Читать книгу "Вокруг Петербурга. Заметки наблюдателя - Сергей Глезеров"

«Большое видится на расстоянии, – всегда то, что далеко и недосягаемо, кажется прекрасным, а то, что видишь каждый день, становится не таким удивительным, – пояснила руководитель научно-просветительного отдела музея-заповедника Марина Орлова. – А потому становится обыденностью, когда люди, перекапывая свой огород, находят какую-нибудь бусинку или игольничек, которым многие сотни, а то и тысяча лет. Кто-то несет находку в музей, кто-то оставляет себе на память»…

Ныне Старая Ладога имеет статус сельского поселения. Население – около двух тысяч человек. Жители работают, в основном, в бывшем совхозе, есть небольшой цех по переработке молочной продукции. Занятость дают учреждения культуры, досуга, обслуживания, торговли. Активные люди себе работу находят, в том числе в ближайших городах – Новой Ладоге и Волхове. Музей тоже обеспечивает работой местных жителей: из 57 штатных сотрудников подавляющее большинство – ладожане.

«В летнюю пору нам очень трудно своими силами справиться с туристическим потоком, у нас острая нехватка экскурсоводов, – призналась Марина Орлова. – В штате всего один экскурсовод, вся остальная экскурсионная нагрузка ложится на плечи научных сотрудников, а также заведующих отделами. Внештатных экскурсоводов крайне мало – на сегодняшний день это два человека. Работа требует серьезной подготовки и не очень высоко оплачивается. Мы всегда приглашаем поработать в этом качестве студентов, старшеклассников, однако у них предложение энтузиазма не вызывает».

«Почему же Старая Ладога до сих пор остается объектом „местного значения“ и знают ее лишь в пределах Северо-Запада?» – задал я вопрос.

«Конечно, можно говорить о внутрироссийских исторических стереотипах, о том, что даже для культурного европейца Старая Ладога гораздо больше известна, чем среди среднего русского обывателя, – ответил Адриан Селин. – Но суть все-таки в недостатке средств – и для реставрации, и для проведения более широкомасштабных работ, и для организации серьезных мероприятий. Возьмите для примера тот же Новгород, областной центр: музей там имеет федеральное значение. Наше начальство – Комитет по культуре Ленинградской области. В этом смысле региональному подчинению соответствует и пиар. Несмотря на понимание того, что Старая Ладога – уникальное место Ленинградской области и в какой-то степени ее визитная карточка, мы воспринимаемся как одно из многих других учреждений культуры».

«Жизнь привольная, дачи дешевы, продукты тоже»

Скульптурный конвейер

Если в советское время практически ни один районный центр или крупное село не могло обойтись без памятника Ленину, то в дореволюционной России пальму первенства в этом отношении держал, пожалуй, царь-освободитель Александр II. Как известно, освободителем он был не только потому, что освободил, благодаря Русско-турецкой войне, славянские народы на Балканах от турецкого владычества, но и потому, что освободил русских крестьян от крепостной неволи. Недаром день освобождения крестьян 19 февраля до революции воспринимался современниками в одном ряду с крещением Руси, Куликовской битвой и Полтавской победой. Ведь именно с него, как считалось, началась «новая русская жизнь».

Спустя полвека после манифеста Александра II, в 1911 году, в России торжественно праздновался юбилей освобождения крестьян. По всей России выросло множество памятников «царю-освободителю». Немало появилось их и в Петербургской губернии, причем инициатива зачастую исходила от волостных правлений, открывших свою деятельность по воле «царя-освободителя».

В преддверии юбилея, по старой российской привычке, по всей стране заработал «конвейер». Многим хорошо памятно, как еще не так давно везде и всюду ставили похожие друг на друга памятники вождю мирового пролетариата. Точно так же сто лет назад повсеместно устанавливались одинаковые памятники «царю-освободителю».

Увы, подобные штампованные памятники сыграли дурную роль в памяти о царе, освободившем русских крестьян от крепостного рабства. Мало того, что после революции памятники «царям и царским слугам» по идеологическим причинам подлежали сносу: даже тем представителям интеллигенции, кто хотел бы вступиться за бюсты Александра II, приходилось признавать, что особой художественной ценности они не представляют.

В деле увековечения памяти о «царе-освободителе» особенно преуспел находившийся в Петербурге Художественный металло-литейный завод Эдмунда Эдуардовича Новицкого. Адресно-справочная книга «Весь Петербург на 1913 год» сообщала, что он был потомственным дворянином, владельцем бронзово-цинко-литейного заведения и фото-цинкографии, членом Общества заводчиков и фабрикантов и Русско-Английской торговой палаты.

Кроме того, Э.Э. Новицкий являлся директором-распорядителем товарищества «Новый лен». На его фабрике, открытой в 1911 году, по собственной технологии обработки льна производились скатерти, салфетки и предметы одежды. Накануне Первой мировой войны он содержал магазин в «Пассаже» на Невском проспекте. Кстати, при последней реставрации была восстановлена именная вывеска его заведения на главной торговой галерее (точно так же, как и вывески других владельцев магазинов в «Пассаже»).

Однако именно серийное изготовление памятников стало для Э.Э. Новицкого важнейшим коммерческим предприятием. Как указывалось в отчете его завода, только за период с декабря 1910 года по май 1911 года по всей стране было отправлено более 1200 памятников, еще 600 были в работе.

За это время на территории Петербурга и Петербургской губернии появилось 13 памятников Александру II, изготовленных на заводе Новицкого. Четыре из них – в Гдовском уезде, один – в Лужском (Городенская волость), два – в Петергофском (Ковашевская и Ропшинская волости), один – в Ямбургском (Ратчинская волость), два – в Петербургском (Московская и Парголовская волости). Кроме того, два памятника и один бюст завод Новицкого изготовил для Петербурга.

Эскиз памятника императору Александру II работы пермского художника А.Н. Зеленина. 1908–1914 годы

«Благоговейно чтит вся бывшая крепостная, а ныне освобожденная Россия, светлую память царя-мученика, царя-освободителя, императора Александра II, – говорилось в специальном издании завода Новицкого, посвященном его юбилейной программе. – Нет ни одного уголка в нашем обширном Отечестве, где так или иначе не постарались бы по мере сил и возможности увековечить память об этом благородном, светлом, идеальном народном герое…».

В издании отмечалось, что наилучшим и наиболее подходящим средством увековечения памяти почившего императора, без сомнения, являются монументальные памятники, однако до последнего времени они были столь дороги, что постановка их являлась не под силу отдельным лицам и даже обществам. Поэтому именно завод Новицкого, впервые в России, решил удешевить производство памятников, применив для их изготовления сравнительно дешевый, но прочный материал – цинк. «Он может покрываться гальваническим путем более или менее толстым слоем бронзы – и памятник приобретает тогда вполне вид массивного, бронзового монумента».