Читать книгу "Странствия убийцы - Робин Хобб"

– О, Фитц! – сказала она просто и грустно. И это было все. Я стоял неподвижно, ощущая леденящую пустоту там, где только что мы были вместе. Внезапный укол потери пронзил меня. Потом дрожь страха, когда я понял его источник. Девушка на драконе разделяла наши объятия. Боль ее Уита на мгновение была утолена нашей близостью. Теперь, когда мы разошлись, далекий и холодный вопль камня снова поднялся, только стал сильнее и громче. Я собирался легко соскочить с постамента, но, приземляясь, споткнулся и чуть не упал. Каким-то образом эта связь отняла у меня силы. Это испугало меня, но я скрыл свое замешательство и молча довел Кетриккен до лагеря.

Я пришел как раз вовремя, чтобы сменить на посту Кеттл. Они с Кетриккен отправились спать, пообещав прислать шута, чтобы он сторожил вместе со мной. Волк бросил на меня извиняющийся взгляд и пошел вслед за Кетриккен в палатку. Я заверил его, что полностью это одобряю. Через некоторое время вышел шут, потирая глаза правой рукой и держа свою левую слегка согнутой и прижатой к груди. Он сел на камень напротив меня, а я осматривал мясо, чтобы проверить, какие куски пора перевернуть. Некоторое время он молча смотрел на меня. Потом нагнулся и поднял левой рукой сухую ветку. Я знал, что должен остановить его, но вместо этого с любопытством следил за ним. Он бросил ветку в огонь и выпрямился.

– Тихая и славная, – сказал он мне. – Около сорока лет роста, зимой и летом, в бурю и в хорошую погоду. А до этого орех, упавший с другого дерева. И эта нить уходит назад, все глубже и глубже. Не думаю, что мне следует бояться естественных вещей. Опасно только то, что сделано человеком. Нити путаются. А к деревьям будет приятно прикоснуться.

– Кеттл сказала, ты не должен касаться ничего живого, – напомнил я ему, как болтливому ребенку.

– Кеттл не должна с этим жить. А я должен. Я должен понять, какие ограничения это накладывает на меня. Чем скорее я узнаю, что я могу и чего не могу делать левой рукой, тем лучше. – Он озорно улыбнулся и сделал вопросительный жест по отношению к себе.

Я покачал головой, но не смог удержаться от смеха. Он засмеялся вместе со мной.

– Ах, Фитц! – тихо сказал он через мгновение. – Ты не знаешь, как много для меня значит, что я еще могу заставить тебя смеяться. Пока я могу заставить смеяться тебя, я могу смеяться сам.

– Удивительно, что у тебя все еще хватает сил шутить, – заметил я.

– Если у тебя есть выбор, смеяться или плакать, лучше смеяться, – ответил он. Потом неожиданно спросил: – Я слышал, что ты выходил из палатки. Потом, пока тебя не было… Я чувствовал кое-что из того, что случилось. Куда ты ходил? Я многого не понял.

Я чуть помолчал, размышляя.

– Связь Скилла между нами становится все сильнее. Вряд ли это хорошо.

– Эльфовая кора кончилась. Хорошо это или плохо, так уж оно есть. А теперь объясни мне, что произошло.

Я не видел особого смысла в отказе и попытался объяснить. Он несколько раз прерывал меня вопросами, на некоторые из них я не мог ответить. Когда он решил, что понял все, насколько это можно выразить словами, он криво улыбнулся мне.

– Пойдем проведаем эту девушку на драконе, – предложил он.

– Зачем? – спросил я устало.

Он поднял правую руку и пошевелил посеребренными кончиками пальцев, подняв одну бровь.

– Нет, – сказал я твердо.

– Боишься? – подзуживал он.

– Мы стоим на карауле, – сердито ответил я.

– Тогда давай завтра, – кивнул он.

– Это неразумно, шут. Кто знает, какое действие это может оказать на тебя.

– Я не знаю. И именно поэтому я хочу сделать это. Кроме того, какое право имеет шут быть разумным?

– Нет.

– Тогда мне придется идти одному, – сказал он, изобразив тяжелый вздох.

Я не поддался на провокацию. Через некоторое время он спросил меня:

– Что ты такого знаешь о Кеттл, чего не знаю я?

– Примерно то же, что я знаю о тебе, чего не знает она.

– Это хорошо сказано. Эти слова могли бы быть украдены у меня. Тебя не удивляет, что группа до сих пор не попыталась снова напасть на нас?

– Ты выбрал эту ночь, чтобы задавать неприятные вопросы?

– В последнее время других у меня нет.

– Ну, я смею надеяться, что смерть Каррода ослабила их. Это должно быть огромным потрясением для группы. Почти так же тяжело, как потерять связанного с тобой Уитом зверя.

– А чего ты боишься? – настаивал шут. Этот вопрос я настойчиво отгонял от себя.

– Чего я боюсь? Худшего, конечно. Я боюсь, что они каким-то образом собираются с силами, чтобы обрушиться на Верити. А может быть, они готовят нам ловушку. Я боюсь, что они попытаются Скиллом найти Молли. – Последнее я добавил с большой неохотой. Это казалось слишком страшным несчастьем даже для того, чтобы думать об этом, не говоря уж о том, чтобы произносить вслух.

– А ты не можешь как-нибудь предупредить ее Скиллом?

Как будто это никогда не приходило мне в голову.

– Нет, так я только выдам ее. Я никогда не мог дотянуться Скиллом до Баррича. Иногда я вижу их, но не могу заставить почувствовать мое присутствие. Я боюсь, что даже одна попытка связаться с ними может выдать их группе. Возможно, Регал знает о ее существовании, но пока не нашел ее. Ты сказал мне, что даже сам Чейд не знает, где Баррич прячет ее. И у Регала много забот, требующих его внимания и присутствия войск. Бакк далеко от Фарроу, и красные корабли держат его в напряжении. Регал, конечно, не станет посылать туда войска, чтобы найти одну несчастную девушку.

– Одну несчастную девушку и наследницу династии Видящих, – серьезно напомнил шут. – Фитц, я не хочу огорчать тебя, но ты должен знать. Я ощутил на себе, какова злоба Регала. В ту ночь, когда они схватили меня… – Он сглотнул, и глаза его уставились в пустоту. – Я так старался забыть это. Когда я прикасаюсь к этим воспоминаниям, они кипят и горят во мне, как яд, от которого я не могу избавиться. Я чувствовал Регала в себе. Ненависть к тебе точит его, как черви гниющее мясо. – Он с отвращением покачал головой, вспоминая это. – Этот человек безумен. Он приписывает тебе все мерзкие побуждения, которые может вообразить. На твой Уит он смотрит с ужасом и ненавистью. Он не может понять, что все, что ты делаешь, ты делаешь для Верити. С его точки зрения, с момента твоего прихода в Баккип ты посвятил свою жизнь тому, чтобы вредить ему во всем. Он считает, что вы с Верити отправились в горы не для того, чтобы поднять Элдерлингов на защиту Бакка, а чтобы найти какую-то сокровищницу Скилла и использовать ее в борьбе с ним. Он думает, что должен действовать первым, найти то, что ты ищешь, и обратить это против тебя. На это он и бросает все свои силы.

Я слушал шута в каком-то застывшем ужасе. На лице его было выражение человека, вспоминающего пытку.

– Почему ты не говорил мне об этом раньше? – мягко спросил я, когда он остановился, чтобы перевести дыхание.