Читать книгу "Праздник лишних орлов - Александр Бушковский"

Когда стало темнеть, они остановились у кромки леса, разожгли костерок и сели послушать. Пасущихся гусей не было слышно, зато где-то на болоте трубили журавли, в перелеске человеческим голосом стонала сова и немного подлаивала по-собачьи, коротко вскрикивали чибисы, и блеяли пикирующие бекасы. Эти звуки только оттеняли спустившуюся тишь. Наконец в вечернем небе послышались гортанные переклики, потом свист крыльев налетающей стаи, и неровный гусиный клин возник из-за межи, поросшей ольхой. Пронесся над холмом, у подножия которого тлел костер, и исчез в полумраке за вершинами леса.

– Небо ясное – высоко летят, – довольно сказал первый.

– Да, из простого ружья не достанешь, – поддержал Второй.

Новые стаи появлялись далеко и близко, справа и слева, и большую тишину на множество частей раскололи ружейные залпы. Егеря молча слушали и смотрели вверх. Птицы все летели и летели, ружья гремели, иногда разбивая гусиные шеренги, но строй снова выравнивался и смыкался почти без потерь.

– Мало сшибли, я всего троих насчитал, – подвел итог Первый.

– Как ты их только видишь? – привычно удивился Второй.

– У меня же обострение, хоть я цвета и путаю. Я их как в прибор ночного видения наблюдаю, пока совсем не стемнеет.

– Поехали, посмотрим, кто такие и откуда стреляют, – предложил Второй, когда канонада начала утихать, – чтоб сильно не наглели.

– Я вот раньше не понимал, почему наемников во всех армиях называют дикими гусями, – сев в машину, заговорил Первый, – а теперь вижу. Что у тех, что у других вся жизнь – сплошная война. Марш-броски, перегруппировки под обстрелом. Всегда с разведкой, всегда с дозорами. Даже на отдыхе. Вот жизнь бекова! Регулярные части отвоевали – и в тыл, на зимние квартиры, а у гусей какой тыл? Я слыхал, их даже на севере бьют, и на гнездах, и когда линяют, летать не могут.

Охотники, как и положено, стояли вдоль кромки леса. Они оказались хоть и азартные, но солидные и с пониманием. К тому же сбили мало, а настрелялись вдоволь. Когда стемнело, егеря уехали ночевать.

* * *

В Город поехали спустя несколько дней, и опять ночью. Не включая фары, с одними только габаритными огнями бесконечная колонна прошла по израненной деревне. Дело в том, что несколько дней назад во время разведки на околице солдат обстреляли и им пришлось с потерями отступить. Тогда командир бригады приказал выкатить пушки на прямую наводку, и целых домов в деревне не осталось. Белые вспышки разрывов погасли в серой пыли и черном дыму. Прячась в нем и отстреливая тепловые ловушки, над развалинами туда и обратно низко пролетела пара «крокодилов». Но больше никто не стрелял. Людей не было. Только на дороге осталось лежать несколько коровьих туш грязно-рыжего цвета. Стадо не смогло уйти или спрятаться в подвалах, как люди.

На вершине балки, огромного холма, за которым начинался Город, пылало несколько мощных газовых факелов – остатков нефтяных скважин. Вершина была пуста. А у подножия балки, в ночи, пронизанной мутным светом фар и наполненной дымом дизелей, сотни людей разгружали и вскрывали ящики с боеприпасами, вешали на плечи «Мухи» и «Шмели», набивали карманы ранцев новенькими гранатами и рвали на полосы белые простыни. Эти белые полосы на рукавах должны будут обозначать в Городе своих. Снайпер со Вторым одновременно и молча повязали их друг другу на рукава, стараясь, чтобы полосы получились как можно шире и заметнее. Никто не разговаривал, и, кроме злого рычания моторов, влажная ночь и жирная грязная земля не разносили других звуков. После того как потные и испачканные люди выгрузили из кузова в глину последнюю тонну темных ящиков, полосы на рукавах скатались в веревки и потемнели. Второй поглядел на Снайпера, так же, как тот, уселся на ящик и закурил. Опорожненные «Уралы» отползали в свой строй и там затихали, погасив фары.

Стало темно и почти тихо. Вспотевшая одежда противно холодила спины. Снайпер выкинул окурок, встал, оглянулся и сапогом отбил доску от ящика, на котором сидел. Сломав ее об колено, он оторвал пальцами несколько щепок и подпалил их зажигалкой. Костер понемногу занялся, и его обступили желающие погреться. Противоположная сторона холма, та, где Город начинался с садов и частных глиняных домишек, молчала в темноте и не хотела рассвета. Второй сидел у огня, не вмешиваясь в разговоры и даже не слыша их. Внутри была пустота и усталость.

Рассветало медленно, снова загудели моторы, и на вершину балки полезла голова колонны с «мотолыгами» отчаянной разведки впереди. Постепенно весь холм заполнился техникой с сидящим на броне десантом. Откуда-то прибежал запыхавшийся командир Петя и передал распоряжение рассаживаться по двое на бэтээры и бээмпэшки к солдатам-срочникам. Он был бледным и запыхавшимся, а говорил сипло, сглатывая и наклоняя вперед голову, словно в горле у него пересохло.

– Сейчас разведка спустится в Город, посмотрит, что да как, а потом мы за ними! Квадрат мне указан, двигаться надо по периметру, по улицам. Занимаем высотные здания, потом зачищаем остальные.

Второй исподлобья посмотрел на Снайпера, тот чуть скривил губы и еле заметно помотал головой. «Что-то больно просто», – подумал Второй, залезая вслед за Снайпером на первую попавшуюся броню к солдатам. Усевшись на свой ранец, он оглядел новых товарищей. До сегодняшнего утра он как-то не замечал, не обращал внимания, что все они разные, хоть и в одинаково грязной форме и с равно закопченными лицами. Сейчас он увидел, что выражение лица у каждого из них свое, а взгляды – удивленные, настороженные, похожи только одним. Доверчивостью. Глаза смотрели на него с надеждой. «Бля, они же все тут еще дети!» – поежился Второй, разглядывая грязные пальцы с обломанными ногтями, сжимающие автоматы, кирзовые сапоги и тяжелые каски на головах с тонкими шеями. Снайпер курил, полуприкрыв глаза.

– Нам сказали, что с нами спецназ поедет, – звонким голосом сказал маленький чернявенький сержант.

Второй утвердительно кивнул.

– Нам по кайфу! – обрадовался тот. – С вами прикольнее. А у вас там все офицеры?

– Все, – подтвердил Второй.

– А в каком вы звании?

– Капитаны.

– Нормально! Товарищ капитан, курнуть не хотите? Все не так муторно будет.

– Давай.

– Полезли в броню, товарищ капитан. – Сержантик всем весом дернул люк десантного отсека и крикнул внутрь: – Чурик, приколачивай! С нами спецназ покурит.

– Сам ты чурбан, Аскер! – беззлобно огрызнулся солдатик с азиатским лицом в бушлате рядового. Он высунулся из люка, белозубо улыбаясь. – У вас в Москве чурок больше, чем у нас в Уфе! Здра жла. – Он кивнул Снайперу и чуть склонил набок голову, разглядывая его винтовку. – Я тоже снайпер. Товарищ капитан, разрешите винтовку посмотреть? Я не стрелял еще с укороченных.

Снайпер молча поставил перед коллегой свою винтовку. Тот выбрался наружу и осторожно взял ее в руки:

– Клевая! Пламегаситель мощный, сошки удобные. А как с деривацией, товарищ капитан?

– На триста – такая же, как у твоей. А дальше из этой не пробовал. – Снайпер улыбнулся. – Кучность тоже ничего.