Читать книгу "Симпсоны и их математические секреты - Саймон Сингх"

Когда в следующем году Льюис опубликовал книгу Moneyball, он признал, что время от времени подвергал сомнению доверие Бина к математике: «Мои аргументы просты: каждый игрок индивидуален, и рассматривать его надо как частный случай. То есть размер выборки всегда равен единице. Билли выдвигает свои контраргументы: бейсболисты развиваются примерно по одинаковому сценарию, черным по белому прописанному в статистических справочниках. Конечно, время от времени наблюдаются отклонения, но в команде из двадцати пяти человек они уравновешивают друг друга».

Книга Moneyball привлекла внимание общественности к Бину как к инакомыслящему герою, беззаветная вера которого в саберметрику сподвигла его посягнуть на устоявшиеся правила бейсбола. Кроме того, у Бина появились сторонники в других видах спорта, таких как футбол (об этом идет речь в Приложении 1). Об успехах Бина узнали даже люди не из числа любителей спорта после того, как на экраны вышел художественный фильм Moneyball (в русском прокате «Человек, который изменил все»), основанный на книге Майкла Льюиса, с Брэдом Питтом в главной роли, получивший несколько номинаций на «Оскар».

Как и следовало ожидать, успех Бина убедил соперников в необходимости воспользоваться подходом клуба Oakland Athletics и тоже применить саберметрику. Накануне сезона 2003 года клуб Boston Red Sox нанял Билла Джеймса, а еще через год отец саберметрики помог этой команде впервые за 86 лет выиграть Мировую серию, разорвав так называемое проклятие Бамбино. Со временем саберметрику взяли на вооружение такие клубы, как Los Angeles Dodgers, New York Yankees, New York Mets, San Diego Padres, St. Louis Cardinals, Washington Nationals, Arizona Diamondbacks и Cleveland Indians. Однако одна команда все же превзошла остальных в плане доказательства силы математики, а именно Springfield Isotots, тренером которой была Лиза Симпсон.

В эпизоде «ДеньгоБАРТ» Лиза уходит из бара Мо со стопкой книг по математике[24], исполненная решимости помочь команде Isotots одержать победу с помощью статистики. Без сомнения, Лиза успешно использует электронные таблицы, компьютерное моделирование и подробный анализ, для того чтобы превратить аутсайдеров Isotots во вторую лучшую команду лиги после Capital City. Но когда Лиза говорит Барту, чтобы он не махал битой в матче с командой Шелбивилля, он не подчиняется ее инструкциям… и выигрывает матч. Однако, по мнению Лизы, хоум-ран[25] Барта – всего лишь везение. На самом деле Лиза считает, что подобное неповиновение способно подорвать ее статистическую стратегию и разрушить надежды команды на лучшее будущее. В итоге она выгоняет Барта из команды, потому что «он возомнил себя умнее теории вероятности».

Обратив внимание на то, что у Нельсона Манца самый высокий процент попаданий на базу, Лиза, придерживаясь принципов саберметрики, назначает его новым лидофф-хиттером, главная задача которого – занять базу. Очевидно, что Лиза сходится во взглядах со своим коллегой, специалистом по саберметрике Эриком Уокером, оценивающим роль процента попаданий на базу так: «Проще и точнее говоря, это вероятность того, что отбивающего не выведут в аут. В таком случае становится совершенно ясно, что самый важный одномерный статистический показатель для нападающей команды – это процент попаданий на базу. Он измеряет вероятность того, что отбивающий (бэттер), вышедший на биту, не будет выведен в аут, а значит, подача мяча продолжится».

И действительно, благодаря осведомленности Лизы о роли процента попаданий на базу команда Isotots продолжает серию побед. Один из комментаторов объявляет ее успех «победой сухих расчетов над спортивным духом».

Isotots пробивает себе дорогу на чемпионат Малой лиги штата, где ей предстоит сразиться с Capital City. К сожалению, один из игроков команды Ральф Виггам перепивает сока и выходит из строя, из-за чего Лиза вынуждена просить Барта вернуться. Барт неохотно принимает предложение, поскольку знает, что столкнется с дилеммой: следовать своим инстинктам или придерживаться тактики Лизы, основанной на математических расчетах? Когда в девятой и последней подаче мяча команда Capital City опережает Isotots со счетом 11–10, Барт снова решает ослушаться Лизу. На этот раз он попадает в аут, и команда Isotots проигрывает – и все из-за нежелания придерживаться правил саберметрики.

Эпизод заканчивается примирением Лизы и Барта, хотя очевидно, что брат и сестра придерживаются совершенно разных философских взглядов. По мнению Лизы, бейсбол необходимо анализировать и понимать, тогда как Барт убежден, что спорт сводится, по сути, к инстинктам и эмоциям. Эти взгляды отображают более серьезную дискуссию о роли математики и других точных наук. Кто-то может поставить вопрос так: разрушает ли анализ внутреннюю красоту окружающего мира или это делает мир еще прекраснее? Во многих отношениях позиция Барта выражает взгляды, высказанные английским поэтом-романтиком Джоном Китсом:

Любое диво От философии бежит пугливо! Вот радугу в лазури зиждет Бог – Но семь волшебных красок в каталог Внесли и волшебство сожгли дотла. Философ свяжет ангелу крыла, Определит размер чудес и вес, Очистит от видений грот и лес, Погубит радугу – все так же, как Понудил кануть Ламию во мрак.[26]

Это строки из поэмы «Ламия», названной по имени демона из древнегреческой мифологии, пожирающего детей. В контексте XIX столетия слово «философия», используемое Китсом, охватывало также математику и другие точные науки. Следовательно, он утверждает, что математика и другие науки нарушают элегантность естественного мира. Китс убежден, что рациональный анализ «погубит радугу», тем самым уничтожив присущую ей красоту.

Напротив, Лиза Симпсон сказала бы, что такой анализ превращает радугу в еще более волнующее зрелище. Пожалуй, эту точку зрения лучше всего сформулировал физик и лауреат Нобелевской премии Ричард Фейнман:

У меня был друг, художник, и он иногда высказывал точку зрения, с которой я никак не мог согласиться. Он брал в руки цветок и говорил: «Смотри, как он красив». У меня не было возражений, а он продолжал: «Видишь, я как художник могу оценить его красоту, а для тебя как ученого это всего лишь очередной скучный предмет». Думаю, он был помешан на красоте. Однако увиденная им красота доступна каждому, и мне в том числе. Хотя допускаю, что я не такой рафинированный эстет, как он, но и я способен оценить красоту цветка. В то же время я вижу в цветке гораздо больше, чем он. Я могу представить его клеточную структуру, ведь сложные взаимодействия внутри клеток тоже обладают своей красотой. Я имею в виду не только красоту в масштабах одного сантиметра; существует также красота в меньших масштабах, во внутренней структуре. Возьмем другой процесс. Известно, что краски цветка вырабатываются, чтобы привлечь насекомых для его опыления – значит, насекомые могут видеть цвет. Напрашивается вопрос: эстетические чувства существуют и в низших формах? Почему эстетические? Всевозможные сложные вопросы доказывают, что научное знание лишь добавляет благоговейного трепета перед цветком. Научное знание добавляет; не понимаю, как оно может что-то вычитать.[27]