Читать книгу "Гладиатор. Тевтонский Лев. Золото галлов. Мятежники - Андрей Посняков"

Пригнувшись, чтоб не удариться лбом о низкую притолоку, Виталий какое-то время не мог ничего разглядеть, попав в полутьму сразу после яркого солнца. Хозяин пошире распахнул дверные створки – окон в доме не имелось, свет, кроме дверей, проникал внутрь лишь через дымовое отверстие в крыше. Вообще, внутреннее устройство «мотеля» больше напоминало «длинный дом» германцев, нежели типично галльское строение, и удивление гостей вовсе не укрылось от проницательных глаз Сегума.

– Что, никогда такого не видели? Многие удивляются. А секрет простой – когда-то я выкупил у римлян рабов – крепких парней, не для жертвы, а себе в работники, старые-то мой двор к этому времени сожгли, так, кое-что уцелело. А рыбы – парни эти – называли себя тевтонами, говорили промеж собой непонятно, а со мной – как римляне, на латыни.

– Так ты и латынь знаешь, господин Кровопийца?

Корчемщик почмокал губами:

– Называйте меня лучше – дядюшка Сегум. Знаю латынь, как не знать? Много где побывал, много с кем общался. Как не знать… Вот, выбирайте себе местечко для ночлега. Хотите – слева, хотите – справа.

М-да-а… Беторикс сдержал эмоции – не хотелось обижать столь гостеприимного хозяина, но, право слово, лучше бы его рабы оказались римлянами – выстроили бы обычную римскую гостиницу, двухэтажную, с расположенной на первом этаже таверной. А тут… Тут – типичный барак и по обеим стенкам – широкие помосты-нары, застеленные свежей соломой и кое-где задвинутые плотными занавесками.

– Вот, там где завешено, там занято, – любезно пояснил хозяин. – А все остальное – свободно. Целых два места! Повезло вам, могло бы и этого не быть – праздник! Выбирайте любое.

– А два сразу можно взять? – подумав, поинтересовался Беторикс. – Одно для меня, другое – для слуги.

Сегум Кровопийца задумчиво почесал затылок:

– Ну, если других постояльцев не будет… Вообще-то слуги обычно ночуют у господ в ногах. Тут просторно – сами видите.

– Мы хорошо заплатим, дядюшка Сегум! – молодой человек вытащил деньги. – Просто я привык спать один.

– Ладно, – углядев монеты, покладисто согласился корчемщик. – Но, сам понимаешь, доблестный господин Альфонс, тогда все это будет стоить ровно в два раза дороже.

– Конечно, конечно, я сразу и заплачу. Сколько нужно?

– А что за монеты у вас? Может, выйдем во двор, под навес? Там, кстати, и трапезная.

Устроенная под тенистым навесом трапезная – просто длинные скамейки и столь же длинный стол – понравилась гостям куда больше, нежели, собственно говоря, «номера». Кусты шиповника, сирень, смородина – пахло так, что дух захватывало, да и вообще, верно, отбивало запах пищи.

– Хорошо здесь у тебя, дядюшка Сегум, – одобрительно кивнул молодой человек. – Уютненько!

Хозяин постоялого двора внимательно разглядывал монеты. Этакий алчный ростовщик-сребролюбец, очков только для пущего антуража не хватает.

– Массилийские статеры! – приглядевшись, взволнованно произнес корчемщик. – Даже на зуб пробовать не буду, знаю – золото в них отличное. Такие – с таким вот рисунком – года два назад чеканил благороднейший Каркант, властелин Синего ущелья. Но он ими конечно же не расплачивался, так, для себя начеканил – золота было в избытке. Для похвалы, для подарков… – дядюшка Сегум немного помолчал, а потом процедил, на этот раз даже с каким-то осуждением: – И еще такие монетки благородный Эльхар, сын Гартумета чеканил. Только золото, пес худой, бодяжил, не боясь всех богов. Вот я и смотрю – не его ли изделия, уж извини. Вижу теперь – не его.

– Ага, ага, – Беторикс оживился, услыхав знакомое имя – имя интригана и предателя, имевшего при дворе Верцингеторикса весьма большое влияние.

– Эльхар, говоришь, того благородного всадника зовут?

– Да, так, – пожевал губами Сегум. – Не встречаться бы никогда ни с ним, ни с его денежками.

Вообще-то, по большому счету финансовую деятельность благороднейшего Эльхара нельзя было назвать изготовлением фальшивых денег, ибо деньгами в подлинном смысле слова (то есть средствами обмена и платежа) чеканенные многими вельможами монеты, собственно говоря, не являлись, служа лишь материальным воплощением гордости и спеси, как, скажем, какой-нибудь пошлый «Лексус» или «Роллс-Ройс» у разжиревших до безобразия российских нуворишей.

– Дядюшка Сегум, – расплатившись, Беторикс неспешно убрал лишние монетки. – А благородный Эльхар… он где живет? Я слыхал, он тут виллу себе выстроил где-то неподалеку? Говорят, отобрал у какого-то бедолаги усадьбу.

– Верно говорят! – светлые глаза хозяина постоялого двора вспыхнули гневом, впрочем, тут же унявшимся. – Знал я этого бедолагу, про которого ты говоришь, благородный Альфонс, и семью его знал. Ободрал его Эльхар, как липку, в раба превратил, в слугу! А потом этот бедолага вдруг сгинул, пропал. Со всей своей семьей и сгинул. Так уж устроили боги – у сильного всегда бессильный виноват.

Кто это сказал про сильного и бессильного? – вдруг подумал Виталий. Крылов? Или Лафонтен? В общем, в какой-то басне написано.

– Ты вот рассказывал про Эльхара, дядюшка Сегум, – словно бы что-то припоминая, протянул молодой человек. – А мне вспомнился другой вельможа, некий благороднейший всадник по имени Камунориг. Ты про такого не слыхал?

При одном только упоминании Камунорига хозяин постоялого двора изменился в лице! Даже монетки, которые вертел в руках, едва не выронил в траву.

Беторикс даже забеспокоился:

– Что, что с тобой, уважаемый? Я что-то не то спросил?

– Тс-с!!! – оглядевшись вокруг – кого, интересно, ему здесь было опасаться? – Сегум Кровопийца резко понизил голос почти до шепота. – Не надо так громко!

– А что? Почему не надо? Я ведь просто спросил… о знакомом моего знакомого.

Корчемщик закашлялся:

– Вижу, ты хороший человек, благородный Альфонс. Не как другие, ничем не кичишься… заплатил вот достойно. Хочу предупредить – у нас тут, в Герговии, за некоторые вопросы могут язык отрезать или сделать еще чего похуже! Ну, ты и спросил… Камунориг! Нашел знакомого. А сам-то знаешь, что этот Камунориг – подлый предатель и враг?!

Молодой человек хлопнул ресницами:

– Камунориг – предатель?! Не может быть!

– Может, может, поверь, – дядюшка Сегум невесело усмехнулся. – Не знаю, что уж у них там, при дворе, произошло, может, дело и темное, однако Камунориг бежал и был объявлен предателем. И каждый, кто знает, где он скрывается, обязан донести кому-нибудь из благородных вельмож!

– Ах, вон оно что, – протянул Виталий.

Его собеседник покивал:

– Вот то-то и оно! Смекаешь, о чем я тебе толкую? Сам меньше болтай и слуге своему скажи. Да что там говорить, хорошо, что ты на меня нарвался, а спросил бы кого-нибудь в городе? Уж давно пытали бы в крепости… и тебя, и твоего слугу.

– Понял тебя, дядюшка Сегум, – молодой человек озабоченно осмотрелся вокруг и тихо спросил: – Позволь еще вопрос… тоже, может быть, не очень приятный.