Читать книгу "Шелковый путь. Дорога тканей, рабов, идей и религий - Питер Франкопан"

Эти неудобные откровения имели последствия, которые отразились на администрации Рейгана. Целому ряду высокопоставленных чиновников вскоре были предъявлены обвинения в заговоре, начиная с дачи ложных показаний и заканчивая удержанием доказательств. Среди них были Каспар Вайнбергер, министр обороны; Роберт Макфарлейн, советник по национальной безопасности, а также его преемник, Джон Пойндекстер; Эллиот Абрамс, помощник министра обороны; и множество высокопоставленных сотрудников ЦРУ, в том числе Клер Джордж, заместитель директора отдела операций. Поименная перекличка показала, насколько далеко готовы зайти США, чтобы обеспечить свое положение в самом центре мира[2019].

Однако обвинения оказались не более чем ширмой: позже основные действующие лица получили президентское помилование от Джорджа Буша старшего, остальные обвинения были сняты в канун Рождества 1992 года. «Вне зависимости от того, были их действия правильными или нет, – говорилось в речи, – общим в их мотивации был патриотизм». То, как это сказалось на их личных финансах, карьере и семьях, продолжил президент, было «явно несоразмерно каким-либо проступкам или ошибочным суждениям, которые у них могли быть»[2020]. Некоторые из помилованных уже были осуждены по обвинению в даче ложных показаний, а также в утаивании информации от Конгресса, в то время как судебный процесс Вайнбергера должен был начаться через две недели. Это был классический пример гибкости судебной системы и того, как цель оправдывает средства. Последствия вышли далеко за пределы Вашингтонского метро.

Саддам Хусейн был крайне раздражен, когда появились новости о том, что США имеют дело с Ираном, в то время как в Ираке считали, что Вашингтон поддерживает их в борьбе с их соседом и давним соперником. В серии совещаний, проведенных сразу после первого телеобращения Рейгана в ноябре 1986 года для обсуждения слов президента, Саддам разглагольствовал о том, что продажа оружия стала позорным «ударом в спину», и о том, как поведение Соединенных Штатов установило новую планку «дурного и аморального поведения»[2021]. США были полны решимости «пролить больше (иракской) крови», заключил он, а остальные согласились, что была обнаружена лишь верхушка айсберга. Это было неизбежно, так прокомментировал происходящее один высокопоставленный деятель несколько недель спустя, что США продолжают и будут продолжать плести заговоры против Ирака. И вице-премьер Тарик Азиз согласился, что это характерно для империалистических держав[2022]. Гнев из-за предательства был очень сильным. «Не доверяйте американцам, американцы лжецы, не доверяйте американцам», – эти слова можно услышать на аудиокассетах, найденных в Багдаде, двадцать лет спустя[2023].

Скандал Ирангейт стоил многим рабочих мест в Вашингтоне, но он же сыграл решающую роль в развитии осадной ментальности в Ираке в середине 1980-х годов. Преданные Соединенными Штатами, Саддам и его должностные лица видели заговоры повсюду. Иракский лидер начал говорить о пятой колонне и резать глотки всем, кого он подозревал в принадлежности к ней; другие арабские страны, отношения которых с Ираном или США казались слишком близкими, внезапно попали под сильное подозрение. Как позже заключили в американском докладе на высоком уровне, после Ирангейта Саддам убедился, что «Вашингтону нельзя доверять и что американцы хотят добраться лично до него»[2024].

Убеждения в том, что США готовы вести двойную игру, едва ли были необоснованны. Американцы были готовы подружиться с шахом; теперь же они пытались укрепить связи с режимом аятоллы Хомейни. Существенная военная и экономическая поддержка была оказана группе сомнительных лиц в Афганистане исключительно из-за давнего соперничества США с СССР. С Саддамом они связались, когда это устраивало политиков в Вашингтоне, но затем, когда он был им больше не нужен, он был принесен в жертву. То, что американские интересы стояли на первом месте, являлось не самой большой проблемой. Вопрос заключался в том, что проведение внешней политики в имперском стиле требовало более тщательного подхода, а также более глубоких размышлений о долгосрочных последствиях.

В каждом конкретном случае в ходе борьбы за контроль над странами Шелкового пути в XX веке США заключали сделки и договоры, которые помогали решить сегодняшние проблемы, не заботясь о завтрашнем дне. В некоторых ситуациях это закладывало основу для возникновения более серьезных проблем. Цель вывода Советов из Афганистана была достигнута, но никто не задумался о том, что может произойти дальше.

Суровая реальность мира, который был создан США, все еще слишком сильно ощущалась в Ираке в конце 1980-х и 1990-х годах. Обеспокоенные американские официальные лица после фиаско с Ирангейтом сделали все возможное, чтобы, по словам министра обороны, «восстановить доверие со стороны арабских государств»[2025]. В случае с Ираком это означало передачу чрезвычайно крупных кредитных средств, развитие инициатив по укреплению торговли, которые включали ослабление ограничений на экспорт технологий двойного назначения, и финансирование сельского хозяйства Ирака. Эти шаги были предприняты, чтобы попытаться восстановить доверие Саддама[2026]. Однако они были поняты в Багдаде совершенно иначе: хотя иракский лидер принял сделки, которые ему предложили, он думал, что они были частью другой ловушки, возможно прелюдией к военному нападению, или частью попытки увеличить напряжение в то время, как урегулирование долгов, накопившихся за время ирано-иракской войны, становилось проблемой.

Иракцы, заявил посол США в Багдаде, были «совершенно убеждены, что Соединенные Штаты… нацелились на Ирак. Они жаловались на это все время… И я думаю, что в это искренне верил Саддам Хусейн»[2027]. В конце 1989 года среди иракского руководства начали распространяться слухи о том, что США плетут заговор против Саддама Хусейна. Тарик Азиз прямо заявил госсекретарю США Джеймсу Бейкеру, что у Ирака есть доказательства того, что США собираются коварно свергнуть Саддама[2028]. Осадный менталитет развился в настолько острую паранойю, что независимо от того, что предприняли бы американцы, это обязательно было бы неверно истолковано.