Читать книгу "Слуга Империи - Раймонд Фейст"

Ичиндар встал. Жестом отстранив стражей, собравшихся следовать за ним по пятам, он спустился по ступеням с возвышения.

— Позволь мне, Мара из Акомы, доверить тебе кое-что, известное лишь горстке людей.

Император держался уверенно, но за маской прирожденного правителя Мара видела мальчика, еще очень уязвимого и юного, у которого под покровом массивных парадных одежд так же билось сердце, как и у нее самой. Сопровождаемый взглядами жрецов, Свет Небес размеренным шагом прошествовал к ограждению и, протянув монаршую десницу поверх перил, взял Мару за руку.

Поскольку подобная неожиданная фамильярность, похоже, смутила властительницу Акомы, император взглянул ей прямо в глаза.

— Сначала я пытался силой навязать всем мир, потому что считал чрезвычайно опасным для нас как для народа такое положение, когда завоевание стало нашей единственной целью. Но после возвращения Миламбера мне пришлось пересмотреть кое-какие свои воззрения. До тебя, вероятно, доходили слухи о крупном столкновении в мидкемийском мире. Знай же, мидкемийцам противостоит существо, именуемое в наших легендах Врагом.

Помня о прошлом разговоре с Аракаси, Мара не удивилась, услышав подтверждение из уст Света Небес. Она уже освежила в памяти древние саги о некоем непостижимом порождении зла, именуемом Врагом. Этот Враг разрушил родной мир ее предков, заставив их уйти в изгнание на Келеван по таинственному Золотому Мосту. Хотя среди современников Мары не было принято усматривать в этих преданиях что-то большее, чем просто миф или сказку, в спокойном внимании, с которым Мара слушала Ичиндара, не было и тени насмешки или недоверия.

— Опасность существовала с начала времен, и на самом деле она еще ужаснее, чем в сказках, — еще более взволнованно продолжал Ичиндар. — Ход моих мыслей был прост: если такая злобная сила сокрушит наших бывших врагов в Королевстве и обратит свою ненасытную ярость против нас, народ цурани должен будет объединить все силы для отражения подобной напасти. В этом моем желании Ассамблея была со мной заодно. Я счел необходимым на время прекратить деятельность Высшего Совета: нельзя допустить, чтобы интриги Большой Игры ослабили нас перед лицом столь чудовищной угрозы. По моему приказу десять Всемогущих и три тысячи воинов клана Каназаваи под предводительством Хокану из Шиндзаваи…

— Хокану побывал в чужом мире? — перебила Мара. Впрочем, она сразу осознала свою грубость и немедленно извинилась:

— Прошу прощения у государя.

Император улыбнулся:

— Вижу, этот молодой человек пользуется твоим уважением. Да, Хокану провел в Мидкемии несколько недель на войне и более долгий срок — в свите своего брата Касами… — Мгновение помедлив, Ичиндар заговорил снова:

— Мы не всегда понимаем наших прежних врагов — правителей Мидкемии. Храбрость, проявленная Касами в сражениях на службе у нового господина, вознесла его в ряды знати Королевства. Я не разбираюсь в этих титулах, но мне говорили, что лорд — так называется титул, пожалованный Касами, — отнюдь не самый захудалый.

Значит, Великая Свобода, о которой с таким восторгом рассказывал Кевин, действительно существовала! Глаза Мары заблестели от непролитых слез: правильность ее новых воззрений получила сейчас неопровержимое доказательство. Никогда уже ей не смириться с жесткими кастовыми границами собственного народа. Мужчины и женщины — это просто люди; боги никому не судили быть вечно рабом, господином или ремесленником. Как несправедливы и нелепы законы ее мира, если человек, родившись на свет, может прожить всю жизнь в строгом соответствии с законами чести, являя собой образец всех достоинств, без всякой надежды занять в обществе место по заслугам.

— К нашему стыду, — необдуманно выпалила Мара, — у наших врагов — тех самых, кого мы презрительно именуем варварами — пленный может получить свободу и стать родоначальником благородной династии, а многие не менее достойные мужи, ставшие пленниками Империи, обречены быть только рабами. Боюсь, что варвары — это мы, а не мидкемийцы.

Пораженный тем, что она высказала мысль, которая ранее обсуждалась лишь с Камацу Шиндзаваи, цуранский монарх с уважением взглянул в лицо Маре:

— Я того же мнения. Возможно, ты сумеешь по достоинству оценить новость о том, как разрешился один весьма деликатный вопрос. Все рабы, переправленные через Бездну, получат на родине свободу. В том мне поклялся их король Лиам, и хотя первые переговоры с ним о мире закончились прискорбной неудачей, ныне он известен мне как честный правитель.

Мара смогла лишь кивнуть в ответ.

— Я не склонен вновь передавать управление Империей Высшему Совету, — продолжил Ичиндар, возвращаясь к тому предмету, который привел к нему Мару. Он понизил голос, чтобы его не могли слышать ни жрецы, ни писец. — К тому же я пришел к заключению, что все может начаться сызнова.

Он выпустил руку Мары с горькой полуулыбкой, которая странным образом напомнила ей о Хоппаре. Затем, повинуясь жесту государя, слуга вновь водрузил ему на голову корону, и Ичиндар величаво взошел по ступеням на свой высоко вознесенный трон.

Облаченный, как прежде, в броню недосягаемого величия, он огласил свой официальный ответ:

— Что бы ни ожидало нас завтра, Империя изменится бесповоротно. Маги держали совет по этому поводу, но они не желают больше вмешиваться в политику, ибо угроза со стороны Врага миновала. Многие из союзов, заключенных мною ради отражения этой угрозы, утратили силу. — Он указал на пустые кресла на ступенях пирамиды. — Кое-кто пошел на попятный из-за того, что я осудил Аксантукара. — Ичиндар в последний раз окинул Мару долгим изучающим взглядом. — Думаю, у твоего плана есть достоинства, но связанный с ними риск не меньше — если не больше — тех опасностей, которых ты стремишься избежать.

Смысл этих слов был вполне очевиден: если план, предложенный Марой, не увенчается успехом, дело не ограничится гибелью нескольких властителей. Вся Империя может превратиться в залитые кровью развалины.

— Утром я сообщу тебе о принятом решении, — возвестил Ичиндар. — Тасайо уже обратился с просьбой о встрече в присутствии всех правящих властителей. Полагаю, это всего лишь завуалированное требование, чтобы я предстал перед Высшим Советом для ответа на обвинения. — Ичиндар вздохнул. Сейчас это был просто мальчик, на которого навесили слишком много драгоценных камней, сверкающего металла и редчайших шелков. — Думаю, у меня нет выбора. Придется дать бой Тасайо. — Устало улыбнувшись, он закончил аудиенцию. — В любом случае, властительница Мара, ты снискала мое искреннее уважение. Завтра жди от меня вестей, и да хранят боги тебя и имя твоих предков.

Мара низко поклонилась, восхищаясь этим юношей. С раннего детства воспитатели внушали ему неоспоримое почтение к традициям, и все-таки ему хватило ума и воображения, чтобы устремить помыслы дальше ложной славы — к истинному благу народа. Покидая зал, Мара уносила в сердце глубочайшее впечатление: император позволил ей заглянуть в свой неповторимый внутренний мир, с его всеобъемлющей мудростью, заботой о будущем и отважной готовностью к переменам. Такого императора еще не бывало на престоле Цурануани, и вряд ли подобный ему когда-либо взойдет по этим ступеням.