Читать книгу "Миднайт. 1. Наместник ночи - Мила Нокс"

– Иди домой, Фил, – резко ответил Франциск. – Это не твое дело.

Младший брат с хрипом втянул воздух. Он дрожал: видимо, накинул на себя что под руку подвернулось и теперь мерз в тонкой рубашке и бриджах.

– Франц, мать придет проверять нас в полночь, как всегда. Ты же знаешь!

– Плевать! – рявкнул мальчик. – Мне уже плевать.

– Не говори так… Она накажет тебя… Нас.

– Возвращайся, Фил. Я ухожу.

– Куда?

Франциск молча пригнулся и шагнул в арку, образованную ветвями жимолости.

– Франц, куда ты? Ты снова решил пойти на мельницу?

«Он ничего не понимает!» – раздраженно и в то же время виновато подумал мальчик, ежась от холодных капель, падавших за шиворот.

За спиной раздался шелест листьев и поспешные шаги: упрямый близнец полез следом.

– Франц! Послушай! Тебе показалось, нет там ничего. Давай вернемся, Франц… Да послушай же меня!

Франциск досадливо передернул плечами, но не остановился.

Вскоре тропа вывела к той самой арке. Пригнувшись еще ниже, мальчик скользнул в туннель, выкарабкался на другую сторону и оказался на краю холмистой пустоши. Перед ним, мерцая в лунном свете, бежала река, а на берегу темнело здание с огромным колесом.

За спиной снова раздалось шлепанье.

«Вотупертый!» – рассердился Франциск. И все-таки сердце его сжалось от жалости: больному брату так тяжело нагонять его… Он наверняка на пределе сил, еле дышит от усталости. Но послушать нелепые предостережения? Ни за что.

«Пусть сдается и идет обратно».

– Франц!

Мальчик вздрогнул, когда холодная рука брата легла ему на спину между лопаток. Он развернулся и схватил близнеца за плечи – тонкие и хрупкие, будто у девчонки. Слегка встряхнул и заглянул в полные слез глаза:

– Фил. Скоро ты сам убедишься, что я не вру. Дверь существует. Это правда.

– Франц, опомнись! – взмолился Филипп. – Прошу, пожалуйста, оставь это. Вернемся, может, мы успеем к полуночи, и мать нас не поймает…

– Да плевать на нее! Филипп, это не сказки. Я уверен, что сегодня открою Дверь. – Франц схватил ладонь брата и приложил к своей груди. – Чувствуешь?

– У тебя сердце сейчас просто выскочит!

– Потому что я знаю: это действительно произойдет. Понимаешь? Да поверь же ты мне хоть раз, Филипп, ну хоть раз! Но, черт, уже почти полночь! Я не могу опаздывать, Фил! Мне надо спешить! Все будет хорошо, доверься мне, ладно? – Он ободряюще сжал холодную ладошку брата и выдохнул: – Все будет хорошо. А ты иди домой.

Франциск развернулся и, спотыкаясь, бросился к мельнице.

Толкнув входную дверь, мальчик заскочил в пугающий мрак и побрел на ощупь. Времени зажигать свечу не было, а до полуночи оставались считаные минуты. Он слишком замешкался, сначала выбираясь из дома, затем препираясь с Филиппом…

Здесь пахло еще острее, чем прежде. От дождя преющие балки и доски разбухли, и теперь источали неприятный запах водорослей и плесени. В животе всколыхнулся и заворочался страх, но даже на это Францу было плевать. Сердце билось как обезумевшее. Страх приглушало особенное, ни с чем не сравнимое чувство, какое бывает у маленьких детей рождественским утром, когда они крадутся к елке и, вглядываясь в полумрак под ветвями, вдруг замечают волшебный отблеск на лентах и видят подарки, оставленные самим Сантой…

Сквозь дыры в крыше просачивались лунные лучи, кое-где на пол мельницы падали круги света, и Франциск старался держаться ближе к этим серебристым пятнам: сейчас, ночью, тут было слишком темно и страшно. За спиной скрипнула входная дверь, но Франц не обернулся.

Потому что увидел, как из скважины той самой двери в дальнем углу струится серебристо-белый свет!

Франциск бросился к ней, рывком стащил с шеи ключ. Он чувствует это, чувствует! Дверь откроется сегодня! Его захлестнуло волнение и счастье, дрожащими руками он поднес ключ к скважине…

– Франц!

Позади стоял Филипп, и его лицо в лунном свете казалось совсем белым. Едва переводя дыхание, он глядел на брата потемневшими от тревоги глазами. Но Франциска уже было не остановить. Он бросил безумный взгляд на близнеца и схватился за дверную ручку.

– Видишь?

Голос был хриплым и дрожащим, но в нем слышалось и ликование – неистовое, безудержное счастье. Филипп уставился на замочную скважину, из которой лился серебряный свет, и даже рот приоткрыл от удивления.

Наверное, сейчас на деревенской площади пробили часы. Франциск даже не представлял, что сможет различить их бой с такого расстояния. Тоже волшебство? Ведь часы так далеко, а он все же услышал мелодичный и переливчатый «бим-бом», летящий по ночному воздуху.

Полночь.

Часы били полночь.

Франц решительно вставил ключ в скважину и повернул его (на этот раз повернул!), выпалив:

– Кризалис!

Замок щелкнул, Франц нажал на ручку, и дверь медленно отворилась.

За ней оказалось вовсе не помещение для зерна. И не лестница. И даже не какая-нибудь подсобка.

Там высился серебряный лес.

Глава 8 о страже Мельницы

Очарованный зрелищем, мальчик смотрел и не мог насмотреться. По ту сторону двери открылась холмистая опушка, а чуть дальше начинался темный загадочный лес, переливающийся серебром, и Франц даже видел тоненькую, будто волос единорога, тропинку. Она вела от самого порога дальше и дальше, между древесных стволов, которые росли так криво, будто застыли в танце.

Над темным лесом мерцали звезды – огромные, яркие. Тысячи и тысячи сияющих точек пронзали черный бархат небосвода. У самых верхушек деревьев нависал белый шар луны, да такой огромный, какого Франц от роду не видал.

С холмистых склонов дул прохладный ветерок, гоняя по траве серебристые волны. Франц глубоко вдохнул освежающий запах хвои и цветов.

Совсем рядом над ковром из папоротника, белого от лунного света, то и дело проносились странные маленькие существа. Сперва Францу показалось, что это насекомые, но вот рой пролетел мимо него, и последнее из «насекомых» заметило незнакомца. Крылатое существо зависло в шаге от мальчишки, и Франц разглядел, что тельце у него – человеческое! Смуглое, темно-коричневое, но, несомненно, человеческое. Голова была похожа на сухую коробочку мака, личико сморщенное – будто человек, превращавшийся в бабочку, застыл на половине перехода. Существо с любопытством вытянуло шею, моргнуло блестящими глазками и махнуло крохотной рукой Францу, будто приглашая за собой. Затем что-то громко прострекотало, развернулось и метнулось к собратьям, которые зависли неподалеку, ожидая отставшего. Рой громко застрекотал и вдруг взмыл вверх, будто подхваченный сильным потоком ветра, стремительно пронесся к небу и вскоре растаял между звезд.