Читать книгу "Пятый всадник - Александр Харыбин"

Я стал анализировать, где им было бы проще меня караулить. Им же неизвестно, когда я выйду. В конце концов, пришел к выводу, что наиболее подходящее место для засады – около моей машины. Там можно припарковаться поблизости и ждать меня хоть всю ночь. С моей стороны наиболее правильным было бы вообще к машине не подходить, а идти сразу в гостиницу. Но там оставалась сумка с ноутбуком.

Если бы я был уверен, что меня ждет засада, то плюнул бы на эту чертову сумку. В крайнем случае, потом попросил бы отца забрать ее и передать где-нибудь в метро. Хотя бы через эту его новую тетку. Но после трех лет жизни в европейской стране чувство опасности уже сильно притупилось. Эта опасность мною воспринималась как чисто теоретическое явление, вероятность которого я полагал близким к нулю.

Тем не менее, при подходе к месту, где оставил машину, внимательно смотрел по сторонам. Было темно, моросил дождь, в мокрых стеклах стоящих автомобилей отражались блики уличных фонарей и горящих окон, поэтому за ними невозможно было ничего разобрать.

Мне пришло в голову проделать хитрый маневр – спровоцировать возможных врагов на фальстарт. Я остановился около своей «Девятки» и осмотрелся, готовый при малейшем подозрительном движении бежать сломя голову. Постояв так с минуту и не обнаружив угрозы, открыл дверь и стал шарить рукой в темноте, не забывая смотреть по сторонам. Когда уже нащупал сумку и собрался вылезать, увидел, как одна из машин, до того стоящая в ряду других метрах в пятидесяти от меня, вдруг резко вырулила на проезжую часть и рванула в мою сторону. Хотя я и был готов к такому обороту, сердце все равно ушло в пятки. Замешкавшись на долю секунды, схватил сумку, и, захлопнув дверь, бросился бежать. Но едва сделав пару десятков шагов, услышал позади глухой удар, а затем громкие крики и ругань. Я обернулся, остановившись. Автомобиль, в котором, как я подозревал, находились мои враги, сбил человека. Причем, пострадавший был не один, а в компании трех друзей, которые стали дубасить машину ногами и кулаками и дергать за ручки дверей. Тот, кого сбили, сидел, скорчившись, на обочине, схватившись за голову, и орал благим матом. Я переместился в заросли кустов и принялся наблюдать за тем, как будут дальше разворачиваться события. Один из друзей пострадавшего, видимо сообразив, что сидящие в машине не собираются ее покидать, прихватил откуда-то кусок доски и начал наносить удары по стеклам. Наконец, горе-преследователи поняли, что дальнейшая задержка чревата весьма неприятными последствиями, и рванули по дороге, что есть мочи.

И тут до меня дошло, что только совершенно нелепая случайность помогла мне избежать беды.

Закрыл машину на ключ и пошел в гостиницу. Там, на всякий случай, зарегистрировался по паспорту тезки. Надо же, Тезка уже девять лет, как мертв, а все продолжает меня выручать.

В гостинице удалось снять вполне приличный и недорогой номер. В нем просидел почти безвылазно всю неделю до отлета на Шпицберген. Билет туда покупал, естественно, тоже на тезкин паспорт.

Трудно вспомнить, чем я занимался все это время. В номере был телевизор, я включал его и подолгу смотрел в экран. На экране мелькали лица, сменялись пейзажи. Плотность событий, происходящих в голливудских кинокартинах, зашкаливала. И, наверное, женщина, похожая на итальянку Перлу, сказала бы, что в реальной жизни такого быть не может. Но тут бы она ошиблась, потому что я – живое тому доказательство. Оборотни, Апокалипсис, террористы, Донбасс, ядерная бомба… Цветной калейдоскоп в моей голове.

И сейчас я отчего-то почувствовал, что моего времени остается мало.

Что я должен спешить.

На экране гостиничного телевизора незнакомые актеры-террористы пытались взорвать целый город.

48

Контраст между погодой в Москве и Лонгйире, все же, был слабее, чем между Италией и Москвой. Температура была ненамного ниже, хотя везде уже лежал снег. Полярная ночь еще не началась, но солнце показывалось над горизонтом едва ли дольше, чем на пару часов. Снял номер в той же гостинице, где остановился в первый свой приезд. На следующий день запланировал проверить оборудование, прибывшее сюда еще несколько дней назад, и договориться о том, чтобы его немного подержали на складе. Перед тем, как все тащить на Северную Базу, хотел слетать туда на разведку – проверить обстановку.

В Баренцбург прилетел на следующий день. И, не задерживаясь, поехал на место. Хорошо, что удалось взять напрокат на два дня снегоход и ружье. Честно говоря, я уже собрался идти пешком двадцать километров. Но нашлись добрые люди из тех, кто еще помнил меня и Катерину.

Северная База представляла собой печальное зрелище. Не знаю, кто здесь постарался за три года – люди или медведи, но два вагончика были вскрыты, а из-под снега торчали какие-то обломки. Первым делом побежал проверять котельную, так как без отопления зимой здесь было не выжить. Среди вещей, которые я доставил на Шпицберген, была небольшая печка, но ее было бы явно недостаточно для обогрева бытовки, если вдруг ударит мороз под тридцать, да еще и с ветром.

Дверь в котельную была взломана, но, на первый взгляд, оборудование было цело. Теплотрасса, проходящая на трехметровой высоте, тоже выглядела неповрежденной. Бытовка, в которой жили мы с Катериной, вскрыта не была. Но на двери висел замок, ключа от которого у меня не было. Порыскав в открытом вагончике техников, нашел гвоздодер и с его помощью свернул замок.

Внутри нашего вагончика все осталось в том виде, как я его оставил три года назад. Катерина, за тот месяц, что жила без меня, ничего не успела изменить. На миг возникло ощущение, будто ушел отсюда только вчера. А стоит чуть подождать, и сюда зайдет моя девушка, отряхивая у дверей от снега свою меховую шапку.

Мысль о Катерине мгновенно вызвала желание бежать в шахту, чтобы проверить – как там она. Но сначала решил попробовать протопить бытовку, чтобы иметь возможность остаться здесь на ночь. Набрал в бытовке бумаги для розжига котла, захотел еще налить в банку солярки, но цистерна оказалась пуста. Удалось нацедить немного из бачка генератора. В углу котельной лежала небольшая куча угля, которой, в принципе, должно было при экономичном режиме хватить на несколько дней. Под навесом, насколько можно было судить, тоже оставался уголь. Но не слишком много. Базу бросили летом, и запаса на зиму сделать не успели. Придется покупать в Баренцбурге и как-то сюда тащить. Но большой проблемы я в этом не видел. Вот найти солярку для генератора было более сложным делом. Транспортная компания, которая везла на Шпицберген мое оборудование, солярку брать отказалась. Но в Лонгйире была заправка, где можно было ее налить в канистры. Правда, потом эти канистры как-то придется сюда транспортировать.

Через десять минут огонь в топке весело полыхал. Я убавил тягу и сходил закрыть все вентили, которые вели от теплотрассы к помещениям, оставив открытым только тот, что пускал теплоноситель в бытовку Катерины.

Еще через полчаса в вагончике было уже комфортно. Немного согревшись, пошел ко входу в шахту.

Лифт не работал. Спускаться на тридцатиметровую глубину пришлось по шаткой металлической лесенке. Похоже, ее как сделали лет сто назад, так с тех пор и не ремонтировали. Некоторые крепления болтались в стене, а ржавые перекладины готовы были обломиться под моей тяжестью. Но, судя по всему, сто лет назад все делали с большим запасом. Несмотря на мои опасения, лесенка выдержала.