Читать книгу "Лучшая парочка сезона - Елена Нестерина"

– Я о ней переживаю, а она тут с кавалерами любезничает! Мала ещё! Как на огород идти, бабке старой помогать, – так нет её! А как под кустами сидеть – так запросто! Вот я тебя хворостиной, Варька! Выхожу из дома, слышу: бу-бу-бу, бу-бу-бу! Кто, думаю, там такой? Вроде не дачники. А это ты им тут спать мешаешь! Хочешь, чтобы все дачники съехали, да? Съехали они чтобы все, ты хочешь? А где мы новых будем искать, ты подумала? Нет, ты подумала? Чего молчишь?

Вариантов не было. Мы с Володькой переглянулись, одновременно изо всех сил дёрнулись, вырвались у бабки из рук – и побежали.

Мы перепрыгнули через забор Парасоловых – показывать Володьке свою неприметную лазейку мне было некогда. Промчались наискосок по их территории – причём я с удовольствием растоптала грядку с каким-то экзотическим бамбуком. Чёрт его знает, что они там такое посеяли, в утренней розовой дымке всё казалось чем-то необыкновенным. Страшный с таким же удовольствием наступил на крупный блестящий огурец, который выкатился на дорожку между гряд, – наверное, Парасоловы растили его на семена и каждый день этим огурцом любовались.

В общем, проскакали мы по вражеской территории, перемахнули на следующий участок, оттуда быстренько на улицу – и поминай, бабуля, как нас звали!

По улице мы брели уже медленно. И смеялись.

– А ты говоришь – Железный Феликс! – притворялась обиженной я. – А на самом деле – пожизненно угнетаемая Каштанка!

– Но бабуля твоя – натуральный Малюта Скуратов! – вспоминая стремительное бегство, смеялся Володька.

– Да, вот такая у нас семья, – соглашалась я.

– Серьёзные люди.

– Ты ещё мою маму не видел.

– А она кто?

– А она просто мама.

– Так чего ж её тогда бояться?

– А меня чего? – Мне было приятно Володьку подлавливать.

– Ну… Да я тебя и не боюсь. Вот ещё…

– Ладно, не бубни.

– Пойдём купаться? А то мне уже скоро, сама понимаешь… Хозяйство – не фиг собачий…

Мы отправились на речку. Кто не знает: купаться утром – это самый большой кайф. Вода гораздо теплее воздуха. Он и сам-то уже не холодный, а вода кажется необыкновенно тёплой. И такой спокойной, что просто на какую-то другую реальность всё это вместе похоже.

Но сейчас я купаться не стала. Володька полез один. Плескался он недолго – прыгнул пару раз с «тарзанки» и выбрался ко мне на бережок.

– Красота! – потянулся он. – Эх, хорошо быть просто дачником!

– Хорошо, Володька, – согласилась я.

– А ты куда сейчас? – спросил он.

– Не знаю.

– Слушай, а давай я тебе свою футболку оставлю…

– Зачем? – Я испугалась, что он сейчас начнёт дарить мне самое лучшее, что у него есть, – вещи любимого брата. И что я с ними буду делать?

Но всё оказалось проще.

– Понимаешь, так видно, как над тобой бабуля потрудилась… – С этими словами он осторожно ткнул пальцем мне в спину.

Я оглянулась, насколько смогла, и тоже посмотрела себе на спину. Места бабкиных изуверств превратились в багровые синяки. Было понятно – сейчас они багровые, а скоро станут конкретно синими. Как раз то, что надо девушке для абсолютной красоты. Так вот зачем футболка…

Мне снова стало неудобно перед Володькой. Надо же – мысль уже не поднималась назвать его Страшным. Он ко мне по-человечески, а я всё капризничаю…

– А ты?

– А я домой же сейчас, – ответил Володька, поднимая с земли свою здоровенную футболищу и протягивая её мне. – Там переоденусь.

– Спасибо. Я верну, – просто, без выпендрёжа сказала я.

И нарядилась в ставшую уже почти привычной футболку.

Володька нацепил свои тоже не по росту широкие штанища, затянул их как следует на поясе.

– Так что ты делать-то сегодня будешь? – спросил он.

– Придётся бастовать, – улыбнулась я. – Бабка нарушает мои права. Угнетает. Причём совершенно ни за что. Вторгается в мою личную жизнь. Так что я буду с этим бороться.

– И на огород не пойдёшь?

– Придётся не ходить, – ответила я.

А сама подумала: «Тогда надо будет на участке убираться. А там Русланчик. И его маман. И все эти проблемы…»

Утро наступило совсем. Володька щёлкнул браслетом своих тяжелых часов, – очевидно, тоже наследство братиково, – посмотрел на циферблат, качнул головой:

– Ох, мать уже, наверное, сама коров выгнала… У нас же две коровы. А ещё свиньи – собаки такие… Так что побежал я, ладно?

И взял меня за руку.

Я его тоже схватила за руку. Так не хотелось, чтобы Володька уходил! Очень не хотелось! Но и с ним пойти я не могла. Что я там буду делать – у них дома? Кто я там такая? Или вместе с ним дойти до нашего огорода – и затаиться в собственном бункере? Выспаться бы там как следует… А если с бабулей на огороде столкнусь? Наверняка она уже примчалась, поливает.

Нет, у меня своя жизнь. Где-то в траве у забора растекались мои дрожжи. Которые уже ни на что не годились. Придётся покупать новые. Ладно, куплю, не проблема. И заброшу в очко их раздрыги-сортира. Надо бросать туда мою мину замедленного действия, пока жара стоит! Обязательно сегодня сбегаю за дрожжами. И метну. Вот только ночь настанет…

– Пока, Варька, – улыбнулся Володька.

– Пока, – сказала я и вздохнула. Это само собой получилось, вышло как-то из-под моего контроля.

– Но ты пообещай, что бросишь дрожжи только вместе со мной. – Володька поднял указательный палец к моему носу.

– В смысле – и тебя туда же бросить? – удивилась я. – Не буду я тебя в сортир бросать. В крайнем случае, сам придёшь и прыгнешь.

– Умная очень… – буркнул Володька, но всё равно лишился своего покровительственного пафоса. – Я имею в виду…

– Да поняла! – Я рассмеялась. – Договорились, Володька. Операция назначается на сегодняшнюю ночь. Заходить будем с той стороны – в смысле не с нашей, а со стороны других соседей Парасоловых. Встречаемся в половине первого ночи на…

– Я тебя раньше найду! – заявил Володька.

Ну и ладно. Я же поняла – он специально перебил меня, чтобы за ним, а не за мной осталось последнее слово. Ну, в смысле решающее слово, установочное. Я не стала оспаривать. Всё-таки я сообразительная.

– Хорошо. Тогда счастливо, Володька. И спасибо тебе.

– За что?

– Ну, за футболку, например. То есть за заботу. – Я говорила искренне. Так искренне, что даже заплакать захотелось. И откуда вдруг такая плаксивость привязалась?

– Да ладно тебе…

– Правда, спасибо. Это так приятно. – Я пожала обе его руки и помчалась вон с нашего пляжа.