Читать книгу "Генералы Великой войны. Западный фронт 1914-1918 - Робин Нейландс"

Фош, однако, не стал дожидаться, пока ему ответят. Также он не стал интересоваться состоянием войск Гофа или их текущей дислокацией. Отдав приказ о том, что «больше не должно быть отступлений и фронт должен быть удержан любой ценой», он вышел из комнаты, сел в свой автомобиль и уехал.

Позже Гофу сообщили, что его основное соединение, XVIII корпус под командованием Макса, вскоре будет высвобожден 1-й французской армией, благодаря чему этот корпус можно будет отправить в резерв. Изрядно приободренный этим, он позвонил генералу Лоуренсу, чтобы сообщить последнему, что, по его мнению, германское наступление выдыхается и что если 5-я армия получит несколько свежих дивизий, то он сможет организовать контрнаступление в сторону Соммы. Однако, поскольку свежих дивизий не было, предложение не было принято.

Гоф был, по сути, прав, поскольку, хотя германцы 26 марта и заняли Брей-на-Сомме, к югу от Альбера, но в их рядах все чаше проявлялись симптомы усталости и потери дисциплины. Германские пехотинцы шли и сражались уже пять дней и начали уставать, но главной причиной падения их морального духа было открытие того, насколько хорошо были снабжены британские пехотинцы. В траншеях и блиндажах германские солдаты находили вино и кофе, большие пайки, в которые входило мясо и сыр, теплую одежду и хорошие ботинки — те вещи, которые стали в условиях союзной блокады редкостью. В результате, вместо того чтобы продвигаться вперед, германская пехота непрестанно останавливалась для грабежа. Пьянство и нежелание сражаться замедляли продвижение немецкой армии, добавляясь к уже существующим проблемам, которые были вызваны растягиванием коммуникаций, боевыми потерями и усталостью. Однако это уже не смогло спасти Гофа. 27 марта из Генерального штаба пришел приказ Хейгу о снятии Гофа с командования 5-й армией. Хейг исполнил его, заменив Гофа на Роулинсона, но оставил первого в своем штабе, возможно, намереваясь найти ему другое занятие.

Между тем давление на британский фронт уменьшилось. У Германии не было кавалерии, чтобы развить успех, а было самое время для всадников, которые могли бы подтвердить свою важность для ведения войны. Но немцы к тому моменту уже послали большую часть своих кавалеристов в бой в качестве пехотинцев. Пехоте же было необходимо ускорять темп и заставлять британцев отступать. Однако германская пехота, как и в 1914 году, не смогла поддерживать такой темп. Операция «Марс», или, как его называли британцы, «Битва за Аррас, 28 марта 1918», не увенчалась успехом и была отозвана в первый же день; атаки в направлении других секторов фронта 3-й армии оказались настолько же неэффективными. Только на юге германцы все еще продолжали теснить врага, но даже там их продвижение замедлялось.

Изданные Фошем приказы о развертывании союзных армий постепенно начинали приносить результаты, хотя Петэн и не стремился их выполнять. В результате на очередной межсоюзнической конференции, состоявшейся 3 апреля в Бове, полномочия Фоша были расширены до руководства «стратегическим направлением военных операций на Западном фронте с участием всех трех армий: американской, британской и французской», в то время как в ведении командующих этими армиями — Першинга, Хейга и Петэна — оставался контроль над тактическими действиями, кроме того, они имели право консультироваться со своими правительствами, если считали, что безопасность их армий под угрозой. Но даже такое расширение полномочий Фоша не было признано достаточным, и 14 апреля он запросил о назначении его на новый пост «главнокомандующего союзными армиями». Его запрос был удовлетворен. Таким образом, все еще сохраняя право обращаться в случае необходимости к своим правительствам, три генерала Антанты перешли под непосредственное и абсолютное командование Фоша.

Во время всего этого продолжался яростный бой. Позже, 5 апреля, Людендорф приказал свернуть операцию «Михель», признав, что попытка прорыва провалилась, «поскольку не было возможно преодолеть сопротивление противника». К тому времени германское наступление между Уазой и Соммой остановилось, в равной степени из-за усталости и недостаточного снабжения и из-за контратак, проводимых британскими войсками. Потери были велики: британцы потеряли 163 000 человек убитыми, ранеными, пропавшими без вести и попавшими в плен, потери французов составили 77 000, а немцев — чуть больше 77 000. Общие потери германцев составили около 250 000 человек, особенно сильно поредели штурмовые отряды.

Немцев остановили слишком поздно, чтобы спасти карьеру генерала сэра Роберта Гофа. Ллойд Джордж неплохо осознавал ту роль, которую он сам сыграл в мартовском разгромном отступлении, отказавшись послать пополнения во Францию, поэтому он должен был найти козла отпущения до того, как всеобщее негодование обрушится на него. Откровенно опасаясь поношений со стороны Палаты общин за не решенную вовремя проблему с подкреплениями, Ллойд Джордж поведал Хейгу на конференции в Бове, что считает Гофа полностью ответственным за ту катастрофу, которая приключилась с 5-й армией.

Хейг отметил, что Гоф ни разу не потерял контроль над ситуацией и что он сделал все, что мог, в очень сложных обстоятельствах; он добавил, что «у Гофа было очень мало резервов, растянутый фронт, большое количество направленных против него войск» — все эти факты премьер-министру были хорошо известны — «и недавно перенятый у французов протяженный фронт, практически без оборонительных сооружений, где ему пришлось принять на себя всю тяжесть германской атаки». Тем не менее Ллойд Джордж оставался непреклонен в том, что Гоф должен уйти, но Хейг отказался услать его без прямого приказа. Этот приказ быстро пришел, 4 апреля, в виде телеграммы от лорда Дерби, Военного секретаря. Что касается самой армии, то она должна была быть переименована в 4-ю, а командовать ею должен был генерал сэр Генри Роулинсон, вызванный для этой цели из Высшего военного совета в Версале. Хейг был огорчен этим, по его мнению, несправедливым решением и сказал Дерби, что если есть необходимость в его собственной отставке, то он на нее готов. Военный секретарь отклонил это предложение, но Гофу все же пришлось уехать домой.

Генерал сэр Губерт Гоф не был великим командующим. Он не слишком хорошо справился на Сомме и при Пасшендэле, но даже в этом случае то, что его в конце концов сняли за ту ошибку, которой он точно не совершал, выглядит как жестокая ирония судьбы. Маловероятно, что кто бы то ни было другой сумел бы действовать лучше в тех обстоятельствах, в которые Гоф попал 21 марта. Возможно, Гоф достиг своего командного пика на посту командующего корпусом, но, изучив ужасную ситуацию марта 1918 года, можно почувствовать к нему определенную жалость. Несправедливо было его отстранять, но его уход не стал серьезной потерей для верховного командования.

Результаты политики Ллойд Джорджа, которую он проводил предыдущей зимой, стали очевидны для всех. Армиям Хейга намеренно не давали достаточно подкреплений, и так как фельдмаршал резонно полагал, что северный край его позиций, от Арраса до выступа у Флескьер, является наиболее важным сектором всего Западного фронта, то большая часть скудных резервов была направлена туда. Таким образом, Гоф, чьи войска находились далеко на юге, мог рассчитывать лишь на то, что осталось. В добавление к этому поступил запрос от французского командования, подтвержденный Ллойд Джорджем, о том, чтобы британская армия переняла часть фронта на юге; старые французские позиции, плохо оборудованные, теперь перешли в распоряжение Гофа, а у него не было ни людей, ни строительного материала, чтобы усилить укрепления до начала операции «Михель».