Читать книгу "Ибсен. Путь художника - Бьерн Хеммер"

Это возможно, убеждает их Гульстад. Он и сам не вполне понимает, зачем это делает. Так, он признался, что знает, каково носить в себе идеальный образ: ему самому довелось испытать это в жизни. История его любви к плодовитой фру Строман доказывает, что человек может одновременно пребывать в двух мирах. После того как они расстались, Гульстад мучительно по ней тосковал. Ее образ долгие годы жил в его памяти, не старея, не изменяясь. Там, в памяти любящего человека, время было над нею не властно. Но недавно он повстречался с фру Строман в пансионате, и ее образ тут же рассыпался в прах. Всё кончено, заключил Гульстад. Идеала больше нет.

Гульстад — романтик, сделавшийся реалистом. Рассказывая свою историю, он предлагает Фальку и Сванхильд решение их собственной проблемы. Только в памяти преходящее может сделаться «вечным», только в памяти может осуществиться мечта о совершенной любви. В первую очередь признание Гульстада действует на Сванхильд. Фальку трудно заглянуть в будущее. Он вынужден согласиться, что его любовь может длиться долго, но не всю жизнь. И тогда Сванхильд рассказывает ему, как им следует поступить.

Расставшись в тот миг, когда их любовь достигнет своей наивысшей точки, они могут сохранить обретенное единство идеала и действительности в мире воспоминаний. Их реальное счастье будет разрушено, однако они понесут в себе — выражаясь символическим языком драмы — божественную идею. Ведь они, в отличие от окружающих, не умеют просто принимать мир таким, каков он есть. Таким образом, Сванхильд и Фальк вовсе не «смиряются» — они жертвуют своим счастьем, дабы сберечь идеал. Они создают для себя мир, в котором царит не гульстадовский, а их собственный образ любви — чувства, не подверженного какому бы то ни было изменению. Тем самым они как бы возвращают богатство, которое дается взаймы, но которое большинство людей либо проматывают, либо теряют. Из слов Сванхильд понятно, почему так важно сохранить этот дар нетронутым: настанет день платежа, и тот, кто не сможет вернуть свой долг, обречен.

Как и в других драмах Ибсена 1860-х годов, в «Комедии любви» на символическом уровне явно прослеживается идея спасения души и потустороннего мира. В этой перспективе Сванхильд и Фальк видят свое будущее. Сванхильд обладает более ясным взором. Ей приходится объяснять Фальку, каковы будут последствия их выбора. Тогда, и только тогда Фальк наконец ее понимает.

Сванхильд. Челн будущего — тонет он под нами, Но вот доска, — и ветра дикий рев Утихнет перед смелыми пловцами. Пусть счастье гибнет, лишь бы берегов Любовь достигла, пережив крушенье!

Фальк. Я понял. Но… расстаться нам с тобой, Когда так чист свод неба голубой, И нам открыт мир страсти, упоенья, И лишь сегодня получил крещенье Союз наш гордый, светлый, молодой?..

Сванхильд. Так хорошо. Стоим мы на вершине. И шествие победное отныне Окончилось. Но в страшный день суда К ответу призовет судья наш строгий, И горе, если на вопрос — куда Исчезнул дар его — ответим, что дорогой Утерян нами дар любви святой!

Фальк (твердо, решительно). Так сбрось кольцо!

Сванхильд (горячо). Да?

Фальк. Взгляд я понял твой! Ведь только так тебя догнать могу я! Как душу к жизни вечной смерть ведет, Так и любовь бессмертье обретет, Когда желаний плотских сбросит гнет И отлетит в духовный мир, ликуя, Воспоминаньем став!.. Кольцо долой!

(1: 697–698)

Когда Сванхильд бросает кольцо, она говорит при этом:

Для жизни скоротечной Тебя утратила — и обрела для вечной!

(1: 698)

Напоминание — договор

Размышляя о том, что их ожидает, Фальк говорит о будущем знамении, которое напомнит им о союзе, о договоре, заключенном между ними и Богом. Эти слова восходят к ветхозаветной традиции. «Ветхий Завет» означает договор или союз, заключенный некогда между Богом и людьми. Текст пьесы свидетельствует о том, что автор мыслил библейскими категориями. Особенно в этом эпизоде, где Фальк говорит, что образ из прошлого воссияет на небе, подобно радуге (1: 699). Аллюзия совершенно прозрачна: после всемирного потопа Бог сказал Ною и его сыновьям, что Он заключит с ними союз и в свидетельство этому на небе воссияет радуга.

Если Фальк и Сванхильд хотят соблюсти свой договор, который гласит, что любовь их должна пребывать неизменной, тогда им не следует рисковать и снова встречаться. Ибо в таком случае с ними может произойти то же, что и с Гульстадом: образ идеала и идеальной любви пропадет. «Дорогам нашим больше не скреститься», — говорит Фальк (1: 698). Это для них — единственная возможность.

В будущем Фальк думает целиком отдаться своей поэзии; теперь у него хватит для этого личного опыта и прозорливости. Он также осознал значение времени в жизни человека; скоротечность этой жизни — отнюдь не повод для того, чтобы тратить каждый миг на удовольствия. Герой определенно порывает с философией «наслаждения мигом».

От таких ограниченных воззрений на жизнь Фальк отказался еще в конце второго действия, но тогда он не догадывался, насколько серьезной окажется для него проблема планирования будущего. В тот момент Фальк полагал, что он и Сванхильд устроят свою жизнь так, как никому еще не удавалось. Но наши герои не отыскали средства победить время. Решение их проблемы находится лишь после встречи с Гульстадом. Духовное развитие Фалька прошло уже два этапа и завершается радикальным переворотом в его мировоззрении. Взгляд Фалька в финале драмы обращен в будущее и к Судному дню: он уезжает в горы, «навстречу всем возможностям» (1: 707).

На всех трех этапах присутствует как мир реальности, так и мир идеала. Первое действие: Фальк убежден, что царство идеала существует и оно принципиально отличается от окружающего мира. Второе действие: выступая с «чайной речью», он ратует во славу идеала и желает посвятить всю жизнь служению этому идеалу. Так он пытается убежать от тягостного мира «толпы», оказаться вне пределов ее досягаемости. Третье действие: Фальк и Сванхильд возвращаются в окружающую действительность, но в то же время создают для себя идеальный мир по ту сторону пространства и времени, где «толпа» не сможет переделать их по своему образу и подобию.

Так становится явным существование двух миров и двух планов, присутствующих в драме. Это — самое главное в заключительной сцене, после «разрыва» отношений Сванхильд и Фалька. Вплоть до этого момента по ходу действия драмы два ее плана все больше и больше отдалялись друг от друга, но в финале они вновь сходятся воедино. Конфликт исчерпан.