Читать книгу "Блин - гроза наркобандитов - Евгений Некрасов"

– Ты зачем сказала вождю, что меня зовут Блин? – спросил Блинков-младший, когда все улеглись спать и многие уже захрапели.

– Не знаю, Мить, я как-то не нарочно, – вздохнула Ирка. – Ты был такой серьезный… Это у меня, наверное, возрастное. А вообще я невредный человек.

– Он невредный, – сказал Блинков-младший. – Я так и знал, что ты не нарочно.

– А за мной один ухаживал, – пожаловалась Ирка. – Хотел меня накормить муравьями.

– Термитами, – поправил Блинков-младший. – А я не заметил… Кто?

– Да есть тут… Самый высокий.

– Вредный тип, – заметил Блинков-младший. – Шаварой меня обозвал.

– Он думает, что ты мой муж.

– Скажешь тоже… Откуда тебе знать, что он думает?

– А вот знаю. Он сам говорил, а я поняла, – сказала Ирка. – Мить, пускай он так и думает. Не отказывайся от меня. А то он хочет на мне жениться!

Глава X. Охотники мы или дичь?

Представь себе, что все вокруг исчезло. Я к тебе обращаюсь, вдумчивый читатель, а невдумчивые и нетерпеливые могут пропустить это место. Может быть, сейчас ты сидишь с ногами в кресле, или читаешь мою повесть, валяясь на диване, или раскрыл ее под партой на уроке. (Спрячь немедленно! Нам ли с тобой не знать учителей?! Отберут, и тогда ты не скоро узнаешь, чем закончилась эта история.)

Так вот, оторвись на минутку и внимательно посмотри вокруг. А потом представь себе, что ничего этого нет. Ни книжек, ни дивана, ни даже плохонькой табуретки, ни окон, ни дверей, ни самого дома с полом, потолком, водопроводом, электричеством и телевизором, ни улицы за окном, ни магазинов, ни автомобилей, ни метро. Школы тоже нет. Некоторых это обрадует.

Представил? Добавь к этому или, вернее, убавь сникерсы, пельмени, конфеты, борщ, газировку, картошку, жевательную резинку, мороженое, колбасу и все остальное, к чему ты привык.

Индейцы в сельве живут без всего этого.

Ты понимаешь, что их жизнь для нас просто невыносима?!

Мало того, их жизнь смертельно опасна. В ней полно таких безобразий, которые нам только снятся в кошмарных снах, если насмотреться на ночь ужастиков. Хищные звери, ядовитые змеи, мохнатые тарантулы, пираньи, крокодилы и неизвестные медицине болезни.

Но индейцы привыкли к такой жизни. Другой они не знают. Если бы они изобрели алфавит и научились писать и читать, какой-нибудь индейский сочинитель обязательно написал бы про нашу невыносимую и смертельно опасную жизнь. Представь себе, написал бы он, душные каменные шабона, в которых нельзя разводить костер. Там в стенах есть дырочки, похожие на пятачок свиньи. В них прячутся злые духи, убивающие каждого, кто сунет в дырочки пальцы. Представь рычащих зверей с огненными глазами. Они так ужасны, что люди не пикнув сами лезут к ним в брюхо. Об их панцирь ломаются даже копья с наконечником из клыка старой обезьяны, а ведь известно, что на свете нет ничего крепче. Так что, может быть, они вовсе и не звери, а тоже злые духи, написал бы этот индейский сочинитель, скромно умалчивая о том, что он сам на пробу тыкал панцирного зверя копьем с наконечником из клыка старой обезьяны. А главное, написал бы он, там совершенно не на кого охотиться. Там нет вкусных тарантулов, пираний, змей и крокодилов. Некоторые белые люди, правда, разводят тараканов, но сами же и травят их ядами вместо того, чтобы ловить и жарить на закуску. Кошек и собак есть запрещается. Панцирного зверя, даже мертвого, не прожуешь. Бедные, бедные белые люди!

Самое интересное, что этот индейский сочинитель был бы по-своему прав! Случалось, что белые люди брали с собой в город заболевших индейцев, чтобы спасти им жизнь. Индейцы выздоравливали и сразу же начинали проситься домой. В городе они всего боялись, попадали в неприятности и от этого начинали бояться еще сильнее. К тому же, честно говоря, они вели себя безобразно. Я не буду перечислять всего, что они вытворяли, чтобы не оскорблять этих ни в чем не виноватых людей. Они вели себя, как привыкли в сельве. А в сельве все по-другому, и наше поведение, очень правильное для города, тоже может показаться индейцам из сельвы безобразным. Это нужно все время помнить не только индейцам, но и вдумчивым читателям, которые, может быть, еще попадут когда-нибудь в сельву. Вот так.

.

А НЕВДУМЧИВЫЕ И НЕТЕРПЕЛИВЫЕ МОГУТ ЧИТАТЬ ПРЯМО С ЭТОГО МЕСТА

.

Под утро у Блинкова-младшего разболелись порезанные ноги. Он долго ворочался, потому что устал вчера ужасно и хотел еще поспать, но боль спать не давала. В полудреме ему казалось, что лежит он в гамаке под яблоней, и сейчас керченский дедушка Борис Владимирович придет будить его на рыбалку. И вот он ждал дедушку, а его раны сначала ныли, потом их стало печь, а потом дергать. В конце концов Блинков-младший решил проснуться сам, без дедушки. Он открыл глаза и очень расстроился. Все в его сне оказалось неправдой, кроме гамака. Гамаков было много, они висели под крышей шабона в ряд, и в каждом лежал голый индеец. Блинков-младший перевернулся на другой бок и увидел еще один ряд гамаков. В самом ближнем спала Ирка, и это немного его успокоило.

Стараясь не шуметь, он встал и вышел на середину шабона, к костру. Индейцы все равно проснулись – жизнь в сельве приучает спать чутко. Но взрослые посмотрели, кто это ходит – ага, шори Блин, – и опять заснули. А дети уставились на него своими похожими на черносливины большими глазами.

Под их взглядами Блинков-младший сел у костра, засучил джинсы и снял кроссовки. Они с Иркой спали одетые, потому что, во-первых, стеснялись, во-вторых, опасались, что индейцы стянут их вещи. Раны на ногах казались несерьезными – так, царапины. Но в них, наверное, попала инфекция, потому что кожа вокруг царапин припухла. Ни йода, ни бинтов у индейцев, само собой, не было, а снаряжения из лодки Блинков-младший не видел со вчерашнего дня. Зато, убегая с виллы дона Луиса, он про запас надел сразу три футболки. Одну он разорвал на бинты, обмотал сначала левую ногу и потянулся за кроссовкой.

Кроссовка отпрыгнула от его руки и довольно резво побежала, надетая на чужую грязную ногу. Шагов через пять похититель упал, кроссовка отлетела далеко в сторону, и тут началось! На утоптанную площадку в середине шабона высыпали индейские дети. Они визжали, они бегали друг за другому просто так, они боролись, сцепившись руками и бодаясь головами. И во всей этой суете летала, рвалась из рук и примерялась на ноги кроссовка Блинкова-младшего. Спасти ее нечего было и надеяться. Блинков-младший надел одну правую кроссовку и стал ждать, когда маленькие индейцы набегаются:

У них, у маленьких, был свой самый высокий воин ростом с первоклашку. Но индейцы вообще низкорослые, так что маленькому самому высокому воину было не меньше двенадцати лет. В конце концов кроссовка оказалась у него. С полминуты он ее рассматривал, мял и даже пробовал на зуб, потом надел и попытался ходить, но все время падал.

После третьей попытки маленький индеец подошел к Блинкову-младшему, и они немного поговорили про обувь. Понимать его было легче легкого: когда человек тебе показывает кроссовку и корчит недовольную гримасу, а потом показывает собственные босые ноги, ясно, что обычай белых людей ходить обутыми кажется ему странным и диким. В ответ Блинков-младший показал, как кроссовки надеваются, как зашнуровываются и как удобно в них прыгать. А маленький индеец согласился, что да, удобно, только – зачем, если прыгать можно и без кроссовок?