Читать книгу "Хроники Империи Ужаса. Крепость во тьме - Глен Кук"

Колгрейв был убежден в собственном бессмертии, в своей миссии.

Вытянувшись на носовой палубе, лежал еще один человек, в черных, словно утраченные надежды, лохмотьях. Из его груди торчала сине-белая стрела. Головой и плечами он прислонился к борту корабля, устремив ненавидящий взор в пролом в фальшборте напротив. На лице его лежала тень безумия.

Это был я.

Я с трудом его узнавал. Мне он казался более чужим, чем любой мой товарищ по команде.

Я помнил его улыбающимся молодым солдатом, веселым парнем, героем войн Эль-Мюрида. С таким любому хотелось бы познакомить собственную дочь. Лежавший на полубаке человек, кроме телесных ранений, получил и куда более глубокие душевные раны, шрамы от которых были видны каждому. Он выглядел так, словно перенес столетия страданий.

Он причинил их куда больше, чем получил сам за свои тридцать четыре года.

Он был жестким, неприятным, мелочным и беспощадным человеком. Я видел это, знал и признавал, когда смотрел на него с высоты, где парил сейчас, среди такелажа. Но – не изнутри.

Он не был единственным в своем роде. Души товарищей по команде были так же искалечены, и они ненавидели друг друга больше, чем кого-либо еще. За исключением самих себя.

Семиногий паук проковылял по моему правому плечу, пересек шею и двинулся дальше вдоль левой руки. Паук был последним живым существом на «Драконе», слабевшим в непрекращающихся попытках найти новую жертву.

Одиссея паука продолжилась на бледных пальцах, все еще сжимавших мощный лук. Тетива давно лопнула, став жертвой гниения и непреодолимого напряжения.

Я его почувствовал! Моя кожа дрогнула под паучьими лапками.

Паук юркнул в щель между досками, наблюдая за мной холодным и голодным взглядом.

В глазах защипало, я моргнул.

Колгрейв вздрогнул. Его худая рука медленно поднялась. Бесцветные пальцы скользнули по штурвалу. Затем рука снова упала, слабо шевелясь в покрывавшей палубу слизи.

Я попытался пошевелиться, но не смог. Ну и сила воли у Колгрейва!

Она вела нас много лет, заставляя подчиняться, когда никакая другая сила в мире не могла сдвинуть с места.

Тень с желто-оранжевыми глазами кружила над нами, издавая короткие и резкие испуганные крики.

Невидимые щупальца тьмы ткали новое зло на станке грехов нашего про́клятого корабля. И птицы-стражи не могли ничего сделать. Колдуна, который их послал и командовал ими, приказав наблюдать и сообщать обо всех новостях, больше не существовало.

Я навсегда оборвал его магические песни последней стрелой, в отчаянии выпущенной из лука.

Птицам не к кому было лететь со внушающим ужас известием. И точно так же никто не мог освободить их от оков заклятия.

Один за другим мои товарищи по команде шевелились и снова замирали.

Каравелла скользила на север, то погружаясь во тьму, то выходя на свет. Ткач Теней гонял туда-сюда свой челнок. Дурная погода не досаждала нашему потрепанному плавучему аду. Туман вокруг не сгущался и не становился реже, не менялась и вода, по которой мы плыли, постоянно напоминая отполированный нефрит.

Мои товарищи по команде больше не шевелились.

Затем на меня опустилась тьма, забытье, о котором я мечтал с тех пор, как понял, что «Дракон-мститель» – не просто пиратский корабль, но плавающее чистилище с командой из самых черных душ западного мира…

И пока я спал в объятиях Темной Госпожи, Ткач продолжал ткать. Корабль менялся, как и его команда. А птицы-стражи в смятении следовали за нами.

IV

Густой туман мягко коснулся южного побережья Итаскии, не пересекая береговой линии. Сквозь его низко висящую пелену светила на три четверти полная луна. Казалось, будто явилась армия комьев ваты, чтобы захватить сушу.

Корпус корабля и его единственная мачта рассекали туман, словно плавник акулы, двигаясь на север.

Луна зашла, и над горизонтом поднялось солнце. Туман частично рассеялся, открыв взорам красивую каравеллу. Она выглядела по-новому, но незамысловато, словно прекрасная жена скряги, одетая в платье из домотканой материи.

Туман сжался в небольшое облако, отказывавшееся распадаться. Оно плыло над палубой, над которой летали черные птицы.

Я почувствовал жжение по всему телу. По коже побежали мурашки. Вернулось сознание. Напрягшись, я открыл глаза.

Ярко светило солнце. Я решил перевернуться на живот.

Задача оказалась не из легких, потребовав немалых усилий.

Старый Колгрейв, пошатываясь, поднялся. Опершись о штурвал, он, удивленно хмурясь, окинул взглядом спокойное море.

То тут, то там шевелились товарищи по команде. Кто из них окажется в числе живых? Святоша, несносный религиозный лицемер? Малыш, чья юная душа почернела от убийств, которых он совершил больше, чем многие из нас, взрослые? Мой почти друг, Маленький Мика, о грехах которого я так и не узнал? Худой Тор? Ток? Толстяк Поппо? Тролледингец? Среди них не так много тех, по ком бы я скучал, если бы они не выжили.

Я поднялся, опираясь на лук, словно на посох. Я ощущал выражение собственного лица – безмерное удивление, пронизывавшее меня с головы до пят.

Мы не могли быть где-либо еще, кроме как в навечно похоронившей нас колдовской ловушке.

Подозрительно оглядев горизонт, я посмотрел на главную палубу и встретился взглядом с капитаном. Мы не любили друг друга, но уважали. Мы были лучшими в своем деле.

Колгрейв пожал плечами. Он тоже понятия не имел о том, что происходит.

Интересно, подумал я, не воскресил ли он всех нас усилием воли?

Наклонившись, я подобрал промасленный кожаный футляр. Внутри лежали двенадцать помеченных стрел и несколько новых тетив. Мой лук, столь долго проведший на открытом воздухе, был смазан и протерт. Я попробовал натянуть тетиву – он оставался столь же мощным, как и всегда. У меня не хватило сил полностью его согнуть.

Человек десять уже стояли на ногах, ощупывая себя в поисках ран, исчезнувших во время наступившей темноты.

Сколько из них, как и я, оставались в сознании, не в силах пошевелиться, лишенные возможности укрыться от этого безумия?

Они осматривали друг друга.

Я поискал взглядом Мику. Коротышка разглядывал себя в медное зеркало, проводя пальцами по лицу, от которого прежде была оторвана половина.

Все приходили в себя.

Спустившись на главную палубу, я направился на корму. «Дракон» выглядел лучше, чем когда-либо. Его словно отреставрировали…

Я шел, с трудом переставляя ноги. Мои товарищи двигались рывками, словно марионетки в руках новичка. Я первым добрался до кормы, и по пути ко мне присоединились первый помощник и боцман, Ток и Худой Тор. Старый Барли тащился позади, надеясь, что Старик распорядится выдать порцию рома.