Читать книгу "Мститель. Бывших офицеров не бывает - Валерий Шмаев"

Вечером я пришёл в госпиталь. В комнате были трое. Плечо у «Бати» уже заживало, «золотые руки» всё же у доктора. «Стриж» тоже шёл на поправку, хотя ранение было действительно неудобным. Присев на кровать «Иванова», я сразу сказал засобиравшемуся «Бате».

– Бойцы, вы нам не мешаете. Останьтесь, – и, обращаясь к «Иванову»: – Я пришёл поговорить с вами, Авиэль. Пока не говорите ничего, но ситуация в трёх словах такая. Просто убить полицая не проблема. Я вам его хоть завтра отловлю и убьёте, но от этого толку чуть. Ни знаний, ни умения это вам не прибавит. У меня нет цели угробить свой отряд в первом же бою. Вас достали из плена не для того, чтобы вы о кирпичную стену убились. Есть такое желание? Не проблема. Отдаёте то, что вы мне должны, и вперёд с песней. Я в тот же миг забуду, что вы существуете на этом свете. – На лице «Иванова» появилось изумление.

– Я вам ничего не должен, командир. – Ну да, ну да, сейчас я с тобой поговорю так, как ты понимаешь лучше всего.

– Правда? Вас спасли из плена, откормили, одели, обогрели и обучали. Вы пришли в себя и подняли голову. Но наше подразделение не колхоз – дело добровольное. Наш отряд – разведывательно-диверсионное подразделение НКВД СССР. Но тем не менее после того, как вы оспорили приказ командира, вас не расстреляли по законам военного времени, а лечат и кормят бесплатно.

И вы говорите, что ничего мне не должны? Очень интересная позиция. Вы мне ещё полтора месяца будете должны, так как раньше нога не заживёт. Значит, я должен вас кормить и лечить? С чего бы это? Посторонним мне людям я ничего не должен. Вам сразу предлагали мешок продуктов и до свидания, а вы остались в отряде. Причём сделали это добровольно и без принуждения.

Простой пример. Для того чтобы воспользоваться услугами доктора, мы потеряли четверых бойцов убитыми и «Батя» был ранен. Так сколько вы мне должны? Это первый вариант. Вариант второй. Вы боец моего подразделения, и я отношусь к вам как к своему бойцу. Какой вариант вы выберете?

– А что, у меня есть выбор? – спросил «Иванов» с сарказмом.

– «Батя»! Вот за шо я люблю ентих людей! Шо Авиэль, шо доктор задают мне одни и те же вопросы, с одной интонацией в голосе, и я уже чувствую себя виноватым. – Заулыбались все.

– У меня просьба, Авиэль, надо сделать выбор сейчас. Мне надо, чтобы мои бойцы слышали ответ.

– Меня, конечно, устраивает второй вариант. – Хитрый «Иванов» и здесь пытался выкрутиться.

– Авиэль. Мне нужен чёткий, конкретный ответ, без выкрутасов и условий, – отрезал я.

– Я хочу остаться в вашем отряде, командир. – Торжественно, но с издёвкой в голосе ответил он.

– Отлично. Я, в свою очередь, принимаю тебя на испытательный срок. В осназе воюют все. То есть делают то, что умеют лучше всего. Поэтому, «Стриж», ты переселяешься завтра в другой дом. Авиэль! Тебя называть по имени или по позывному? – Он даже не подозревал, какую ловушку я ему приготовил.

– А шо? Это таки важно? – Казалось, что Авиэлю нравится меня доводить, что, впрочем, так и было на самом деле.

– Для меня, как командира, да.

– Таки есть разница? – Хитрый еврей продолжал тонко надо мной издеваться.

– Значит, оставляем тебе прежний позывной. – Надоело мне. – Ну а раз возражений нет, с завтрашнего дня боец «Иванов» начинает делать то, что умеет делать лучше всего, то есть шить. Отряду нужны зимние маскировочные халаты, разгрузки, рейдовые рюкзаки и удобная одежда для бойцов. Помощники у тебя будут с завтрашнего утра. – Ха-ха-ха! Знай наших! Надо было видеть лицо изумлённого «Иванова». Он что думал, что я не знаю о его гражданской специальности? Наивный еврейский юноша. Я ему только поэтому ногу сломал, а не руку.

Можно было бы ограничиться и набитым таблом, но урок должен быть наглядным для всех. «Батя» ему потом подробно это объяснит сразу после общего инструктажа. Инструкторы потом всем подробно объяснят то, что курсанты сегодня увидели. Мало ли, вдруг кто-то что-то не понял. В том смысле, что у человека очень много костей и сломать ногу можно не только «Иванову», а у самого «Иванова» есть ещё одна нога, которая тоже весьма деликатный инструмент.

– Командир! У вас случайно евреев в семье не было? – только и смог пробормотать он, как-то странно глядя на меня. Видимо, перехитрили его впервые в жизни.

– Ой! Кого у нас только не было, но ежели и было, то далеко не случайно. Лично мне вот Сара очень нравится. Вряд ли мои предки во вкусах чем-то от меня отличались, – в тон ответил я.

– Я себя помню только от хана Батыя и монголо-татарского нашествия. Таки увсе были – и иудеи, и русины, и татары, и всякой другой твари по паре! А шо? Есть возражения к моей маме? Таки лучше её не забижать, а то она пожалуется сыну, и он сломает тебе вторую ногу. – С улыбкой и соответствующей интонацией сказал я.

– Единственное, что могу тебе пообещать, – добавил, переходя на нормальный тон. – На боевые операции ходить ты будешь обязательно, но только тогда, когда это решит командир отряда, а не тогда, когда кто-то подумает, что он имеет право сделать это самостоятельно. У нас воюют все. Нас слишком мало, а большее количество народу мне ни прокормить, ни спрятать.

Уже завтра утром к тебе придут мои «золотые руки», которые у меня одни. Так вот этот человек тоже ходит на боевые операции, хотя это то же самое, что золотым молотком забивать сваи в болоте.

Когда «Третий» расскажет тебе, что нам надо и для чего эти вещи предназначаются, поверь мне на слово, тебе самому будет очень интересно. Ты о таких вещах даже не слышал, не говоря уже о том, чтобы видеть. Так надо будет экипировать весь отряд, и только от твоей работы будет зависеть жизнь каждого бойца и количество уничтоженных всем отрядом упырей. Всё, бойцы. Отдыхайте. – Так закончился этот бунт. Интересно, а как будет удивлён «Иванов», увидев мою «горку» и эскизы разгрузки с моими подробными объяснениями?

«Старшина»

Слов у меня никаких нет. Видал я ловких ребят в осназе, и инструктора, что их учил, видал, но тот пожиже будет. Нет, мужик-то он крепкий и в годах уже был, но с капитаном ему не тягаться. Связка эта у меня коронная. Тот инструктор осназа попал под второй удар, а от третьего его метра на два откинуло. Я ведь так и не понял, как командир меня прихватил. Вроде и попал уже, миг, и я за спиной командира приплясываю. Про вторую руку я даже не вспомнил. Боль такая, что, казалось, рука в локте сломается, а плечо из сустава вылезет. Командир меня одной рукой, да ладно рукой, тремя пальцами держит и ещё по кругу меня провёл, как телка на верёвочке, и лишь потом я нож у него в левой руке увидел. Оказалось, что он меня уже убил.

Всё утро мы под впечатлением от этой тренировки проходили. И я, и «Погранец», и старший лейтенант Васильев, которого капитан «Сержем» назвал, но это оказалось ещё не всё. За четыре часа до ужина собрались мы во дворе перед домом. Все инструкторы и чуть поодаль весь отряд, даже раненые, доктора и девочки с кухни. Всех он собрал, кроме дозорных, даже «Иванова» принесли из госпиталя. Только теперь штыком капитана бил я, а не новичок «Иванов».