Читать книгу "Анатомия краха СССР. Кто, когда и как разрушил великую державу - Алексей Чичкин"

Отсутствие механизации погрузки, выгрузки и перегрузки скоропортящихся грузов и широкое применение ручного труда на этих тяжелых работах, помимо высокой стоимости грузовых работ, приводит к излишним простоям дорогостоящего подвижного состава, порче груза из-за нарушения режима холодильной цепи, излишнему расходу холода…

Сроки доставки скоропортящихся продуктов не выполняются и при нарушениях графика движения холодных поездов по причине неисправностей или недостаточной пропускной способности на ряде направлений сети железных дорог…

По данным НИИ торговли и общественного питания, общие потери составляют от 30 до 50 % количества реализованной населению свежей продукции. Очень велики издержки по завозу и хранению картофеля и овощей. По расчетам того же института, расходы по завозу и хранению, например, на 1 тонну реализованного полноценного картофеля приближаются к себестоимости его производства…

Наличие большого количества заготовительных организаций и отсутствие у них материально-технической базы по хранению, транспортировке и переработке продукции приводит к тому, что они зачастую не могут принять выращенный урожай, и тысячи тонн помидоров, огурцов, яблок подвергаются порче и идут на корм скоту. В результате, колхозы и совхозы несут большие убытки, из-за чего сокращается овощеводство. Проблема сбыта уже стала настолько сложной, что часто урожай легче вырастить, чем реализовать. Десятки ведомств и учреждений занимаются вопросами заготовки, транспортировки, хранения сельхозпродукции, но по существу никто не несёт должной ответственности за их решение в целом…

Грузоотправители не несут ответственности за отгрузку некачественной продукции, а заготовители сами оценивают качество отгружаемой продукции, что зачастую приводит к фактам завышения качества и показателей рентабельности и транспортабельности. Вследствие такой практики наносится многократный ущерб, и, по существу, неполноценный продукт засчитывается в выполнение плана…».

«Коммунистический режим и народное сопротивление в России: 1917–1991». Москва — Франкфурт: Посев, 1997:

«…В 1970–1985 гг. была удвоена площадь осушенных земель — то есть уничтоженных болот — ценнейшего «питомника жизни» и естественного регулятора стока воды. Это привело, особенно в Аральском бассейне и российском Нечерноземье, к падению уровня грунтовых вод, пересыханию ручьев и озер, падению плодородия почвы, падению животноводческого поголовья из-за растущей нехватки естественных пастбищ, кормов и к обеднению флоры и фауны. Во многих регионах вообще исчезли грибы и ягоды, ухудшилось качество лесов. Усугубило эти процессы, как и кризис в животноводстве, безоглядное использование химических удобрений и ядохимикатов, которые нанесли трудновосстановимые потери на огромных территориях. И директивный запрет «сверху» травопольных севооборотов, которые стали препятствием для повсеместного распространения кукурузы…

Большие сельхозплощади и другие земельные угодья, из-за упомянутых «экспериментов» и методов освоения целинно-залежных земель, повреждены быстро распространяющейся эрозией почвы. Что вскоре превратит многие российские земли в безжизненные полупустыни…».

«Материалы историко-архивных и экономических исследований», Владимир — Суздаль, 1997: Из последнего слова на суде (1968 г., Ленинград) Михаила Садо, зампредседателя подпольного «Всероссийского христианского союза освобождения народа»:

«Милитаристский принцип организации компартии исключает всякий демократизм и всякую живую деятельность в ее рядах. Вся история этой партии показывает, что, чаще всего, она не способна противиться воле руководства, что она является пассивным орудием олигархии…

Вслед за культом Сталина уже начинался культ Хрущева, и положение в стране еще более ухудшилось. Рабство, авантюризм, бесхозяйственность, несправедливость так и кричали на каждом углу. Промышленные производства были захламлены. Перерасход сырья стал обычным явлением. Хищения, взяточничество, приписки приняли колоссальные размеры.

Сельское хозяйство являло картину полнейшего разгрома. Колхозники зарабатывали по 25–30 рублей в месяц, но труд их был ужасен. Я сам не раз видел, как эти бедные люди с утра до ночи ползали на четвереньках под дождем, убирая картофель. Но и картофельные поля часто оставались неубранными.

А в это время Хрущев со своей семьей разъезжали по миру, произнося идиотские речи, которых не мог не стыдиться ни один уважающий себя русский…

Произошло повышение цен на мясо и молочные продукты, пшеница стала покупаться за рубежом. Последовали авантюры с денежной реформой, государственными займами. В стране создавалась напряженная обстановка, приведшая к массовым выступлениям против «советской» власти и КПСС в Новочеркасске, Краснодаре, Караганде, Тбилиси, Сумгаите, Грозном, других местах.

Я был уверен, что мы стояли тогда на пороге внутренней катастрофы, которая могла бросить страну в непредсказуемый хаос. Россия — мое Отечество, моя мать. Мог ли я спокойно смотреть, как гибнет моя мать?!..»

Словом, АПК и, пожалуй, вся экономика СССР катились по наклонной плоскости примерно со второй половины 1950-х, а стимулировалось это сверху. По крайней мере, не без соучастия правящей номенклатуры и её «наместников» создавались все условия, необходимые для подготовки и быстрого осуществления «горбачевской перестройки», приведшей в считанные годы к распаду СССР, дискредитации и развалу КПСС. В этой связи провидцем оказался Мао Цзэдун, заявивший в письме Хрущеву еще в 1962 году: «Вы начали со Сталина, а завершите дело Советским Союзом».

Как Хрущев разрушал «глубинку»…

Уничтожение промысловой кооперации сопровождалось освоением целины пагубными методами.

…14 апреля 1956 г. ЦК КПСС и Совет Министров СССР уничтожили промысловую кооперацию. Их совместное постановление предписывало включить не позже 1960 г. в государственную собственность все объекты и финансовые структуры советской промысловой кооперации (ПК). Складывается впечатление, что это мероприятие тоже было нацелено на постепенное ухудшение социально-экономического положения, а значит, и внутриполитической ситуации в СССР.

Такого рода решением были подорваны, во-первых, ресурсно-производственная база во многих регионах СССР, но особенно на основной территории становления и развития ПК — в российской «глубинке». Во-вторых — поддержание определенного уровня занятости местных жителей, ибо доля в нем промысловой кооперации в «глубинных» районах русских областей и краев РСФСР стабильно превышала 25 %, в других союзных республиках — минимум 15 %. А в-третьих — снабжение населения, особенно «глубинных» же районов РСФСР большинством продовольственных и промышленных товаров повседневного спроса. Так как доля именно ПК в снабжении, опять-таки, российской «глубинки» этими товарами была, самое меньшее, на уровне 40 %.

Отметим, что даже в годы Великой Отечественной войны руководство СССР всячески поощряло промысловую кооперацию. Например, увеличивая закупочные цены на ее продукцию и регулируя цены, по которым предприятия ПК покупали-получали разнообразное сырье, оборудование, места в хранилищах, перевозочные средства, торговые объекты и т. п. Промысловая кооперация рассматривалась «дохрущевским» руководством партии и государства как важнейший элемент поддержания занятости, развития внутренней торговой сети и комплексного использования местного разнообразного сырья, в том числе местной промышленности.