь от его руки. – Любой испугается.

– Я выпустил на пастбище моих лошадей. Возвращался обратно и вот увидел вас. – Он ловко уселся на каменную стенку, закурил. – Хорошее утро.

Выходит, она забралась на его землю. Наверное, нужно оправдываться? Но она не будет.

– Вы сами ухаживаете за всеми этими коровами? – спросила она, садясь на камни рядом с ним.

– Иногда мне помогают. Мы тут обычно все друг другу помогаем, когда возникает необходимость. Можете опять погладить корову, она не кусается.

– Я просто хотела попробовать, какая у нее шкура.

– Вы никогда не прикасались к корове? – Он широко улыбнулся. – Насколько я знаю, они встречаются и в Америке.

– Да, встречаются. – Ее задела его ирония. – Но не на Пятой авеню в Нью-Йорке.

Однако ее гневный взгляд пропал даром – Мерфи уже смотрел не на нее, а вдаль, в сторону одинокого дерева.

– Почему вы не спилите его? Оно как раз посреди пшеничного поля.

Пусть он знает, что и она разбирается в сельском хозяйстве.

– Оно живет тут куда дольше, чем я, – ответил он, по-прежнему не глядя на нее.

Это ее задело, хотя еще совсем недавно его чересчур внимательный взгляд вызывал раздражение. Какой невежа! Неужели она ни капельки не интересует его? Уже забыл, как вчера пожирал ее взглядом?

Но она ошибалась. Именно помня о вчерашнем ее недовольстве, он старался поменьше смотреть на нее. Однако ощущал ее присутствие, запах. От нее пахло грехом – как почти от любой женщины. Он не забывал о ней вчера и сразу вспомнил утром, как только проснулся.

– Сегодня хорошее утро, – повторил он. – Первое ваше утро в Ирландии. Но позднее пойдет дождь.

То же самое говорила Брианна. У них тут каждый житель – метеоролог. Она посмотрела на ясное небо.

– Почему вы так решили?

– Разве вы не видите, как всходит солнце?

Она пожала плечами. Как обычно. Да как же ему еще надо всходить? Он осторожно взял пальцами ее за подбородок, повернул голову к западу.

– Посмотрите туда. Над морем уже собираются тучи. Вы их не замечаете? Но они есть, поверьте. К полудню они принесут дождь. Не бурю, на это у них не хватит сил, просто дождь.

Его пальцы, задержавшиеся на ее подбородке, были тверды как камень и нежны как вода. От них пахло землей, травой, лошадьми. Но ей лучше сосредоточиться на погоде.

– Фермеры изучают все законы природы?

– Не изучают, просто знают.

Отпустив ее подбородок, он позволил себе, прежде чем опустить руку, слегка коснуться ее волос. Она повернула голову, их взгляды встретились. Цвет его глаз напомнил ей о посуде, которую собирала одно время ее мать. Шаннон тщательно упаковала эти чайные чашки и блюдца цвета кобальта и перевезла их к себе в Нью-Йорк.