Читать книгу "Книга о самых невообразимых животных. Бестиарий XXI века - Каспар Хендерсон"

Как и другие китообразные, дельфины произошли от животных, внешне напоминавших помесь волка и необычно гибкого гиппопотама (возможно, самого близкого сухопутного родственника дельфина). В ходе эволюции предки дельфинов научились охотиться, почти как крокодилы: они поджидали свою добычу в мутноватой прибрежной воде, готовые мгновенно наброситься на нее. Их потомки тоже, конечно, жестокие и умелые охотники. Особенно этот навык отточен у косаток (китов-убийц), самых крупных представителей семейства дельфинов: они могут охотиться даже на молодых морских котиков, когда те отдыхают на пляже или спасаются на плавучей льдине. Иногда косатки несколько раз подбрасывают пойманных ими котиков в воздух – как кошка, играющая с мышкой. Прекрасные охотничьи навыки дельфинов позволяют им тратить на добывание пищи всего по нескольку часов в день, оставляя достаточно времени для общения и светской жизни.

Тот факт, что дельфины – очень общительные существа, не исключает возможности агрессивного поведения по отношению друг к другу. Самцы иногда объединяются в «банды», насилуют самок и убивают чужих детенышей. Но чаще они очень дружелюбны, готовы сотрудничать и помогать друг другу. Молодые дельфины в течение довольно долгого времени зависят от своей стаи, которая заботится о детенышах и обучает их. По крайней мере у некоторых видов матери используют специальный «детский язык» для общения со своими малышами и помогают им передвигаться, помещая в струю воды за собой: в результате сама мать плывет только на три четверти от своей обычной скорости, зато скорость детеныша увеличивается на треть. Дельфины-матери часто помогают друг другу ухаживать за детьми.

Кит-убийца охотится на тюленя

Есть основания считать, что по крайней мере у некоторых видов дельфинов (и зубатых китов) каждая особь издает свой особый свист, с помощью которого ее можно идентифицировать. Другие члены стаи имитируют этот свист, отвечая данной особи или привлекая ее внимание. Получается, у каждого дельфина есть своего рода имя. Кроме того, дельфины не только обладают самосознанием, но и имеют представление о способностях других. Так, если человек играет с дельфинами с мячом или в догонялки, дельфины будут учитывать, что он плавает гораздо хуже них, и станут ему «поддаваться», ведь иначе человек просто не сможет участвовать в игре. Они передают следующим поколениям определенные знания – а ведь это и есть культура – и очень любят обучать чему-то новому друг друга и людей. Ученые считают, что у многих видов хорошо развито представление о чужом (не своем) сознании (Theory of Mind).

Еще один аспект жизни дельфинов, к изучению которого мы только приступаем, это роль звука. Достаточно часто дельфины издают довольно приятное монотонное посвистывание, когда плывут в создаваемых движением лодки волнах. Некоторые морские биологи сравнивают эти звуки с повизгиванием маленького ребенка. На самом же деле все гораздо интереснее. В воде звук распространяется в четыре раза быстрее, чем на суше, а свет виден только на очень маленьком расстоянии – так что звуки служат дельфинам и «зрением», и «языком». Эхолокационные способности дельфинов делают их восприятие внешнего мира гораздо острее, чем любые высокие технологии, имеющиеся в распоряжении человека. Дельфинам открыт мир коммуникации, который нами пока еще совсем не изучен.

Юджин Линден (2002) описывает эксперименты Дайаны Рейсс с молодой самкой дельфина по имени Цирцея в искусственной среде. Тренер Цирцеи демонстрировала недовольство, когда дельфин не выполнял по ее требованию какой-нибудь трюк, отступая назад и замирая на несколько секунд, то есть брала своего рода тайм-аут, как мама слишком уж непослушного ребенка. Если Цирцея выполняла трюк как следует, она получала в награду кусок рыбы. Причем ей не нравилось есть рыбу с плавниками. Однажды тренер по рассеянности забыла удалить плавники, прежде чем бросить рыбу Цирцее, и та уплыла в дальний конец бассейна и замерла в вертикальном положении, то есть повторила позу тайм-аута своего тренера. Она усвоила сигнал тренера, и теперь сама воспитывала его.

Дельфины производят звуки, которые дают им возможность различать предметы, с помощью альвеолярных мешочков, расположенных ниже их дыхала. Воздух в этих мешочках позволяет им делать своеобразные щелчки продолжительностью менее одной тысячной секунды. Этот звук проецируется с параболической поверхности передней части черепа дельфина, проходя через слой жировой ткани, образующей похожую на дыню форму, которую дельфин может менять, подобно тому, как это происходит с хрусталиком человеческого глаза. Звук проходит в воде, отталкивается от предмета и возвращается в виде эха, которое воспринимается нижней челюстью дельфина и передается в виде вибрации к его нижнему уху. Интенсивность и частота щелчков могут меняться. Издаваемые на более низкой частоте сигналы – они немного напоминают скрип двери – позволяют дельфину составить общее представление о каком-то объекте и обычно используются для распознавания отдаленных предметов. Более высокочастотные звуки, похожие на тонкое жужжание, дают более детальное представление. В зависимости от ситуации дельфин может издавать от 8 до 2000 щелчков в секунду. Самые частые щелчки человеческое ухо воспринимает как гудение. Но дельфин в состоянии идентифицировать каждый щелчок отдельно и не станет издавать новый звук, пока эхо предыдущего не вернется.

Эти щелчки и попискивания – направляемые наружу через лоб дельфина, отражающиеся от предметов и получаемые обратно в виде вибраций в нижней челюсти, откуда они поступают в ухо, – позволяют дельфинам определять местоположение объектов, находящихся в нескольких километрах от них. При этом они могут проникать сквозь кожу человека или дельфина на расстоянии нескольких метров и «видеть» бьющееся сердце или движение ребенка в матке. Есть сведения о нескольких случаях, когда дельфины определяли беременность женщин, которые сами еще о ней не знали, и начинали обращаться с ними так, как дельфины обращаются со своими беременными самками. Дельфины способны различать текстуру и форму предметов на большом расстоянии или спрятанных: например, деревянные, пластиковые и металлические фигурки одной формы и размера или медные и алюминиевые диски. Они определяют различия в толщине в несколько десятых миллиметра (меньше толщины человеческого ногтя) на расстоянии десяти метров – для этого им необходимо различать звуки, возвращающиеся с промежутком меньше чем одна миллионная секунды.

Человек способен воспринимать звуки, начиная примерно с 20 Гц (чуть ниже самого низкого тона пианино) и до 20 000 Гц (где-то на две октавы выше самого высокого тона пианино). Нижняя граница слышимости для дельфина находится на 150 Гц, зато верхняя – 150 000 Гц – в восемь раз выше нашей.

«Эхолокация» представляется не самым подходящим термином для описания этой сверхчеловеческой способности: она напоминает слух и зрение, но при этом сильно отличается и от того, и от другого, а в каких-то отношениях превосходит их. Иногда человеку удается развить силу восприятия почти до уровня дельфинов. Бен Андервуд, «человек-сонар», полностью потерял зрение из-за рака сетчатки глаза в возрасте двух лет, но научился свободно передвигаться: он определял положение предметов, щелкая языком и вслушиваясь в отражающееся от предметов эхо. Бен даже умел играть в настольный футбол, просто слушая, где находится мяч. Эвелин Гленни, перкуссионистка, выросла в окружении музыки и, несмотря на глухоту, научилась распознавать самые незначительные вибрации, что позволило ей стать всемирно признанным музыкантом. Для человека такие достижения уникальны, но любой дельфин способен на гораздо большее.