Читать книгу "1421 год, когда Китай открыл мир - Гевин Мензис"

Китайцы, помимо особенно опекаемых ими Малакки и Каликута на юго-западном побережье Индии, создали и так или иначе поддерживали разветвленную сеть портовых городов поменьше, охватывавшую Юго-Восточную Азию и страны бассейна Индийского океана. Чжэн Хэ использовал эти порты в качестве баз для своего Золотого флота, где его корабли могли запасаться продовольствием и свежей водой на всем протяжении пути от Китая до Восточной Африки. Этим портам отводилось также чрезвычайное важное место в грандиозных планах императора Чжу Ди: превращения всего обитаемого мира в данника Поднебесной империи. В 1421 г. торговлю в странах бассейна Индийского океана контролировали Китай и арабские государства, находившиеся на территории Египта и побережье нынешнего Персидского залива. Отношения между Китаем и этими государствами были дружескими. Подобно всем остальным нациям мира, арабы чрезвычайно высоко ценили китайский фарфор и шелк, и экипажи китайских джонок, груженные этими бесценными сокровищами, всегда находили теплый прием в арабских портах.

«В докладе из Мекки, Ваше превосходительство, говорится, что множество джонок, прибывших из Китая, бросили якоря в портах Индии, а две из них стали на якорь в порту Адена. К сожалению, находившиеся на них товары, как-то: изделия из фарфора, шелк, мускус и тому подобные, не были должным образом выгружены на берег и складированы из-за беспорядков, имеющих ныне место в государстве Йемен. Султан направил туда послание, в котором предложил препроводить китайские корабли для стоянки в Джидду, оказав при этом китайским морякам всевозможные почести»[48].

Китайские и арабские торговцы пользовались примерно равным влиянием в великом индийском порту Каликут. Ормуз в Персидском заливе, Малинди, Килва и Занзибар (Malindi, Kilwa, Zanzibar) в Восточной Африке являлись арабскими портами, впрочем, они интенсивно использовались и китайцами. Но Малакка была фактически китайской колонией и считалась важнейшим китайским форпостом в этом регионе.

«Формально эту территорию [Малакку] нельзя назвать страной или государством. Короля там нет, и управляется она племенным вождем. Земли эти находятся в юрисдикции Синь-Ло (Hsien Lo) [Таиланда]; жители выплачивают ежегодную дань в размере сорока лиангов (Hang) золота [приблизительно 48 троянских унций]; если золото перестает поступать в казну Синь-Ло, его властитель посылает туда войска, чтобы выколотить из аборигенов эту дань.

В седьмой год Йон Ло (Yong Lo) [1409] император приказал своему посланнику Великому евнуху Чжэн Хо [Чжэн Хэ] и другим чиновникам взять власть над этими землями в свои руки и заставить местное население исполнять императорские эдикты; племенному вождю в этой связи были пожалованы подарки, как-то: два сильных тюленя, шляпа, кушак и роба. После этого таиландцы и думать не смели нападать на эти земли»[49].

В дневниках Ма Хуаня немало страниц посвящено описанию Юго-Восточной Азии. Историк флота рассказывает о крокодилах, живущих в болотах среди мангровых зарослей, о «резиновых» деревьях, оловянных шахтах и кокосовых плантациях.

«Кокосовые орехи и пальмы можно использовать десятью различными способами. Молодой орех дает сладкий сок, который очень приятен на вкус и хорошо освежает. Когда сок забродит, из него получается неплохое вино. Зрелый кокос содержит плотную массу, которую, настрогав, употребляют в пищу. Из этой массы также получают масло и делают сахар. Из волокон, опутывающих скорлупу ореха, плетут веревки и канаты, которые незаменимы для корабельного дела. Из скорлупы ореха делают миски и чашки. Уголь от сожженных скорлупок хорош при тонких работах, связанных с нанесением золотой или серебряной инкрустации. Из кокосовых пальм можно строить дома, а их широкими листьями покрывать крыши»[50].

Ма Хуань также весьма живо описывает стоянку китайских кораблей в порту Малакки и сам город.

«Когда Малакку посещает китайское торговое судно, [местные жители] сооружают на пристани барьер [для сбора таможенных податей]. В городской стене четверо ворот с башнями. На башнях сидят наблюдатели и барабанщики. По ночам по улицам ходят сторожа с колокольчиками. В городе, помимо внешней стены, имеется еще одна цитадель — поменьше. Она предназначена для охраны выстроенных там складов для спе-Ций и провианта. Когда правительственные корабли [флот Чжэн Хэ] возвращаются домой, они обязательно останавливайся в этом порту, чтобы отремонтировать суда и погрузить Па борт местные товары. Здесь же все суда отстаиваются в ожидании благоприятного ветра с юга, который начинает дуть с середины пятого месяца [июня]. Дождавшись же попутного ветра, они снимаются с якоря и отплывают на родину»[51].

Помимо всевозможных товаров, в изобилии имевшихся в Малакке, китайцев весьма привлекали обитавшие в этом городе женщины. «Мыслительные способности здешних жен развиты значительно больше, чем у их мужей. Если местная женщина находится в интимных отношениях с одним из наших соотечественников, ее муж преспокойно взирает на то, как китаец тискает его жену, и говорит: «Моя жена так хороша, что способна понравиться даже подданному китайского императора»[52]. Если верить историку, мужчины Малакки вообще были склонны во всем потакать своим женам и очень старались их ублажить. В этом им помогали стеклянные шарики китайского производства. Этот обычай — использовать для удовлетворения женщины стеклянные шарики — до сих пор существует в некоторых частях Юго-Восточной Азии.

«Когда мужчине исполняется двадцать лет, ему с пениса срезают крайнюю плоть, а головку члена иссекают острым кривым ножичком в форме чешуйки лука, после чего загоняют под кожу крохотные стеклянные шарики, так что головка члена начинает походить на кисть винограда. Местные царьки и вожди вместо стеклянных шариков используют пустотелые шарики из золота, в которые запаивают крупицу металла. От человека, которому вставили подобное устройство, при ходьбе исходит едва слышный звон, который почитается красивым и мелодичным. Мужчины, не вставившие себе шарики [описанными выше способами], относятся к низшим слоям общества»[53].