Читать книгу "Святая Земля. Путешествие по библейским местам - Генри Воллам Мортон"

Среди достопримечательностей можно отметить железный пояс, снятый с тела одного из отшельников. Еще я увидел власяницу и — самое странное — два скелета, скованных вместе железными кандалами. Романтичная и весьма неточная история гласит, что эти скелеты, вероятно, были двумя кающимися грешниками, которые так и скончались во время паломничества, не сняв оков. Немало таких кающихся, должно быть, приходило на Синай, и мы знаем по меньшей мере о двух братьях Фромон из Ренна, которые совершили в IX веке убийство и были приговорены к совершению искупительного паломничества в Рим, Иерусалим и на Синай. Их принял папа Бенедикт III, благословивший братьев. Несколько лет они провели в Иерусалиме, затем ушли в Фиваиду, жили среди египетских монахов и наконец добрались, не снимая оков, до финальной точки своего путешествия, на Синай. Они возвращались в Ренн через Рим, где, после перенесенных тягот, один из братьев скончался, но другой продолжал нести тело, пока его собственная кара не подошла к завершению. Обычно такие оковы делали из оружия, которым было совершено убийство.

Монахи желали показать мне еще некоторые достопримечательности костницы, но я с радостью нашел предлог, чтобы покинуть это мрачное место и вновь оказаться в теплом саду.

9

Мы с братом Гавриилом в сопровождении оборванного худого бедуина ранним утром отправились на вершину горы Синай.

Огромная стена почти вертикального склона позади монастыря была укрыта холодной тенью. Пик горы Синай оставался вдали, его закрывали другие вершины. Он находится в 8000 футах над уровнем моря — почти в два раза выше, чем Бен-Невис, — но эти цифры дают преувеличенное представление о реальной высоте восхождения, которое, хотя и утомительно, все же не опасное и не слишком трудное. Сам монастырь расположен на высоте около 4000 футов над уровнем моря, следовательно, надо подняться лишь на 3500 футов; задача теоретически облегчается тем, что в горе еще во времена великих паломничеств вырезали 3000 ступеней.

Мы шли три четверти часа, и я стал понимать, что идти по ступенькам тяжелее, чем совершать обычный подъем в гору, особенно потому, что некоторые ступеньки так же круты, как во многих старых домах, и редко две подряд бывают одинаковой высоты. Именно отсутствие единообразия между ступеньками лестницы делает восхождение таким утомительным; на самом деле я бы назвал лестницу на Синай скорее наказанием, чем помощью.

Мы медленно взбирались, переходя из холодной тени, царившей на нижней части склона, в освещенное и прогретое пространство; затем, когда контуры высокого пика заслонили солнце, снова шли в благословенной тени. Снова и снова мы останавливались и оглядывались, чтобы оценить восхитительный пейзаж, который с каждым шагом становился все более величественным.

Мы сделали остановку для отдыха у небольшого горного источника, где, согласно арабскому преданию, Моисей некогда пас стада Иофора. Хотя брат Гавриил был очень худ, а лицо его было совершенно восковым, он оказался крепким и выносливым, как горный козел, и, вероятно, мог бы пройти до самой вершины и обратно без остановки и не почувствовать усталости. Он представлял собой выдающийся пример пользы умеренного питания. Я попросил описать мне обычный дневной рацион, час за часом.

— Возьмем, например, вчерашний день, — начал он. — Я встал в половине четвертого, был в церкви до половины седьмого. Затем выпил чашку кофе в семь утра, но ничего не ел, потому что был постный день. С восьми до часа мы с вами осматривали монастырь. В час мы расстались, и я поел: черная фасоль, хлеб, масло. Затем полчаса сна. В два часа я зашел за вами, и мы гуляли по горам до пяти. После этого я съел тарелку овощного супа и пошел спать. Я снова был в церкви в половине четвертого утра.

Это типичный образ жизни на Синае. Еда здесь самая скудная, и в обязанности монахов входят долгие церковные службы.

Пока мы разговаривали, оборванный араб извлек из складок поношенной одежды предмет, который когда-то был вересковой трубкой; теперь она была в нескольких местах скреплена медными скобками. Чашу этой драгоценной трубки он набил смесью мелко порубленной травы, которую синайские бедуины используют вместо табака.

Затем он достал кремень, взял его в левую руку, обернув в клочок мягкой ткани. Затем извлек кусок железа, ударил кремнем по железу, причем тряпье служило для запала, оно при попадании искры стало дымиться. Наконец он раскурил трубку, причем сделал это так же быстро и легко, как европеец с помощью современной зажигалки.

— Не хотите сигарету? — предложил я.

У него расширились глаза от изумления. Он быстро вытряхнул траву, взял пару сигарет и набил трубку табаком.

Мы тронулись в путь, словно персонажи баньяновского «Пути паломника», пока не добрались до ущелья, где ступени поднимаются к трещине в скале. Там стоит маленькая часовня Девы Марии, которая всегда заперта, за исключением одного дня в году.

— Есть легенда, что в древние времена караваны с едой не пришли в срок из Египта, — рассказал брат Гавриил, — а монахи страдали не только от нехватки пищи, но и от нашествия чумных блох. Было решено оставить монастырь и найти другое убежище. С печалью в сердце монахи совершили последнее паломничество на священную гору. Когда они достигли этого места, то увидели Святую Деву с Младенцем на руках. Она сказала им: «Возвращайтесь, и все ваши беды закончатся». Удивленные монахи спустились и обнаружили у стен обители верблюдов с грузом еды, а все блохи чудесным образом исчезли!

Лестница шла по лощине, потом пересекла реку. В этих вратах часто сидел отшельник Стефан, чей скелет охраняет костницу. Его задачей было испытывать паломников, чтобы убедиться: они достойны взойти на гору. Если Стефан их пропускал, они шли к следующим вратам, где ждал брат, выслушивавший исповеди и дававший отпущение грехов.

Затем лестница привела нас на примечательную маленькую платформу, единственный плоский участок на всем пути к вершине горы Синай; там, словно часовой, стоял одинокий кипарис. Говорят, этому дереву уже пятьсот лет, а гравюра в книге Лабора, изданной в 1838 году, показывает, что век назад оно выглядело точно так же, как сегодня.

На платформе есть два здания: старинная каменная часовня Илии и маленький домик, словно из сказок братьев Гримм, возле заброшенного сада. Эти строения, то, что осталось от сада, и одинокий кипарис, как и все в пустыне, хранят атмосферу особой таинственности. Будто, приди мы минутой ранее, мы застали бы кого-то — или что-то, но теперь дерево, здания и сад притворились спящими и поджидают, пока мы уйдем.

Именно там, перед часовней Илии, с нами произошла небольшая неприятность. Брат Гавриил порылся в рясе в поисках ключа и обнаружил, что оставил его в монастыре. Он сказал, что часовня выстроена над пещерой, в которой, по преданию, скрывался пророк Илия, бежавший от гнева Иезавели, — событие это описано в Третьей книге Царств, в главе 19. Когда он жил в пещере, Господь явился ему и велел вернуться и выбрать Елисея в качестве преемника-пророка; из этой пещеры Илия пошел назад, к народу, и указал на Елисея «и бросил на него милоть[34]свою»[30].