Читать книгу "Избранник Небес - Алек Кадеш"

— Надеюсь, вы не будете против нашего присутствия во время проведения мессы?

— Хм, есть четко определенные правила, и лично я не рекомендовал бы вам находиться здесь. Но разве вы сможете не выполнить приказ префекта? — не без сарказма ответил отец Винетти.

— Учитывая специфику создавшейся ситуации, боюсь, что вы правы, не сможем, — сказал прокурор.

— И более того, выставим охрану на нижнем и среднем уровнях, — добавил комиссар.

— И все-таки, лучше бы вы и ваши люди оставались снаружи, — провожая печальным взглядом монахов, несущих тело аббата вниз по мраморной лестнице, сказал кардинал Сантори.

— Несложно догадаться, что за мессу вы собрались провести этой ночью. Это ведь «Ритуале Романум», не так ли? — спросил комиссар.

Настоятель храма отвернулся, оставив вопрос без ответа.

— Остается только надеяться, что вы знаете, что делаете. Надеюсь, все пройдет без эксцессов, — сказал прокурор, хотя и сам не очень верил в это.

Не успев начаться, операция уже трещала по швам, и теперь Трамонто, давший обещание министру, что с головы Белуджи и его жены и волос не упадет, ожидал еще больших сюрпризов.

Как только представители префектуры вышли из базилики, святые отцы подошли к доктору Майлзу, надевшему по настоянию Папы монашескую рясу, чтобы «не выделяться».

Увидев изможденное лицо кардинала и его горящие огнем фанатичной веры большие глаза, Шон удивился тем глубинным переменам, которые произошли с ним за тот короткий отрезок времени, что они не виделись.

— Зачем вы, будучи просветленным свыше человеком, согласились на это бессмысленное шоу? Если эта идея исходит от нового камерария Костанцо, то почему его нет рядом с вами? — сходу задал вопрос Сантори.

— Мы не в праве отказывать человеку, если он обратился к нам за помощью, желая принять Христа в свое сердце, — сказал отец Винетти.

— Но ведь она еврейка, пусть раввины и спасают ее душу, а наша истинная цель должна оставаться прежней — избавить мир от рождения зверя, который погубит Святую Католическую Церковь и многие миллионы наших братьев по всему миру, — возразил кардинал.

— Господь извлекает ноги наши из сети ловца, — театрально устремив взор к небесам, произнес епископ Аллиата.

«Редкий идиот», — подумал Сантори, почувствовав в его интонации явное пренебрежение к мнению окружающих.

— Вы ведь скрыли от него то, что произошло в Сан-Бернардино, не так ли? Этот напыщенный павлин даже не догадывается, что ждет его и этих несчастных священников? — с укором обратился кардинал к отцу Винетти и доктору Майлзу, не особо утруждая себя в подборе корректных выражений.

Шон покраснел и опустил глаза. Он и сам сомневался в том, что падре, кардинал Костанцо и Папа все тщательно взвесили и до конца продумали. Никто не мог с полной уверенностью сказать, как именно будет развиваться ситуация в процессе проведения обряда экзорцизма. Но даже если священникам все-таки и удалось бы изгнать демонов из Бетулы, то все равно это никак не решало главную проблему, поскольку именно от Антихриста, которого она носила в чреве, исходила реальная угроза, а не от нее самой.

— Вы видите только то, что хотите видеть, а не всю картину целиком, — ответил за Майлза отец Винетти и продолжил:

— Благодать Святого Духа снизойдет на нее и на всех присутствующих, и Сатана непременно отступит, как не раз уже отступал перед силой Имени Спасителя.

— На словах выглядит вполне убедительно. Но неужели вы настолько наивны, что поверили им? Да они придумали всю эту чушь с просветлением ее сознания только лишь для того, чтобы выкрасть доктора Майлза, а заодно и покончить со всеми нами. Мы уже порядком надоели дьяволу своей суетой, — сказал кардинал повышенным тоном.

— На этот раз у нас есть чем защититься от него, — уверенно ответил падре.

— Надо же! Будете бегать за ним с кадилом по храму и пугать, повторяя: «Изыди, Сатана», или, может, что-то новенькое придумали, к примеру: «Сгинь, косматый, в Преисподнюю!»?

— Оставьте свой сарказм при себе и не забывайте, что отец Винетти был вашим наставником, — насупив брови, сделал замечание епископ Аллиата, который был на пять лет младше кардинала.

Впервые в жизни Сантори захотелось врезать, как следует, служителю Божьему по челюсти. Но, совладав с эмоциями, он взял себя в руки и спокойно ответил:

— Вы можете практиковаться в экзорцизме хоть до утра, а мы завершим то, что должны завершить, и никто и ничто нас не остановит.

Он развернулся и хотел уже присоединиться к монахам, которые молились у алтаря на коленях о спасении души аббата, как вдруг услышал голос отца Винетти.

— И даже терновый венец Спасителя не остановит?

Кардинал замер на месте, словно его насквозь пронзила молния.

«Этого не может быть», — подумал он и, не оборачиваясь, спросил:

— Вы думаете, я поверю, что французы передали в Ватикан бесценную реликвию?

— Пожалуй, слово «передали» в данной ситуации не совсем уместно. Скорее, они проявили уважение к просьбе понтифика в надежде, что эта реликвия излечит тысячи страждущих паломников. До Рождества мы должны вернуть его обратно в Нотр-Дам де Пари.

— Так вот почему здесь столько полиции! Я же в силу своей наивности предположил, что Папа их вызвал ради сохранения наших с вами жизней, — обернувшись, ухмыльнулся Сантори.

— Я предлагаю вам сделку, — сказал епископ Аллиата. — Если в течение одного часа после начала ритуала мы не увидим никаких существенных изменений к лучшему, то все священнослужители, присутствующие в этом храме, присоединятся к вам для проведения черной мессы.

Заметив реакцию Сантори, доктор Майлз и отец Винетти залились краской. Уж кто-кто, а они знали по своему опыту, что одержимый либо исцеляется, либо окончательно теряет рассудок, и никаких мифических изменений к лучшему в процессе изгнания демонов просто быть не могло. Если экзорцисту все-таки удавалось выпытать у одержимого имя демона и дату исхода, то в лучшем случае он мог молить Господа, чтобы кто-то из святых архангелов изгнал Сатану. Как правило, ими были архангелы Михаил и Гавриил. Без их помощи экзорцист сам был уязвим и зачастую становился жертвой непрестанных демонических атак.

— Шли бы вы отдыхать, епископ, уже поздно, — ответил кардинал, дав — тем самым понять, что не намерен ни о чем договариваться с дилетантом.

Не обращая внимания на возмущенный вид Аллиаты, он подошел к падре Винетти и шепотом озвучил свои условия:

— Прошло всего два месяца с момента зачатия дьявольского отпрыска. Если вы убедите ее сделать аборт, тогда я с вами. Если нет, то монахи застрелят ее и всех, кто встанет на их пути. Вряд ли я смогу их переубедить. Они возревновали за Христа и за погибших братьев и теперь переполнены праведным гневом. Восемь пистолетов у них, и у меня два. Что нас остановит? Советую призадуматься.