Читать книгу "Обняться, чтобы уцелеть - Олег Рой"

Главу детективного агентства звали Михаилом Яковлевичем. Маленький, сухонький, с какой-то удивительно незапоминающейся и почти ничем не примечательной внешностью. Разве что тем, что с годами лицо заострилось и стало похожим на хитрую лисью мордочку.

Голубев поздоровался и протянул руку для приветствия:

– Рад вас видеть. Как поживаете?

– Спасибо, Леонид Николаевич, скрипим потихоньку, – отвечал визитер. – А вы, ходят слухи, насовсем в Москву перебрались? Ну что же, с новосельицем…

– Присаживайтесь. – Голубев указал гостю на одно из кресел вокруг журнального столика в углу кабинета, где он предпочитал вести неофициальные беседы, а сам устроился напротив, на широком кожаном диване.

Когда дверь за подавшей зеленый чай секретаршей закрылась, Леонид отодвинул свою чашку и проговорил:

– Если позволите, я прямо к делу.

Гость кивнул изрядно полысевшей головой.

– У меня есть один сотрудник, – продолжал владелец кабинета. – И я хотел бы знать об этом молодом человеке все. Все, понимаете? Как, с кем и в каких условиях он живет. Чем интересуется, чем увлекается, чем занимается в свободное время. Кто его друзья, кто враги. С какими женщинами или, может быть, мужчинами он встречается, есть ли у него постоянная пассия… Словом, мне нужны как можно более полные сведения. И чем больше в них будет частной информации, того, что обычно прячут от чужих глаз, тем лучше. Понимаете?

– Разумеется. – Острая мордочка детектива сделалась как будто еще острее. – К вам, любезный Леонид Николаевич, будет только три вопроса.

– Я слушаю.

– Первое: как скоро вам нужны результаты? Сами понимаете – чем больше я и мои сотрудники будем ограничены во времени, тем меньше мы сумеем нарыть.

– Можно не пороть горячку, время терпит. Но все-таки прошу вас поторопиться.

– Идет. Второй вопрос об оплате.

– С этим проблем не возникнет. Я еще помню ваши расценки, надеюсь, они не изменились? Пять тысяч аванса, остальное – после завершения работы. Разумеется, накладные расходы, или как там это у вас называется, будут оплачены отдельно.

– Отлично. Ну, тогда остается последнее – хоть какие-то данные о нашем подопечном. Хотя бы имя-отчество.

– Да, сейчас, минутку…

Голубев взял со стола папку с личным делом Кирилла и хотел уже вызвать кого-нибудь из секретарей, но отказался от этой затеи. «Чем меньше людей будет посвящено в курс дела, тем лучше», – решил он, вышел в канцелярию и лично сделал копии всех страниц анкеты Кирилла Рощина. Потом, вспомнив, добавил еще и несколько распечатанных на цветном принтере фотографий с сайта.

– Этого хватит?

– Вполне! – заверил детектив. – Могу ли я рассчитывать на содействие вашей кадровой службы?

– Разумеется, и кадров, и службы безопасности. И, думаю, нет нужды напоминать, что дело строго конфиденциальное?

– Обижаете! – произнес Михаил Яковлевич и откланялся.

– Его ты, конечно, тоже вызвал просто так. – Похоже, отражение едва дождалось ухода визитера.

– Прекрати! – отмахнулся Леонид. – Сам знаешь, что я ни о чем другом думать не могу…

Он вернулся за свой стол, сел, откинулся в кресле.

– Конечно, то, что ты мне предлагаешь, в высшей степени некрасиво, – продолжал Голубев, машинально поигрывая бронзовым пресс-папье. – Но, с другой стороны…

– …с другой стороны – ты ведь не сделаешь с ним ничего особо страшного, – вкрадчиво поддержало зеркало. – Так, слегка пощекочешь нервы…

– Довести человека до суицида – это, по-твоему, слегка?

– Но ведь ты не дашь ему умереть! Более того, дело не дойдет даже до попытки! Достаточно, чтобы он лишь всерьез задумался о том, чтобы покончить с собой. Тогда его отражение испугается и примет наши условия.

– Гм… А оно может не согласиться, даже при таких обстоятельствах?

– Нет, исключено. Гарантия сто процентов. Даже тысяча.

– И ты говоришь, что доводить до петли Кирилла не надо? Хватит только суицидальных мыслей?

– Более чем хватит.

Голубев снова хмыкнул, затем поднялся с кресла, заходил по кабинету. Отражение металось над ним в гранях купола.

Он приготовился ждать две, а то и три недели, но не прошло и десяти дней, как детектив позвонил ему на мобильный.

– Думаю, нам есть о чем поговорить. Когда мы сможем увидеться?

– Сейчас же! Сию минуту! – отвечал Леонид, даже не взглянув ни на часы, ни в ежедневник. Никакое другое дело не могло сравниться с этим по важности.

Примчавшийся на зов детектив с довольным видом передал ему «лично в руки» новенькую темно-зеленую папку, в которой лежала увесистая пачка листов с аккуратно отформатированным текстом.

– Здесь интересующая вас информация, – пояснил он. – А вот здесь, – поверх папки лег компакт-диск в яркой прозрачной коробке, – кое-какие фотографии. Если желаете, можем предоставить их вам в распечатанном виде.

– Спасибо, пока нет необходимости, – отвечал Голубев. – Вы, как всегда, точны и исполнительны. Я вам очень признателен.

– Как говорит мой старый друг патологоанатом – не стоит благодарности, это моя работа. Вижу, что вам не терпится поскорее ознакомиться с бумагами, и посему не смею вас больше задерживать. Если еще что понадобится – вы знаете, как меня найти.

Леонид протянул ему заранее заготовленный пухлый конверт и, как только дверь за посетителем закрылась, тут же нажал кнопку селекторной связи.

– Меня нет. Никого ко мне не пускать и ни с кем меня не соединять. Понятно?

Нетерпение, с которым он открывал темно-зеленую папку, было сравнимо разве что с нетерпением Скупого рыцаря, спускающегося в подвал к своим сокровищам, – у Леонида даже неприятно затряслись руки.

Все документы внутри папки были четко структурированы и разложены по группам: биография, место жительства, работа, увлечения, личная жизнь. Через пару часов Голубев знал о Кирилле Владиславовиче Рощине так много, будто прожил с ним всю жизнь в одной квартире.

Молодой человек был сыном матери-одиночки, об отце его никому и ничего не было известно. Мать рано умерла от онкологического заболевания, мальчика воспитывала бабушка, но и она скончалась, когда Кирилл учился на втором курсе университета. Закончив учебу и отработав некоторое время в родном городе, юноша продал свою однокомнатную квартиру и отправился покорять Москву. О дальнейшем его профессиональном пути Леониду было уже известно. Да и не в этом было дело, его гораздо больше интересовал сегодняшний день. Он торопливо пролистнул несколько страниц.

В настоящее время Кирилл Рощин владел автомобилем Peugeot-407, жил в двухкомнатной квартире на улице Академика Королева. Но квартира была съемной, а машина – предмет обожания и гордости хозяина – была куплена совсем недавно, в кредит, за который Рощин расплачивался и при этом активно копил деньги на собственную квартиру. Здесь же, в рубрике «Финансы», значилась информация о зарплате Кирилла – две тысячи долларов, о чем Голубев уже знал, – и кое-что новенькое, заставившее его даже присвистнуть от удивления. Оказывается, все подразделение, находящееся в ведении Рощина, не брезговало так называемыми откатами – суммой, которую рекламное агентство или полиграфическая фирма отстегивали из денег заказчика непосредственно в карман менеджеру за то, что он сделал заказ им, а не их конкурентам. И хотя начальник группы лично за этим пойман не был, у автора донесения не оставалось сомнений, что Кирилл не только в курсе происходящего, но и имеет собственную долю в этом процессе. В тексте даже фигурировали названия некоторых компаний, дававших эти самые откаты.