Читать книгу "Ночь с красавицей - Лора Райт"

— Судя по ее облику, иначе быть не может. Безукоризненные манеры, превосходная речь, готовить не умеет. Когда садится, скрещивает лодыжки. Когда я ее обнаружил, на ней были роскошные сапоги.

— Бывает, богатые девочки становятся шилом в заднице.

— Что до Ангела, к ней это не относится.

Едва произнеся это условное имя, Дэн прикусил язык. Идиот…

— Ангел? — протянул Джек.

Дэн скрипнул зубами.

— Должен же я был как-нибудь ее называть, ты согласен?

— Нежно, ничего не скажешь.

— Иди ты, Боннер…

За эти несколько секунд оба вернулись в их общие девятнадцать лет, когда они жестоко вышучивали друг друга и каждый доказывал, что у него самая крутая машина, самая крутая девчонка, самый крутой ствол.

— Рад узнать, что горный воздух не слишком повлиял на Мейсона, — усмехнулся Джек. — Или все дело в русоволосом, прекрасном и богатом шиле…

— Она не шило в заднице, она, если хочешь… Она прелесть.

— Прелесть? Ну ты, брат, пропал.

— Как на духу клянусь, мне не терпится избавиться от этого и…

— Пива поставишь?

— Жду другого ответа.

— Знаешь, если серьезно, я возьмусь. — Эти слова мгновенно возвратили Джека к его роли федерального агента — и друга. — Порыскаю и постараюсь установить, по какому праву эти парни разъезжают на машине с номерами, зарегистрированными на имя губернатора. Может, этот уголовник, губернаторский брат, уступил машину кому-нибудь из своих кретинов. Или эта девочка — дочка какой-нибудь важной шишки. В общем, я выясню, что происходит. А ты пока приглядывай за ними.

Заходящее солнце зажгло рдяный костер на Мейн-стрит. Его жар проник в телефонную будку и обжег Дэна.

— У меня четкое ощущение, что мы имеем дело не с дилетантами.

— У меня такое же чувство.

— Я перезвоню тебе через несколько дней.

— Договорились. Ну ты даешь, Дэн!

— Что такое?

— Фиалковые глаза, говоришь? Это серьезно?

Дэн тряхнул головой и расхохотался.

— Боннер, сначала выпей пива, а потом у тебя будет серьезная работа.

— Потом, дружище.

Дэн постоял у кабины, провожая взглядом пожилую пару, намеревавшуюся успеть в магазин до закрытия. День клонился к вечеру, но разум Дэна будет бодрствовать, причем, скорее всего, еще двадцать четыре часа. Ему предстоит задать кое-какие вопросы, после чего разработать план.

Его передернуло при мысли о высказанных Джеком предположениях. Честно говоря, ни одна из гипотез ему не нравилась. Или у Ангела нешуточные проблемы, или же она принадлежит к семейству какой-то тяжелой фигуры.

Как то, так и другое — достаточный резон, чтобы отступиться, отбросить всепоглощающее стремление обеспечить ее безопасность. Но он никогда не стремился к беспроигрышным играм. А после встречи с Ангелом — тем более.

Дэн ударил кулаком по плексигласовому окну телефонной кабины. В конце концов, он не охотится за женщинами. Просто он видит их… когда видит.

И сколько бы он ни раздумывал, сколько бы ни изобретал объяснений, сколько бы ни старался изгнать эту женщину из своих мыслей, у нее все-таки оставались ее фиолетовые глаза и длинные кудрявые волосы, ее честность, открытость, желание и неумение помочь. Он поежился.

Завтра к вечеру он будет дома. Возле нее.

Он отошел наконец от телефонной будки. Сегодня у него еще есть работа. Прикоснувшись к спрятанному под одеждой пистолету, он зашагал к гостинице, где рассчитывал получить бифштекс на косточке и кое-какую информацию в придачу.

Недовольно ворча, Ангел выбросила в мусорное ведро то, что задумывалось как вишневый пирог, и вернулась в кухню с пустым блюдом в руках. Она была полна решимости доказать, что способна готовить, что есть в ней все-таки хоть какая-то хозяйственная жилка.

Просто ей требуется тренировка.

Было почти девять часов вечера. Она упражнялась в кулинарном искусстве уже пять часов, и в конце концов ей удалось сотворить парочку вполне пристойных кусков жареной ветчины. Но ветчины мало.

Завтра вечером вернется Дэн, и она обязана предложить ему полноценный съедобный ужин, без черных корок и чада в кухне.

А если фортуна будет на ее стороне, то этот ужин окажется еще и аппетитным на вид.

Добавив в муку холодной воды и замесив тесто (о том, как это делается, ей пришлось прочитать в приложении к кулинарной книге), она раскатала его. Нет, она накормит Дэна, накормит как подобает соблазнительнице.

На ее губах появилась задумчивая улыбка. Конечно, никакая она не соблазнительница, во всяком случае, опыта в подобных делах у нее немного, но она будет стараться изо всех сил. Что-то подсказывало ей: времени у нее мало, ей недолго здесь оставаться. И прежде чем она покинет Дэна, она расскажет ему о своих чувствах, покажет, как любит его.

Она открыла новую банку с вишнями и положила одну ягоду в рот.

А когда она откроет правду, примет ли он то, что она ему предложит? Поймет ли ее человек, отказавшийся от эмоций?..

По языку разлилась терпкая сладость вишни. И нечто новое явилось ей, еще одно видение, подобное черной молнии, пронзило мозг.

Она пошатнулась, сжала рукой лоб и тут же нащупала пальцами шрам. Держась за край стола, она медленно опустилась на прохладный линолеум.

Образы врывались в мозг один за другим — четкие, яркие, красочные. Вот она — маленькая девочка, сидит на крыше загородного дома и рвет вишни с огромного дерева. На мили и мили вокруг, до самого скалистого берега простирается усыпанная цветами долина. Рядом с ней — два мальчика, оба старше ее, поглощают вишни и ухмыляются, как клоуны в цирке. Они похожи на нее. У одного — ее нос, у другого — ее глаза.

Внезапно движущаяся картинка окрасилась еще и звуками. Океан плещется у подножия скалы, ветер шелестит листьями вишневого дерева, мальчики весело смеются. Но вот кто-то окликает их; это женщина в бледно-лиловом платье, на голове у нее украшенная алмазами тиара.

При нежном звуке этого голоса у Ангела запершило в горле, а к глазам подступили слезы.

— Фара! — услышала она собственный крик.

Женщина улыбнулась ей.

— Ягненочек, будь настоящей умницей, хоть это не так легко, как кажется. Не убегай, люби и не отказывайся от любви.

Все пропало. Пейзаж, мальчики, женщина, вишневое дерево — все погасло, словно угольки в камине.

Ангел моргнула, открыла глаза, увидела себя в знакомой хижине. У нее закапали слезы.

Она знала, что представшая перед ней женщина родная ей, может быть мать. В их близости нет сомнений. А эта далекая земля на океанском берегу — ее родина. Однако, как ни странно, несмотря на счастливое чувство любви и привязанности к этим людям и этой местности, ее разум не хочет узнать правду.