Читать книгу "Че Гевара. Важна только Революция - Джон Ли Андерсон"

После того как первая жена Че Ильда умерла от рака в 1974 г., их дочь Ильдита отправилась в Европу. Ее жизнь там была не очень легкой: она занималась мелкими подработками и путешествовала автостопом. Будучи в Италии и некоторых других странах, она немного приобщилась к движению «хиппи». Затем Ильдита переехала в Мексику и вышла замуж за местного партизана по имени Альберто. Они поселились на Кубе, но то, что Альберто участвовал в заговорщической деятельности против одного из главных союзников Кубы, не нравилось кубинским властям, и ему в конечном счете предложили покинуть страну; Ильдита уехала вместе с мужем, однако затем они развелись. Вернувшись на Кубу в середине восьмидесятых с двумя сыновьями, она устроилась на работу в главное культурное учреждение Кубы — «Каса де лас Америкас» — в качестве архивного работника и исследователя и начала составлять библиографию трудов своего отца.

Преданная идеям кубинской революции, но склонная откровенно говорить о недостатках нового строя, Ильдита заслужила негласное неодобрение со стороны режима. Ее подросший сын Канек, большой поклонник хеви-метал, также вызвал недовольство властей, ибо позволил себе сделать ряд нелестных для правительства Фиделя замечаний в иностранной прессе. В 1995 г. Ильдита умерла от рака, она скончалась в тридцать девять лет — в том же возрасте, что и ее отец. Ни Фидель, ни Рауль не пришли на ее похороны, однако отправили пышные венки. Во время погребения старшей дочери Че Гевары на кладбище Колон, где она упокоилась в Пантеоне революционных вооруженных сил, никаких торжественных речей не прозвучало.

V

Неколебимая вера Че в свои идеалы еще более подчеркивалась необычным сочетанием в нем романтического страстного сердца с холодным аналитическим умом. Эта парадоксальность его натуры, возможно, и обусловила тот почти мистический ореол, который всегда окружал Че Гевару, но она же, по-видимому, являлась и источником его слабостей — горделивости и наивности. Обладая даром стратегического видения в отдаленной перспективе, Че порой был не в состоянии решать простые задачи, из которых и складывается общий успех. Достаточно вспомнить, например, его в высшей степени неудачное решение избрать Мазетти на роль создателя партизанского лагеря в Аргентине. И там, и на Кубе, и в Конго, и в Боливии те, в кого Че Гевара верил, раз за разом подводили его, а он все бился над вопросом, как же изменить природу людей, превратить их в «самоотверженных коммунистов». Но при всех ошибках Че главное, что осталось в памяти знавших его людей, — это его вера, сила воли и самопожертвование.

Вот что говорит ветеран кубинской разведывательной службы по прозвищу Сантьяго: «Ближе к концу Че понял, что ему предстоит, и приготовился к тому, чтобы явить пример образцовой гибели. Он знал, что его смерть станет примером для многих революционеров Латинской Америки, и был прав. Конечно, мы бы предпочли, чтобы он остался жив и был здесь, с нами на Кубе, но нельзя отрицать того, что его смерть оказала нам огромную помощь. Едва ли бы мы смогли добиться такой революционной солидарности, которая была у нас все эти годы, если бы не тот героический пример, который Че явил своей гибелью».

Че и по сей день остается столь же противоречивой и всемирно признанной фигурой, какой был в конце 1960-х гг., когда восставшие студенты подняли его образ на свое знамя. Полузабытый в 1970- 1980-е гг., он вновь вернулся в массовое сознание в 1990-х гг. в качестве неувядающего символа страстного сопротивления укоренившемуся порядку.

Те, кто думал, что Че или партизанские методы ведения войны «выйдут из моды» с окончанием пропаганды марксизма и прекращением «холодной войны», ошибались. И пример тому — индейское движение сапатистов в Южной Мексике, ведомое «субкоманданте Маркосом». Не столь агрессивная военная тактика сапатистов и довольно умеренные политические цели (автономия для коренных народов мексиканского штата Чьяпас), конечно, не идут в сравнение с тактикой и целями Че, и тем не менее его влияние обнаруживается в критике повстанцами мексиканской зависимости от финансовых структур США и в их призывах к углублению социальных, политических и экономических реформ. Бесспорно харизматичный, Маркос, который умело обращается с оружием, курит трубку, отличается созерцательным, ироничным и сентиментальным характером, завоевал в народе не меньшую популярность, чем в свое время Че. Маркос действительно предстает этаким вторым Че Геварой, только более приспособленным к современным условиям: идеализм, хотя и не столь утопический, сочетается в нем с готовностью сражаться за свои убеждения; многое в его образе кажется позаимствованным у знаменитого предшественника.

Во многих конфликтах, чьи истоки уходят корнями в прошлое, продолжает незримо ощущаться присутствие Че. Так, в декабре 1996 г. «геваристская» партизанская группировка «Революционное движение имени Тупака Амару» захватила японское посольство в столице Перу Лиме, что привлекло внимание всего мира к прежде малоизвестным проблемам этой страны и пошатнуло позиции местного режима. А всего несколько недель спустя в Африке возник конфликт, вызванный тем, что несколько миллионов представителей народности хуту бежали из Руанды в Восточный Заир; среди них скрывались и вооруженные ополченцы, присутствие которых спровоцировало весьма эффектное выступление ранее неприметного заирского повстанческого движения: его бойцы изгнали беженцев назад в Руанду, захватили заирские города и начали преследование ополченцев хуту.

Вскоре стало известно имя лидера этого движения. Это был не кто иной, как Лоран Кабила — человек, которому Че пытался помогать в Конго тремя десятилетиями ранее; Кабила возник из политического небытия, чтобы снова поднять знамя борьбы.

В мае 1997 г. в результате ошеломляюще быстрой военной кампании Кабила свергнул диктатора Мобуту, правившего страной тридцать один год, взял власть в свои руки и переименовал Заир в Демократическую республику Конго. Осознал ли Кабила свои былые ошибки, помнит ли он, как в свое время наплевательски отнесся к попыткам Че Гевары помочь ему «освободить» Конго, остается неизвестным, но само по себе возвращение Кабилы на сцену истории в очередной раз напомнило о том, что исход некоторых битв, начатых Че в шестидесятые годы, может быть, до сих пор еще не решен.

Попытки найти и эксгумировать тело Че, предпринимавшиеся в окрестностях боливийского городка Вальегранде, наконец принесли успех. В июле 1997 г. специальная кубинско-аргентинская экспедиция откопала его скелет (у которого недоставало кистей рук), вместе со скелетами еще шестерых партизан. После эксгумации останки были помещены в гробы и привезены на Кубу, где состоялась скромная, но волнующая церемония, на которой присутствовали Фидель и Рауль Кастро, а также вдова Че с детьми. В октябре 1997 г. тело Эрнесто Че Гевары было публично перезахоронено в специально построенном мавзолее на окраине города Санта-Клары. Спустя тридцать лет Че Гевара окончательно вернулся на свою вторую родину.

А в Вальегранде на глинобитной стене телефонной станции красуется ныне граффито с надписью на испанском, гласящей: «Че, ты живей, чем они хотели». Быть может, эта надпись лучше любой другой говорит о значимости Че в современном мире. Каким-то образом Эрнесто Че Гевара сумел сохранить свое влияние на сердца людей — влияние, которому, похоже, нет преград во времени и пространстве. Навеки оставшись молодым, отважным, непримиримым и непокорным, Че победил саму смерть. Даже ближайшие его друзья и соратники увядают с каждым годом, уступая соблазнам тихой жизни, в которой нет более места революции, а образ Че остается неизменным. Он бессмертен, поскольку таким его видят другие — Новым Человеком, призывавшим остальных следовать его примеру.