Читать книгу "Франклин Рузвельт - Георгий Чернявский"

Однажды, увлекшись, путешественники заблудились и заехали в соседний штат Коннектикут, который к избирательной кампании Рузвельта никакого отношения не имел. Пришлось, извинившись, возвратиться в родные пределы…

Впрочем, многому еще надо было учиться. Если навыками непосредственного общения с избирателями Франклин овладел быстро, то его публичные выступления вначале напоминали доклады на университетских семинарах. Послушав предвыборную речь мужа в городке Пекипси, Элеонора заметила, что он вел себя нервно, был внутренне напряжен, говорил медленно, как бы подбирал слова, между отдельными фразами подчас были томительные паузы. К тому же он казался «ужасно юным».

Трудно сказать, какие факторы оказались решающими для исхода выборов. Возможно, некоторые не очень грамотные фермеры полагали, что Франклин является республиканцем, подобно Рузвельту-старшему. Какую-то роль сыграло то, что прогрессизм, стремление к политическим реформам, которые отстаивал демократический кандидат, не особенно вдаваясь в конкретные предложения, становились всё более популярными. Отдельные наблюдатели утверждали даже, что разразившийся в день выборов сильный дождь помешал некоторым пожилым избирателям явиться на участки для голосования, а именно в их среде были особенно сильны консервативные настроения.

Так или иначе, произошло невиданное, в значительной степени случайное событие для этого края: кандидат от Демократической партии победил, обогнав соперника — республиканского кандидата Джона Шлоссера, довольно известного юриста и опытного оратора, более чем на тысячу голосов (15 708 против 14 568). Однако если это и была случайность, то хорошо подготовленная и прежним опытом молодого политика, и его основательной предвыборной агитацией. Несмотря на весьма скромную разницу, боссы Демократической партии торжествовали.

Франклин набирался опыта, учился разговаривать с людьми совершенно различного социального положения и взглядов, находя для них нужные слова. А главное — он постепенно, очень медленно избавлялся от своих аристократических замашек, которые, впрочем, подчас давали себя знать, и этот процесс продолжался с переменным успехом еще много лет. Френсис Перкинс, работавшей в Лиге потребителей и позже ставшей соратницей Рузвельта в политических дебатах и битвах, при первой встрече он не понравился. Она вспоминала, как Рузвельт «ходил из одной комнаты комитета в другую (речь шла об одном из комитетов легислатуры штата. — Г. Ч), редко разговаривая с его членами, с искусственно серьезным выражением лица, редко улыбался», и что у него была неприятная привычка, которую он сам, вероятно, не осознавал, — задирать вверх голову: «В сочетании с пенсне и высоким ростом это создавало впечатление, что он смотрит на большинство людей сверху вниз».

Но когда было необходимо, Франклин мобилизовывался и представал перед людьми из самых различных социальных групп чуть ли не одним из них, что в Америке исключительно важно. Журналист Луис Хоув, который стал позже другом Франклина, с немалым удивлением отметил: «Это была совершенно безнадежная борьба, но Рузвельт выиграл ее». Сам Франклин постепенно учился «не задирать нос». Он во всё большей мере вел себя так, чтобы его взгляд сверху вниз воспринимался как признак внимания к собеседникам, а не высокомерия.

* * *

Победа на выборах произвела впечатление не только среди политиков штата. Ее отметили многие ставшие известными фигуры. Среди них был и только что одержавший блестящую победу на губернаторских выборах в соседнем штате Нью-Джерси Вудро Вильсон — восходящая звезда Демократической партии. Бывший студент Вильсона по Принстонскому университету Джозеф Гаффи посетил его, чтобы поздравить. В завязавшемся разговоре был упомянут успех Рузвельта. «Я думал, что все Рузвельты республиканцы», — сказал Гаффи. «Нет, — ответил губернатор, — этот относится к демократическому крылу семьи. Это — медведь, который еще наблюдает [за происходящим]. Я думаю, у него есть политическое будущее».

В начале января 1911 года новый сенатор, приехав в столицу штата город Олбани, расположенный в 210 километрах севернее самого крупного города штата, носящего одно с ним название, принес клятву верно служить своему штату и стране в целом. Будучи человеком богатым, он арендовал в Олбани большой трехэтажный дом, куда перевез всю свою семью, включая трехмесячного Эллиота, нянь и трех слуг Элеонора, отвлекаясь от забот по дому и воспитания детей (эти дела всё чаще передоверялись верным помощникам и слугам), охотно помогала супругу: подбирала материалы, печатала на машинке его предложения и запросы, давала советы, которые Франклин обычно принимал к сведению, хотя отнюдь не всегда следовал им.

Сама аренда дома была актом демонстративным. В то время большинство законодателей штата чувствовали себя как бы в гостях или в командировке. Они обычно жили в удобном отеле Килера, прозванном «ванной», потому что там имелась такая диковинка, как турецкая баня. Семьи же оставались в своих постоянных местах обитания, и постояльцы отеля часто покидали Олбани, чтобы съездить домой. Сняв большой дом и перевезя туда семью, Франклин фактически продемонстрировал, что собирается быть на своем сенатском посту, как говорят американцы, full-time work («полный рабочий день»).

Четвертого января 1911 года сенатор штата Нью-Йорк Рузвельт, пройдя все торжественные процедуры, занял свое место в кожаном кресле с белым столиком, обозначенное цифрой 36 — номером его избирательного округа. С опозданием на месяц центральная газета так описала его появление: «Франклин Д. Рузвельт легко вошел в зал сената в день начала сессии… Следившие за новым действующим лицом увидели молодого, очень здорового человека с видом римского патриция… Он высокий и стройный. С приятной внешностью, строением тела, выдающим физическую силу, он мог бы сделать театральную карьеру».

С некоторым трепетом Рузвельт переступил порог величественного здания Капитолия и вошел в зал заседаний верхней палаты парламента, построенный архитектором Генри Ричардсоном и Леопольдом Эйдлицем (продолжавшееся более тридцати лет строительство было завершено в 1899 году). Зал сената представлял собой внушительное помещение с высоким подиумом, на верхней ступени которого восседал председатель, а по бокам и чуть ниже — его помощник и капеллан. Заседание начиналось с молитвы, за которой следовала вечная, постоянно повторяющаяся повсеместно в США клятва верности американскому флагу. Рузвельта, правда, почти сразу предупредили, что украшавшие заднюю стену зала огромные камины уже не используются для отопления, а фактически предназначены для другой цели: туда забирались сенаторы для частных бесед. Прошло, однако, совсем немного времени, и Франклин понял, что его разыграли: оказалось, что акустика в камине такова, что каждое произнесенное там слово слышит весь зал. Стало ясно, что надо быть осторожным.

Первые его впечатления не были особенно радостными. Франклин счел, что губернатор штата Нью-Йорк пятидесятилетний промышленник Джон Дике туповат и что у него нет государственного мышления. Новый сенатор не сблизился ни с лидером демократического большинства в сенате Робертом Вагнером, ни с председателем фракции в ассамблее (нижней палате) Альфредом Смитом. Оба они станут видными американскими политиками, сыграют немалую роль в карьере Рузвельта, и о них еще будет сказано. Но пока весь набор высокопоставленных демократов казался ему не соответствующим тому духу новаторства, которым он был охвачен, хотя и учился подчинять эмоции целесообразности.