Читать книгу "Одиночка. Честь и кровь: Жизнь сильнее смерти. Честь и кровь. Кровавая вира - Ерофей Трофимов"

же самое.

– Теперь я понимаю, почему вы всегда родичами представляетесь, – тихо вздохнула Татьяна.

– Мы и есть родичи, – грустно улыбнулся ей княжич. – Елисей мне дважды жизнь спас. И я скорее в опалу уйду, чем от такого родства откажусь. Рядом с ним я себя снова человеком, мужчиной почувствовал. Воином, а не жалким инвалидом. Он нужные слова нашел, чтобы меня в чувство привести. Он, и никто другой.

– Что говорить, если я князя Дато отцом зову, – пожал Елисей плечами. – Он для меня отцом и останется. И дедом сыну моему.

– А что он обо мне скажет? – тихо спросила Наталья.

– Дочкой назовет, – улыбнулся ей Ильико. – Отец всегда жалел, что семья маленькая. Зато теперь и внук есть, и две невестки будут. Он рад будет. Очень рад, – уверенно закончил княжич.

Елисей только решительно кивнул в подтверждение его слов. Девушки настороженно переглянулись и неуверенно улыбнулись, словно поняли друг друга без слов.

– Елисей, а вам обязательно возвращаться обратно? – сменила Татьяна тему.

– Да. Там у меня и школа, и дело, и имение. Да и отца я одного оставить не могу. Пусть до Тифлиса от Пятигорска путь не близкий, но все одно ближе, нежели отсюда. Да и не нравится мне здесь. Серо, мрачно, сыро. Нет, там, на горы посмотришь, и глаз радуется. В степь выехал, простор такой, что дух захватывает. А тут?

– А что тут? – не поняла девушка.

– Леса мрачные, темные, вокруг города болота да топи. А там что не родник, так вода живая. Журчит, словно поет, – не унимался Елисей.

– Да вы прямо поэт, – рассмеялась Татьяна.

– Вот приедете к нам в гости, сами все увидите. Еще просить станете, чтобы мы детей ваших на осень к себе взяли, – ехидно пообещал парень, припомнив свое прошлое и мечты побывать на курорте в бархатный сезон.

– Он прав, Танечка, – поддержал парня княжич. – На Кавказе и вправду очень красиво. Недаром там места лечебные есть.

Этот аргумент девушкам крыть было нечем. Так что, снова переглянувшись, они задумчиво пожали плечами и, вздохнув, вернулись за стол.

* * *

Кованые копыта коней выбивали по мостовой звонкую дробь. Елисей, сидя рядом с девушкой, терпеливо отвечал на все ее вопросы, сыпавшиеся на него, словно горох. Сопровождавший ее боец, принадлежность которого к какой-то конкретной службе парень так и не смог определить, сидел на козлах, рядом с Любимом. Князь Тарханов, давая разрешение дочери на эту поездку, хотел было отправить с ней еще и кого-то из прислуги женского полу, чтобы соблюсти приличия, но после, махнув рукой, решил обойтись только охраной. Елисей даже немного поспорил с ним по этому поводу, услышав требование в обязательном порядке брать охрану.

– Если я не смогу ее защитить, никто не защитит, – отрезал парень, глядя князю в глаза.

С минуту они упрямо мерились взглядами, после чего Тарханов, не удержавшись, опустил глаза. Сообразив, что перегнул, Елисей откашлялся и, тряхнув головой, добавил:

– Вы уж простите, Никита Иванович, но я себе гибель жены никак простить не могу и потому за Наталью глотки зубами рвать стану.

– Понимаю, – кивнул князь быстрее, чем надо. – Но прошу и вас меня понять, Елисей. Я ее пропажу еще толком не пережил, а тут снова волнения. Уж сделайте мне такое одолжение. И вам проще, и мне спокойнее.

– Ну, если только так, – пошел Елисей на попятную.

И вот теперь они ехали к дому Тархановых, изредка поглядывая на улицы вечернего города в окна кареты. Отвечая на вопросы девушки, Елисей иногда выглядывал наружу, по привычке проверяя, что происходит сзади. Заметив это, Наталья удивилась, но парню удалось свести все к шутке. Наконец, исчерпав накопившиеся вопросы, девушка решилась перейти к главному.

– Елисей, скажите откровенно. Вы попросили моей руки только потому, что хотели чего-то для себя, или вы меня любите? – мило покраснев, спросила она, глядя ему в глаза.

– От вашего папеньки я ничего не хочу, – спокойно отозвался парень. – А что касаемо любви… Сложный вопрос. Твердо могу сказать, что вы мне очень нравитесь. С самого начала понравились. А вот люблю или нет, честно скажу. Не знаю. Но если уж решился руки вашей просить, значит, что-то тут, – он звучно грохнул себя кулаком в грудь, – есть. А вот что именно там, и сам не знаю.

– Но как же так? – удивилась Наталья. – Неужели вы не можете точно сказать, любите вы человека или нет?

– А что такое любовь? – хмыкнул Елисей с некоторой растерянностью. – В романах всяких ее по-всякому описывают, а как оно на самом деле, никто толком сказать и не может. Да и по-разному это у всех бывает. Вон, к примеру, Ильико с Татьяной. Он с нее глаз не сводит, а она только чуть улыбается, но то и дело норовит его пальцами коснуться, при этом краснея. Любовь это у них или нет?

– Я не заметила, – растерянно призналась девушка.

– Просто вы мало их знаете, – понимающе кивнул Елисей.

– Выходит, я вам только нравлюсь? – вернулась Наталья к своему вопросу.

– Очень сильно нравитесь, – решительно кивнул парень. – Я потому и решил ситуацией воспользоваться. В ином случае так бы и остался в стороне. А тут помолвка ваша расстроилась, и я решил, пан или пропал, раз уж вы теперь свободны.

– А папенька сказали, что вы с ним долго спорили, доказывая, что можете стать тем, кто мне нужен, – задумчиво проговорила девушка.

– Спорил, – снова кивнул Елисей. – Ну не драться же мне с ним было.

– А вы могли бы? – лукаво улыбнулась Наталья.

– Вам так хочется, чтобы кто-то вашего папеньку побил? – сделал вид, что удивился, парень.

– Господь с вами! – всплеснула девчонка руками. – Как же это можно! Я к тому, что вы и вправду готовы за меня кого-то побить?

– Ну почему кого-то, – хмыкнул Елисей. – Вон, к примеру, к маменьке вашей барончик какой-то подходил, руки вашей прося. Мы с ней потому и поссорились. Так я князю предлагал барончика того на дуэль вызвать. Пристрелил бы, как крысу бешеную, и вся недолга. И князю головной боли меньше.

– Вам совсем никого не жалко? – удивленно спросила девушка.

– Отчего ж. Очень даже жалко. Сирот казачьих, что в школу свою на полный кошт набираю, жалко. Людей, в рабство угнанных на туретчину, жалко. А таких пройдох я жалеть не собираюсь. Такие только о своей выгоде пекутся. Впрочем, ежели вы решите, что с кем-то подобным вам будет лучше, нежели со мной, скажите прямо, – повернулся он к девушке.

– Лучше? Не знаю, – растерянно протянула Наталья. – Вы человек, хоть и не особо знатный, но умный и не злой.