Читать книгу "Девочка, которая ждет - Елена Булганова"

Я вернулся к себе и промаялся почти до рассвета, задремал ненадолго и снова проснулся в восемь. Первым делом позвонил Тасе. На этот раз она не стала меня игнорировать, ответила почти сразу. Но голос ее звучал устало и как-то тускло.

– Как мама? – спросил я прежде всего.

– Ничего. Она спала, когда я вернулась. Отец сейчас тоже угомонился. – Она говорила приглушенно, наверное, чтобы не потревожить родителей.

– А ты что делаешь?

– Ну как? В школу собираюсь, конечно. Только, думаю, сразу отключусь за партой, так хочется спать. Но ничего, потом пойду к тете, отосплюсь там. А сюда придет Ваня.

– Можно, провожу тебя до школы?

– Спасибо, не нужно, – прозвучало в ответ вежливо и равнодушно. – Я такая сонная, мне даже разговаривать тяжело.

Тут я сообразил, что Тася не спросила меня про школу, хотя о таком происшествии наверняка гудел весь город. Телевизор она не смотрит, но неужели никто не позвонил и не рассказал, тот же Ванька, к примеру?

– Ладно, бывай, – сказал я, давясь обидой. И поскорее отключился.

Глава седьмая

История с призраком

Делать, по большому счету, было совершенно нечего.

Я прошелся по квартире, убедился в отсутствии родителей, нашел еду в микроволновке и записку от мамы: «Уехали по срочному делу, будем поздно. К школе даже на километр не приближайся».

По телевизору снова без конца склоняли наш городок из-за происшествия в школе. Занятий там сегодня не было, работали оперативники и саперы. Со скуки я позвонил ребятам, сначала Димке, потом Бридж и под конец даже Иоле. Но никто мне не ответил. Все понятно, валяются на берегу нашего озера, загорают и болтают, пока их мобильники мерзнут в верхнем бараке. Или возятся с нашими лошадками. Так потянуло в лагерь, я даже подумал, не отправиться ли туда прямо сейчас. Но боязливо екнуло сердце: не навести бы на них беду.

Зазвонил телефон, я схватился за него в надежде: если кто из наших, попрошу забежать за мной и подстраховать. Но высветился номер без имени. Я чуточку поколебался, потом ответил.

Голос, прозвучавший в трубке, показался мне девчоночьим, каким-то плаксиво-жалобным. Не поняв фразу, я переспросил:

– Кто это говорит?

– Привет, это я, Женька Карамыш. Ты сам мне дал телефон.

– А, точно, было. Что у тебя, Женька?

– У меня… это… – Карамыш запинался, в голосе явственно звучали слезы. – В общем, я влип…

– Опять не прошел мимо чужого кармана?

– Не… я… школа ведь не работает…

– А, верно. Так где ты?

– Дома. Тут… у меня…

– Слушай, хватит причитать, – потерял я терпение. – Хочешь, сейчас забегу, и все расскажешь? Пойдет?

– Пойдет, – икнул в ответ мальчишка и сообщил свой адрес.

А я был рад хоть какому-то развлечению. Потому в бодром темпе оделся, выскочил из дома и через десять минут уже звонил в Женькину дверь, поскольку дверь в парадное оказалась открыта настежь, да еще и приперта камнем.

Женька открыл мне почти сразу, уныло кивнул и попятился с порога, давая пройти. В нос шибанул запах лекарств, помойного ведра, немытого тела, ужасно захотелось дышать в рукав. Да, теперь понимаю, каково приходится собакам, хорошо хоть они не так брезгливы.

– Ну, что у тебя случилось? – спросил я.

– Бабушку на «скорой» увезли, – сообщил мне Женька. – Прямо ночью.

Уши-лопухи понуро обвисли, глаза покраснели, сам он в домашней футболке и трениках до подмышек казался совсем маленьким, едва ли не дошкольником. И невероятно жалким.

– Слушай, мне жаль. – Я катастрофически не знал, что говорить в таких случаях. – Но у тебя же есть еще кто-то из родни, да?

Карамыш энергично замотал головой:

– Никого нет. Родители это… в общем, погибли в автокатастрофе, когда я маленьким был, только бабка осталась. Просто у нас с ней был договор: не трепаться насчет этого. А то бы живо в детский дом загребли.

– Так теперь ты один, получается? – глупо спросил я.

Женька горестно шмыгнул носом:

– Ага. Врачи оставили телефон, сказали, можно узнавать… Только мне боязно туда звонить.

И кивнул на обувную тумбу, на которой лежал листок бумаги. Я обрадовался реальной деятельности, схватил бумажку и набрал номер со своего мобильника.

Сначала долго звонки шли в никуда, потом ответил тусклый голос, не поймешь, мужской или женский.

– Я хочу узнать насчет больной, – зачастил я, сильно волнуясь. – Ее ночью с улицы Рощинской забрали. Как она?

Последовала пауза, я весь взмок, пока ждал. Но голос произнес все так же равнодушно:

– Состояние тяжелое. Больше ничего сказать не могу. Вам позвонят, если будут изменения.

И разговор закончился.

– Пока все нормально, лечат твою бабушку, – немного поменял я акценты для этого бедолаги. – Ты того… не раскисай.

Но, кажется, мои пожелания ни к месту: пацан уже был до чертиков испуган и подавлен.

– Ты говорил, что отведешь меня куда-то, – сказал он, подклацывая зубами. – Ну, где мне все объяснят и расскажут. Можно прямо сегодня туда пойти? Не хочу я тут один сидеть.

Вот этого я и опасался. Странно, совсем недавно у меня бы и сомнений не возникло, что нужно отвести мальчика в наш лагерь, раз уж такие обстоятельства. Но в последнее время в душе не умолкал тревожный звоночек. Конечно, Женька вовсе не смахивал на троянского коня, но все же… лучше дождаться директора.

– Я уже сказал: нужно подождать, – отрезал строгим голосом. – Пусть сначала вернется один человек, и я сразу отведу тебя к нему. Но не раньше.

Женькин взгляд явственно вопрошал: а пока что со мной будет?

– Слушай, давай так, – заговорил я, на каждом слове борясь с желанием отделаться от пацана и смыться из этой провонявшей болезнью и старостью квартиры. – Пока твоя бабушка болеет, я за тобой пригляжу. Могу даже пожить здесь маленько. Только уговор: меня слушаться, уроки учить, в школу ходить…

– Так школа же…

– Сегодня закрыта. Но с завтрашнего дня все будет, как обычно. Да, и про чужие карманы забыть навсегда.

– Уже забыл, – вспыхнул Карамыш.

Вот так я и оказался в няньках у этого ушастого кабачкоголового пятиклашки. Конечно, перспектива не радовала, но если разобраться – лучше уж это, чем бездействие и скука. Я прошелся до дома, оставил родителям записку, что планирую пару дней пожить в лагере. Потом хорошенько пошарил по полкам, запасаясь продуктами, чтобы лишний раз не ходить по магазинам, даже прихватил сметану, хотя терпеть ее не мог. Но таким мелким и худым, как Женька, наверное, требуется.