Читать книгу "Ремейк кошмара - Антон Леонтьев"

— Я заказал кое-что в тайском ресторане, должны вот-вот доставить… Или ты хочешь вина, солнышко? Впрочем, доктор сказал, что тебе нельзя…

— Он же шарлатан! — заявила Юлия, и Роман расхохотался:

— Уела меня, солнышко! Ну что, давай посмотрим, что ты там нарыла.

Он кивнул на сверток, который Юлия прижимала к груди.

Женщина положила его на барную стойку, Роман приблизился с ножницами, но Юлия сказала:

— Я сама.

Муж не стал перечить или переубеждать ее, молча подал ножницы, и Юлия перерезала зеленые тесемки, осторожно развернула плотную пластиковую ткань. Наконец она узрела затейливую рукоятку, а затем по гранитной стойке звякнуло что-то металлическое.

Перед ней лежал нож, с длинным, частично покрытым бурыми засохшими пятнами странным лезвием и рукояткой, сделанной из пробкового дерева, с темным металлическим ободком.

Точно такой же нож она видела в своем кошмаре — в ящике на кухне Квазимодо.

— Гм, — произнес после недолгого молчания Роман. — Нож… Правда, какой-то странный…

Он имел в виду загогулину на конце лезвия.

— Думаю, таким удобно извлекать глаз из глазницы… — произнесла медленно Юлия, сама не зная, отчего ей в голову пришла такая ужасная идея.

— Солнышко, — произнес шокированно Роман. — Господи, к чему такие ужасы? О чем это ты?

В самом деле, о чем? Юлия и сама не знала, как не знала и многих вещей, которые, вероятно, раньше были ей известны.

Или нет?

Юлия дотронулась до рукоятки из пробкового дерева, а затем захотела взять нож в руки, но Роман быстро произнес:

— Солнышко, не надо этого делать. Кто знает, быть может, там остались отпечатки пальцев или следы ДНК. Недаром же этот нож был надежно завернут в пластик…

Муж был прав. Юлия отдернула руку. Роман продолжал:

— Сейчас позвоню в полицию. Помнишь, у нас там был знакомый генерал, тот самый, который с отцом твоим на рыбалку ездил?

— Нет! — отрезала Юлия, и муж вздрогнул. Посмотрев на нее, он осторожно произнес:

— Но, солнышко, почему нет? Ведь понятно же, что если кто-то и спрятал нож в… в дупле, то нож имеет отношение к преступлению. Посмотри, лезвие, похоже, все в крови…

Юлия кивнула и ответила:

— Ты прав. Я тоже не думаю, что кто-то будет прятать нож просто так. Наверняка он связан с преступлением. Причем я знаю с каким. Ее убили именно там!

— Да кого, солнышко? — заявил в потрясении Роман, а Юлия ответила:

— Чертову девочку. Ту самую, с косичками, зашитым ртом и пустыми глазницами. Ее убили при помощи этого ножа. И глаза ей извлекли именно им…

Раздался стук. Это Роман со всего размаху поставил свой бокал на барную стойку.

— Солнышко, тебе не надо фантазировать на подобные жуткие темы. Доктор сказал, что…

Юлия закричала:

— Я не фантазирую! Ее убили именно этим ножом! Я сама видела…

Юлия запнулась, тяжело дыша, а муж, подойдя к ней и обняв ее за плечи, прошептал:

— Ну, солнышко, попытайся рассуждать логично. Если девочку убили, как ты утверждаешь, на этой поляне или, скажем, в этой лесополосе, то вряд ли ты могла стать этому свидетелем. Разве ты видела во сне лесополосу? — Юлия отрицательно качнула головой, а муж продолжил: — Вот видишь, солнышко… Эта девочка в самом деле чертова, то в ванной тебе является, то в клинике. Ну и сегодня в лесополосе. Но ведь саму лесополосу ты не видела?

Юлия снова отрицательно кивнула, муж поцеловал ее в щеку и сказал:

— Значит, вряд ли можно исходить из того, что ты видела, как ее убивают в лесополосе…

Женщина быстро произнесла:

— А кто сказал, что ее убили именно там? Ее тело там зарыли. Но убили ее в ином месте!

Роман вздохнул:

— Солнышко, ты противоречишь самой себе. Тела мы ведь там не нашли…

— Мы и не искали! И его могли оттуда забрать и перезахоронить или вообще уничтожить. Мы нашли ее заколку!

— Солнышко, мы нашли какую-то заколку, что неудивительно, ведь по лесополосе наверняка в самом деле шляются дети или даже взрослые тетеньки, использующие детские заколки. И теряют их там. Всякие грибники, ягодники, влюбленные парочки, просто любители свежего воздуха, собачатники, кошатники, даже бельчатники…

В его голосе сквозил явный сарказм.

— …наконец, наркоманы и бомжи, а в частности, наркоманки и бомжихи! И любой из них, вернее, любая из них могла потерять — и потеряла — заколку!

— Или Великий Белк! — прошептала Юлия и добавила чуть громче — Где заколка, которую я нашла?

Роман ответил:

— Солнышко, я обронил ее, когда мы плутали в темноте по лесополосе…

Юлия, развернувшись так резко, что столкнула свой бокал с коктейлем, пронзительно закричала:

— Как ты мог! Это же улика!

— Солнышко, извини. Я не хотел, так получилось… — принялся оправдываться Роман. — Она выскользнула у меня из кармана, когда я вынимал мобильный, чтобы посветить фонариком…

Юлия продолжала кричать:

— Едем туда обратно, нам надо найти ее!

— Солнышко, не сходи с ума. Я толком и не запомнил, где мы были…

— Я запомнила! Я знаю где! Едем!

— Солнышко, сейчас ночь. Даже если ты поедешь, то не найдешь это место, а если даже и найдешь, как ты намереваешься искать там ночью — эту чертову заколку этой чертовой девочки?

Роман был прав — Роман был всегда прав со своей мужской логикой и железными нервами. Но сейчас Юлии не было до этого дела.

— Где ключи? Дай их мне! Я поеду сама, если ты не хочешь меня сопровождать!

Роман схватил лежавшие на барной стойке ключи и засунул их себе в карман.

— Солнышко, я же сказал — не дури. Если для тебя это так важно, то мы съездим завтра туда снова. Но не сейчас, глубокой ночью! И это обсуждению не подлежит!

Юлия бурно разрыдалась, а в этот момент раздалась мелодичная трель домофона — доставили еду из тайского ресторана.

В кушаньях, которые вообще-то любила, Юлия поковырялась еле-еле. Роман пытался завести с ней разговор, однако она упорно игнорировала все его попытки.

Наконец, когда она не ответила на его очередной вопрос, муж вздохнул и, отбросив палочки, заявил:

— Как знаешь, солнышко, но я умываю руки. Я тоже устал и тоже не всегда хорошо себя чувствую. Особенно с тобой.

И, поднявшись, ушел прочь. Юлия, ощутив жгучую вину, переборола первое желание броситься за мужем и помириться. Или даже попросить у него прощения за свое невыносимое поведение.