Читать книгу "Всё хреново - Марк Мэнсон"

Нарративы о том, что важно, а что нет, что заслуженно, а что нет, застревают у нас в голове и формируют нашу личность: от них зависит то, как мы ощущаем себя в этом мире и в обществе друг друга. Они определяют наше отношение к себе: заслуживаем ли мы хорошей жизни или нет, заслуживаем ли того, чтобы быть любимыми, или нет, заслуживаем ли мы успеха или нет – и то, как мы вообще себя понимаем.

Эта сеть оценочных нарративов и есть наша идентичность. Когда вы думаете про себя: «Я офигенный капитан, хо-хо-хо» – в вас говорит нарратив, через призму которого вы себя оцениваете. Это часть вашего «я» из плоти и крови, которую вы демонстрируете окружающим и развешиваете по всей своей странице на Facebook. Вы умеете управлять яхтами и делаете это как бог – и потому заслуживаете всяких ништяков.

Но вот что забавно: когда эти маленькие нарративы становятся частью вашей идентичности, вы начинаете защищать их и реагировать на них так эмоционально, как будто они и правда ваша неотъемлемая составляющая. Если кто-то вмажет вам по лицу, вы отреагируете всплеском агрессии – но если кто-то назовет вас дерьмовым капитаном, вы тоже выдадите очень похожую негативную реакцию, потому что мы бросаемся защищать свое метафизическое тело так же, как защищаем физическое.

Наша идентичность катится по нашей жизни как снежный ком, собирая по пути все больше и больше ценностей и обрастая новыми смыслами. В детстве вы были очень близки с мамой, и эти отношения давали вам надежду, поэтому вы сочиняете в голове историю, которая становится одной из характерных черт вашей личности – наравне с густыми волосами, карими глазами или жуткими ногтями на ногах. Ваша мама – это огромная часть вашей жизни. Ваша мама – замечательная женщина. Вы всем обязаны своей маме… и прочая фигня, которую принято говорить на вручении «Оскара». А потом вы начинаете защищать эту часть своей идентичности так, как если бы она реально была частью вас самих. Кто-то сказал о вашей маме гадость – вам тут же сорвало крышу, и вы начали крушить все вокруг.

Дальше этот опыт создает в вашей голове новый нарратив и новую ценность. Вы решаете, что у вас проблемы со сдерживанием гнева… особенно в присутствии матери. И теперь это становится неотъемлемой частью вашей личности.

И так далее.

Чем дольше мы живем с какой-то ценностью, тем глубже она запрятана в снежном коме и тем больше влияет на то, как мы воспринимаем себя и окружающий мир. Как проценты по банковскому займу, наши ценности со временем накапливаются, становятся ярче и окрашивают наши будущие переживания. Вам не дает спокойно жить не только тот факт, что вас чморили в начальной школе, – а тот факт, что вас чморили в начальной школе, плюс все ваше самобичевание и нарциссизм, которые вы десятилетиями переносили на все свои последующие отношения, из-за чего все они разрушились и добавили вам поводов для страданий.

Психологи мало что знают наверняка{97}, но в одном они уверены: детская травма отравляет нам всю жизнь{98}. Из-за этого «эффекта снежного кома», при котором новые эмоции наслаиваются на более ранние, наши детские переживания – и хорошие, и плохие – очень долго влияют на нашу идентичность и задают те основные ценности, которые определяют весь основной курс нашей жизни. Ранние переживания закладывают фундамент личности, а если фундамент хреновый, возникает эффект домино, который будет преследовать вас годами и отравлять своим ядом все события вашей жизни, крупные и мелкие.

Пока мы маленькие, наша идентичность тоже крошечная и хрупкая. У нас мало опыта. Мы полностью зависим от тех, кто о нас заботится, – а они неизбежно делают кучу ошибок. Их безразличие или жестокость могут вызвать сильнейшую эмоциональную реакцию и спровоцировать здоровенные эмоциональные разрывы, которые мы никогда не сможем преодолеть. Папа уходит из семьи, и ваш трехлетний Чувствующий мозг решает, что вы с самого начала были тут никому не нужны. Мама бросает вас ради нового богатого мужа, и вы заключаете, что по-настоящему близких отношений не существует и в этом мире никому нельзя доверять.

Неудивительно, что Ньютон был таким нелюдимым букой{99}.

И самое ужасное: чем дольше мы живем с этими нарративами, тем реже мы замечаем, что они вообще у нас есть. Они становятся фоновым шумом для наших мыслей, внутренней обстановкой нашего сознания. И хотя на самом деле они случайны и надуманны, они кажутся не только естественной, но еще и неотъемлемой частью нас самих{100}.

Ценности, которые мы выбираем по жизни, кристаллизуются и образуют шапку на вершине нашей личности{101}. Единственный способ изменить свои ценности – испытать нечто такое, что будет им противоречить. Но любая попытка вырваться из тисков этих ценностей с помощью новых, противоречащих им переживаний будет неизбежно сопровождаться болью и дискомфортом{102}. Именно поэтому не бывает безболезненных перемен и нетрудного роста. И именно поэтому невозможно стать кем-то новым, не оплакав утрату себя прежнего.